Парад теней - Анатолий Степанов

- Приступим.

Ничего, кроме дамского барахла, парфюмерии и косметики, в номере не было. Майор и следователь, особо не представляя, что делать дальше, сидели в разоренном номере в креслах у журнального столика и без удовольствия курили.

- Теперь только этот Горбатов, - вяло решил следователь.

- Сам знаешь, что пустышка. Он - просто чокнутый, Илья.

- А тогда что? - сам себе задал вопрос следователь. Но майор все же ответил:

- Да ничего. Перемелется - мука будет. Убийца-то схвачен.

В дверь лихорадочно застучали.

- Входите, - приказал майор.

Капитан распахнул дверь, застыл на пороге, преданно тараща на начальство глаза. Держал паузу.

- Что хотите нам сообщить? - поторопил следователь.

- Задержанный Горбатов убит при попытке к бегству! - отрапортовал капитан.

- У тебя все? - презрительно осведомился майор. Капитан быстро кивнул.

- Тогда иди себе, гуляй.

Капитан по-строевому развернулся и ушел, хлопнув дверью.

- Попали мы с тобой, Петя, - признался следователь.

- А может, и не попали. - Тертый жизнью майор уже прикидывал варианты. - Что там тебе по факсу прислали?

Илья Аркадьевич извлек из кармана бумажку, развернул, отодвинул от глаз на вытянутую руку и зачитал текст:

- "По абсолютно достоверным данным, певица Дарья Коняева отдыхает в городе Сочи в санатории "Актер". После вашего официального сообщения об убийстве менеджер и продюсер певицы разговаривал с ней по телефону в присутствии нашего представителя. Срочно примите меры по задержанию преступной группы, организовавшей фальшивые концерты. Дежурный по Угро МВД подполковник Зосимов".

- Убийства как бы и не было, - поразмышлял вслух майор. - Только сообщение об убийстве. А главное, хватайте аферистов.

- Но аферисты-то наверняка их, московские! - подхватил следователь. А в связи с гибелью убийцы наше дело автоматически закрывается. Пожалуй, выкрутимся, Петя.

- Выкрутимся, Илюша! - уверенно пообещал майор.

3

Решили лететь в Москву первым рейсом. Константин поговорил по телефону со своим главным, и тот, все поняв, дал ему недельный отпуск по семейным обстоятельствам.

В поздних новостях рассказали о самозванке, и к полуночи перед фасадом санатория "Актер" уже сбилась небольшая, но могучая кучка быстрого реагирования, состоявшая из соб- и спецкоров столичных изданий и шустрых репортеров местной прессы. С помощью мощного Артема и швейцара Константин отбил все попытки доблестной группы прорваться к героине дня.

Представители средств массовой информации топтались вокруг санатория часов до трех утра, но не выдержали, сдались и уехали спать.

Им хорошо: они спали. А Константин до шести караулил Дарью, которая, окаменев, сидела в кресле, уставившись на плохонькую акварель в белой рамке, криво висевшую на стене. Он изредка, приблизительно раз в полчаса, предлагал ей что-нибудь выпить, но она, не отрывая глаз от картинки, отрицательно мотала головой. Только когда он предложил ей лететь в Москву ранним утром, кивок был утвердительным. В шесть утра пришла заказанная машина, и они втроем, на минутку заскочив в "Камелию" за Константиновой сумкой, направились в Адлер.

Закутанную до бровей тонким шелковым платком, в черных очках на половину лица, Дарью в аэропорту никто не узнавал.

На сдачу багажа с тремя билетами и тремя паспортами направили Артема. Первый барьер был взят. Сложнее оказалось на контроле: девица узнала Дарью по фотографии в паспорте и, тотчас ее задержав, позволила своим товаркам посмотреть на скандально известную певицу. В наполнителе же Константин и Артем загнали Дарью в угол и закрыли широкими спинами.

Самолет был - не сезон - полупуст. Артем сумел отвоевать три места первого ряда. Дарья устроилась у иллюминатора. Константин сел рядом, а Артем, развалясь и вытянув ноги, в кресле у прохода перекрывал доступ к своей работодательнице.

Взлетели. Когда самолет уже набрал высоту, члены экипажа стали проявлять невиданную активность. Все, включая командира корабля, с озабоченным видом по очереди продефилировали из конца в конец салона и обратно, осторожно поглядывая в правый угол первого ряда. Сообщила-таки контролерша о сенсационной пассажирке всем, кому надо. Но мало что увидели любознательные летуны: затылок, щеку да край черных очков. Дарья старательно изучала пышные облака.

Наконец стюардессе выпала возможность войти в контакт с дамой в первом ряду: она принесла напитки. Девушка подняла и закрепила столик у стены, поставила на него бутылки с пластиковыми стаканами и трепетным голосом спросила, что желает дама: минеральную или пепси-колу?

Дарья обернулась и демонстративно долго смотрела стюардессе в лицо сквозь темные очки. Обозначила улыбку углами рта и характерным, известным всем радиослушателям страны, голосом попросила пепси.

Пока стюардесса лихорадочно открывала ключом маленькую бутылочку, Константин извлек из внутреннего кармана куртки фляжку с коньяком и, нарушая все запреты авиакомпании, отхлебнул из горла. Девица покосилась на него, но, ничего не сказав, наполнила стакан бурливой темной жидкостью. Протянула стакан Дарье, пожелав пить на здоровье.

Дарья поблагодарила, но пить не стала. Она держала стакан в руке и ждала. Ждала, чтобы ушла стюардесса. Стюар десса покраснела и кинулась за самолетные кулисы.

- Может, прежде чего покрепче хлебнешь? - предложил Константин.

- Давай, - согласилась Дарья, передала ему стакан с пепси, взяла фляжку. Вздохнула глубоко и сделала три полноценных глотка.

- Водичкой запей! - поспешно посоветовал Костя, и они вновь поменялись сосудами. Алкоголь быстро подействовал, и Дарья освобожденно откинулась в кресле. Решив ее не беспокоить десяток минут, Костя еще раз отхлебнул из фляжки, запил водичкой и протянул фляжку с остатком в два пальца Артему.

- На работе, - отрезал охранник.

Константин сам допил остатки и притих в ожидании монолога захмелевшей, если захмелеет, Дарьи. Он хорошо помнил все про характер, темперамент и непредсказуемые эмоциональные всплески бывшей своей жены.

- Костя, - тихо позвала Даша. - Костя.

И уставилась на него черными, как у черепа, глазницами. Он, осторожно вытягивая дужки из-под платка, снял эти кошмарные очки. Заглянул в бездонно мрачные, голубые ее глаза и предложил.

- Говори. Ты же говорить хочешь.

- Не говорить. Спросить, - поправила она.

- Спрашивай, говори. Делай что хочешь!

- Значит, тебе все равно и нет никакого дела до меня?

Вот и началось. Уверил ласково:

- Ты же знаешь, что не все равно, дорогая.

- Дорогая! - злобно передразнила она.

- О господи! - Не зная, что делать, в ярости он нацепил себе на нос ее очки. - Я слушаю тебя внимательно.

- А мне теперь все равно: слушаешь ты меня или не слушаешь. Просто надо же к кому-то обращаться.

- Обращайся, - он был согласен. Даша закрыла лицо ладошками, согнулась к коленям и сквозь ладошки заунывно протянула:

- А то, если не я, а та, убитая, - настоящая Дарья?

Всего ждал Константин, но такое застало его врасплох. В растерянности неубедительно возразил:

- Она же под твою фонограмму просто рот раскрывала!

- А если бы по-настоящему запела? И лучше меня?

- Ее застрелил псих! - прошипел Константин. - Она не спела и больше не споет!

- А я живая, - поняла Даша. - И бездарная?

Костя тихо завыл. Она погладила его по щеке. Он резко отвел ее ладонь от своего лица и спросил про то, про что спрашивал ее тысячу раз в их совместной жизни:

- Долго еще ты меня терзать собираешься?

- Я больше не буду петь, Костя, - спокойно сообщила она и откинулась в кресле.

- Не хочешь петь - не пой, - разрешил он. - Только что ты завтра запоешь без музыкального сопровождения - вот вопрос.

- Спать хочу, - сказала Даша и закрыла глаза.

- А я что - не хочу?! - в запале прокричал Константин и тоже смежил веки. Как ни странно, почти сразу к нему пришел успокаивающий сон. Они спали до Москвы.

* * *

Михаил Семенович Кобрин прорвался на летное поле потому, что за пятьдесят баксов завербовал нечто плюгавенькое из обслуги аэропорта. Обнимая плюгавого за форменные синие плечи, менеджер и продюсер поп-звезды ждал у трапа, когда явит себя яркому утреннему московскому солнцу его непредсказуемая подопечная.

Первыми дробной рысью сбежали по трапу летчики, инженер и штурман, потом хлынул, неизвестно зачем торопясь и толкаясь, путешествовавший люд. Толпа на трапе рассосалась минут за пять и соединилась вновь у двух подкативших автобусов. И только после этого на верхней площадке трапа воздвигся Артем. Постоял, посмотрел вдаль.

- Тема! - позвал его Михаил Семенович.

Артем опустил глаза и увидел внизу отца-командира. Обрадовался страшно:

- Михаил Семенович! А я стою, думаю: что делать?

- Ты не думай, Тема, - посоветовал многоопытный продюсер. - Тебе это не нужно. Где она?

- Идет. Сей час выйдет.