Тайна поместья Оффорд - Рина Мэтлин

сквозь всё ещё плотную листву, но только темнее выглядели тени на дорожках. Конюх вывел двух красивых лошадей тёмной масти, чтобы они не застаивались, когда к поместью приблизился всадник в тёмно-синем костюме и тёмном котелке с серебристой лентой. Остановившись, он спросил у конюха, где можно найти мисс Энни Вуд, чтобы вручить ей письмо от сэра Барлоу.

И вот уже то самое письмо, вносимое на подносе дворецким семьи, опустилось перед старшей мисс Вуд. Энни делала на листах короткие заметки, заглядывая в утреннюю газету и не сразу заметила, что к ней кто-то подошёл.

– Мисс Вуд, мэм, письмо, – привлёк внимание дворецкий. – Сэр Барлоу. Срочно, мэм.

Девушка подняла глаза на аккуратный конверт, а затем – на крайне удивлённого дворецкого.

– Сэр Джонатан Барлоу, – уточнил слуга, взглянув на адресанта. Юной мисс Вуд и раньше приходили письма от семейства Барлоу, их писал сэр Абрахам Клейтон, дедушка нынешнего хозяина Оффорда. Сам хозяин отправлял послание впервые.

– Это интересно, – в руках мисс Вуд сверкнул нож для бумаг.

– Нарочный, доставивший письмо, ожидает ответа, – сообщил дворецкий, пока мисс Вуд вчитывалась в послание и изучала незнакомый для неё почерк.

В поместье Оффорд некоторое время происходят странные и неприятные вещи. Слухи, которые расползлись по городу, об исчезновениях людей – правда. Вернее сказать, полуправда, потому что причин мистер Барлоу не знает. Существует вероятность, что люди просто уезжают, не заплатив, обставляя свой побег как таинственное исчезновение. Ему бы хотелось, чтобы события, произошедшие в поместье, были освещены кем-то честным и непредвзятым. Так как Энни очень хорошо знакома с мистером Генри Вудом*, Барлоу-младший ждёт немаленькой статьи в воскресной газете о серьёзной книге, которая подтвердит невиновность его семьи.

«Молодой господин знает, как заинтересовать молодую леди», – подумала мисс Вуд. Достав чистый листок, Энни развернулась к столу и начала писать ответ. Конечно, она не откажет сэру Барлоу в визите, и прибудет завтрашним днём, в компании мисс Агнесс Уайлд. Осталось дождаться, пока чернила полностью высохнут, запечатать письмо, капнув сургучом и прижав тяжёлую печать с семейным гербом. Энни, предвкушая всё это, помахивала веером над посланием и смотрела на небо. Очень солнечная осень. Если повезёт, в ближайшие дни дождя не предвидится, и они с Агнесс ещё не раз прокатятся верхом в роще.

Чернила высохли. Запечатанное послание легло на серебряный поднос, и дворецкий, поклонившись, отбыл, чтобы вручить его нарочному.

леди МакабрГрейстоун Лоджсентябрь, 141 час 18 минут после полудня

Зеркальный столик был усыпан самыми изысканными и необычными украшениями, которые можно было найти в Каддингтоне, да и, пожалуй, во всей Англии. Каждое из них могло бы украсить самую высокородную леди, и хозяйка драгоценностей прекрасно это понимала. Она скользила рукой над сияющими камнями, касалась их кончиками пальцев, с удовольствием ощущая бодрящую прохладу, и любовалась их блеском. Одно за другим она поднимала украшения и прикладывала к своим тёмным волосам, стараясь выбрать то, что лучше подчеркнёт её сегодняшний образ. Раздался стук в дверь.

– Да, Айна, войди.

Вошедшая темнокожая женщина быстро заговорила на своём варварском языке. Смотря на неё через зеркало, леди улыбнулась: она прекрасно понимала свою экзотическую помощницу, и, к тому же, успела заметить в руках той конверт. Согласно заверению африканки, письмо привезли только что, и нарочный стоит на улице и ожидает ответа. Женщина прошла к туалетному столику и протянула письмо хозяйке. Та взяла конверт двумя пальцами и так осторожно, словно он был хрупким, как лепесток озёрной лилии. Продолжая удерживать конверт в руке, леди снова вернулась к выбору украшения – она никуда не спешила. И нарочный может подождать. Чернокожая помощница нетерпеливо потопала ногой, затем взяла с кофейного столика нож для бумаг и, словно ритуальный кинжал, протянула хозяйке. Леди потянулась с грацией кошки и лениво вскрыла конверт.

Со всем почтением мистер Джонатан Барлоу, нынешний владелец поместья Оффорд, просил оказать ему честь и навестить его, избавив от тревожащих мыслей. Сэр Барлоу желал заглянуть в своё будущее и, если леди Макабр не сочтёт это за дерзость, смеет просить её успокоить духов, которые, кажется, вознамерились уничтожить гостевой дом, пугая постояльцев. Нижайше кланяется, трижды заверяет своё восхищение и тысячу раз приносит извинения за бестактность и назойливость.

Сначала на лице леди Макабр возникло удивление. Потом губы тронула лёгкая улыбка.

– Мистер Барлоу-младший, мистер Барлоу-младший… – в её томном голосе слышался звон монет.

Она открыла шкатулку, где, словно звёзды в ночном небе, на синей бархатной подушке сверкали шпильки, украшенные бриллиантами.

– А это мы возьмём с собой завтра, – сообщила она помощнице.

Та широко улыбнулась и распахнула шкаф, который чудом не открылся до этого: так много нарядов скрывалось в его недрах. И каждый кричал о великолепии и незаурядности его хозяйки. И самое главное – все наряды были новыми, их буквально три дня назад доставили разные портные. Айна вздохнула, бережно поглаживая дорогие ткани, и обернулась к хозяйке.

– Да, мне нужны три самых лучших, – леди Макабр, известный медиум, медленно кивнула, рассматривая свои доспехи для выхода в свет. – Нет! Четыре самых лучших. И дорожные платья тоже пусть будет новые.

Чернокожая женщина принялась выбирать и доставать из шкафа подходящие наряды.

– Выезжаем завтра утром, – сообщила леди и прошла к двери, но, подумав, остановилась. – Может быть, не утром. Ближе к обеду. Не хочу приезжать слишком рано.

Продолжая говорить на африканском, помощница предложила приехать к чаю – то есть удостоить присутствием сэра Барлоу около половины пятого.

– Мне нравится. Прикажи подать экипаж завтра к часу. Или к двум, – леди улыбнулась и скрылась в соседней комнате, предназначенной для приёмов.

Плотные тёмные шторы на окнах, все стены также завешаны плотной тканью, повсюду нанесены различные оккультные символы, большую часть которых нарисовала именно Айна; в центре – круглый стол, покрытый атласной скатертью, с потайным отделением, о котором даже не догадываются посетители; стул, от которого к ножкам других стульев тянется небольшой механизм, заставляющий их подпрыгивать и дрожать. На столе поблёскивал, отражая свет свечей, хрустальный шар; блики плясали на разложенных картах таро. Леди сняла перчатки, собрала карты и принялась тасовать, медленно обходя комнату.