Легальная дурь - Кирилл Казанцев

Алексей попытался вырваться, но безуспешно – противник держал его мертвой хваткой. Веденееву не хватало воздуха, перед глазами у него поплыли багровые круги. Пощады просить он не собирался, но ему ужасно захотелось, чтобы кто-нибудь из жильцов вышел на лестничную площадку и спас его. Как назло, никто не выходил. Дом словно вымер. Только откуда-то сверху доносилось чуть слышное бормотание телевизора. Возможно, из его собственной квартиры.

Как ни странно, но в эту минуту Веденеев подумал о том, как худо было молодому человеку, которого он спас. Тяжела была рука у пьяного соседа. И сам он оказался куда более опасным человеком, чем представлялся Алексею минуту назад. Настолько опасным, что теперь Веденеев всерьез начинал подумывать о том, не прощаться ли ему с жизнью. Однако вдруг опасный сосед разжал руки, скривил лицо в пьяной гримасе и с некоторым усилием поднялся. Попытался встать, преодолевая слабость, и Веденеев. Сразу ему это не удалось.

– В следующий раз на меня не прыгай! – злобно предупредил сосед, глядя, как Алексей корчится на грязном полу. – А вообще, лучше убирайтесь со своим дружком подальше. Здесь я вас, подонков, все равно достану, попомни мое слово!

Он круто развернулся и, пошатываясь, стал подниматься по лестнице. Через некоторое время хлопнула дверь квартиры на четвертом этаже, и все стихло.

– Вот гад! – бессильно пробормотал Веденеев.

Он с трудом сдерживал рвущийся из глотки кашель. Шея горела. И, как назло, именно теперь на лестнице стали появляться жильцы. Захлопали двери, раздались веселые детские голоса, кто-то, топая, поднимался наверх, задевая за перила каким-то металлическим предметом. Алексей поспешил уйти. Отряхивая на ходу одежду, он поднялся на пятый этаж и отпер ключом квартиру. В душе царил сумбур. Хорошего настроения как не бывало. Он не понимал, как держать себя с женой. Она непременно заметит неладное, но признаться в своем позоре было выше его сил. Веденеев поспешил раздеться и попытался скрыться в ванной. Но в этот самый момент в прихожей появилась жена – в домашнем халатике, веселая, с перепачканными в муке руками.

– Привет! – сказала она, приближаясь и подставляя для поцелуя щеку. – А чего свет не зажег? Что так поздно? А я твои любимые блинчики затеяла… Что-то случилось?

Последние слова супруга произнесла совсем другим тоном, отпрянув и внимательно посмотрев на мужа. В полумраке ей было плохо видно его лицо.

– Все в порядке, – сдержанно произнес Веденеев и попытался скрыться в ванной.

– Я же вижу, что не в порядке! – сердито сказала жена. – Ты заболел? У тебя странный голос.

Веденеев все-таки прорвался в ванную. Одного взгляда на отражение в зеркале хватило, чтобы понять, что врать бесполезно. Следы соседских пальцев багрово светились на его шее.

– Вот сволочь! – с горечью проговорил Алексей. – Главное, что я скажу на работе?

– Боже, кто это тебя так?! – ахнула Лена, хватая Веденеева за плечи перепачканными в муке руками. – Тебя душили! Что произошло? Неужели ограбили?

– Не волнуйся, – Алексей стиснул руки жены и попытался улыбнуться. – Ничего особенного. Просто сцепился с пьяным соседом. Он безобразно себя вел, а я поставил его на место. Ну, во всяком случае, попытался это сделать. Боюсь, если он будет и дальше бесчинствовать, придется обратиться в полицию.

– Ничего себе, поставил на место! Он мог сломать тебе шею! – с тревогой сказала Лена. – У тебя все брюки в пыли! Ты упал? Зачем ты связался со шпаной? Ты – ученый. Не понимаю, как ты мог… Ты про какого соседа говоришь?

Веденеев объяснил, про какого. Жена растерянно захлопала ресницами и странным голосом сказала:

– Час от часу не легче! Ты совсем ничего не понимаешь? Зачем тебе понадобилось лезть в его дела? Ты разве не знаешь, какая теперь полиция? Разве можно вступать с ними в конфликт?

– Постой! – оторопело произнес Веденеев. – При чем тут… Этот алкаш – полицейский, что ли? Ты это хочешь сказать?

– А ты разве не знал? Конечно, он полицейский. Все про это знают, кроме тебя. И держатся от него подальше. Слава богу, без оружия обошлось. Забыл, что ли, как тот мент стрелял в людей? Господи, ну какой ты у меня неосторожный! А если он начнет тебе мстить? Из-за чего получился конфликт?

Лена порывисто обняла мужа, но теперь уже вспомнив про свои немытые руки, и объятия получились неловкими.

– Он издевался над парнем с третьего этажа, – хмуро объяснил Веденеев. – Я же не мог пройти мимо.

– Мимо он не мог пройти! А если бы тебя забрали в кутузку? И я бы сходила тут с ума от неизвестности… У тебя ничего не болит? – подозрительно спросила жена. – Ты ударился головой? Сознание терял?

– Да ничего я не терял! Успокойся! – с досадой ответил Веденеев. – Так, царапины. Вот только на работе… Нам объявили – завтра нашу лабораторию намерен посетить сам мэр. А я с такими отметинами на шее…

– Да плевать на твоего мэра! Ну, в конце концов можно забинтовать – ничего не будет видно. Конечно, неприятно, но это дело наживное… У тебя правда все в порядке с головой?

– Не знаю, – вздохнул Веденеев. – Не уверен. В моей голове, например, не укладывается, как может так поступать полицейский! На кого же тогда надеяться?

– Надеяться нужно на самого себя. Потому что теперь полицейский хуже бандита, – назидательно сказала жена, но тоже, не сдержавшись, вздохнула. – С тобой правда все в порядке? Тогда умывайся и пошли ужинать!

2

Леониду Григорьевичу Старосельцеву наконец-то повезло. В кои-то веки местное начальство обратило внимание на его лабораторию. Правда, пока не было до конца ясно, к счастью это или наоборот, но Леонид Григорьевич старался думать, что к счастью. Вообще-то все выглядело довольно странно. Вдруг ему позвонили из мэрии и попросили никуда не отлучаться. Потом приехал мэр с небольшой свитой – полноватый, с вельможными повадками человек, исполненный деланого оптимизма, изрекающий на каждом шагу банальности, на которые приходилось отвечать подобострастными улыбками. Мэр прошелся по зданию, задал кучу вопросов про работу лаборатории, про материальную базу, про трудности – стандартный набор фраз заботливого руководителя. Заметив облупившуюся штукатурку и ржавые трубы, пообещал помочь с ремонтом. Всем попавшимся на глаза сотрудникам лично пожал руку, пожелал трудовых успехов. Отказался от скромного угощения и уехал, оставив Леонида Григорьевича в недоумении и тревоге.

В самом деле, с чего бы вдруг городскому начальству проявлять интерес к скромной лаборатории, находящейся на федеральном бюджете? Разве что речь шла о здании, которое при всем при том являлось муниципальной собственностью. Такая возможность не представлялась совсем уж невероятной. В наше время случались вещи и похлеще. Леонид Григорьевич ломал голову два дня, а на третий ему опять позвонили и предложили встретиться в ресторане «Олимпия». Звонивший назвался Никитой Олеговичем и заверил Старосельцева, что разговор состоится крайне важный, а коньяк, который они при разговоре продегустируют, будет непременно французский, десятилетней выдержки. О целях разговора Никита Олегович так ничего и не сказал, равно как и о собственной персоне, но Старосельцев встретиться согласился. Интуиция ему подсказала, что это не шутка, не розыгрыш и что речь действительно идет не о пустяках. Возможно, что неожиданный звонок даже был каким-то образом связан с визитом мэра. Ну и перспектива пригубить хорошего коньячку тоже сыграла свою роль. В назначенный час Леонид Григорьевич подъехал к «Олимпии».

Его ждали. Метрдотель безошибочно вычислил его среди посетителей и проводил в отдельный кабинет. Он был сама предупредительность, и Старосельцев окончательно уверился, что никто его не разыгрывает.

Никита Олегович оказался веселым широкоплечим мужиком с густой темной шевелюрой и белоснежными зубами. Несмотря на улыбку и показное дружелюбие, глаза его смотрели холодно и пристально, что не укрылось от внимания Старосельцева. Оглядывая богато сервированный стол, он прикидывал в уме, чего от него могут потребовать в обмен на такое пиршество. В голову ничего не приходило. На душе по-прежнему было тревожно.

Никита Олегович отпустил метрдотеля и попросил, чтобы их никто не беспокоил. Оставшись с глазу на глаз со Старосельцевым, он ободряюще похлопал его по плечу, усадил за стол и деловито сказал:

– Прощу прощения, Леонид Григорьевич, пока без спиртного! Сначала обговорим дела, чтобы уж без претензий, лады? Без никаких. Вы человек серьезный, я человек серьезный. Недомолвок между нами быть не должно. Если уж сказал «А», то сказал. Ну, вы меня понимаете. Итак, приступим?

Леонида Григорьевича слегка покоробила снисходительность, которая звучала в голосе серьезного человека Никиты Олеговича, но он решил не обижаться. Во-первых, это могло ему показаться, ведь он не знал собеседника, возможно, тот просто всегда разговаривает в таком стиле. И потом, Леонид Григорьевич был по-настоящему заинтригован. Да и в целом предложение Никиты Олеговича звучало разумно. Если разговор предстоял серьезный, то его следовало вести на трезвую голову. Это аксиома. Леонид Григорьевич поправил узел галстука под подбородком, откашлялся и солидно сказал: