М.Ю. Лермонтов. Фантазии и факты - Оксана Николаевна Виноградова

Нет никаких доказательств, что Юрий Петрович требовал какие-нибудь деньги с Арсеньевой. Возможно, он как-то выражал свое пожелание получить больше денег, чтобы больше досталось его сыну. Видя нежелание Арсеньевой отдать наследство сына, Юрий Петрович (может быть) обмолвился о возможности взять сына себе. Елизавета Алексеевна, объясняя обеспокоенность Юрия Петровича деньгами иначе, «пошла в наступление». 5 июня 1817 года М.М. Сперанский пишет брату Арсеньевой:

Елизавету Алексеевну ожидает крест нового рода: Лермонтов требует к себе сына и едва согласился оставить еще на два года. Странный и, говорят, худой человек; таков, по крайней мере, должен быть всяк, кто Елизавете Алексеевне, воплощенной кротости и терпению, решится делать оскорбление28.

Обратим внимание на положительную характеристику Арсеньевой и на слово «говорят» относительно Юрия Петровича. П.А. Вырыпаев утверждает:

С Юрием Петровичем встречались А.П. Шан-Гирей, С.А. Раевский, Верещагины, но никто из них ничего плохого о нем не сказал29.

Понимая, что юридически сына могут отдать в любой момент отцу, Арсеньева в приступе недоверия к Юрию Петровичу пишет 13 июня 1817 года завещание:

…После дочери моей Марьи Михайловны, которая была в замужестве за корпуса капитаном Юрием Петровичем Лермантовым, остался в малолетстве законной ее сын, а мой родной внук Михаило Юрьевич Лермантов, к которому по свойственным чувствам имею неограниченную любовь и привязанность, как единственному предмету услаждения остатка дней моих и совершенного успокоения горестного моего положения, и желая его в сих юных годах воспитать при себе и приготовить на службу его императорского величества и сохранить должную честь, свойственную званию дворянина, а потому ныне сим вновь завещеваю и предоставляю по смерти моей ему родному внуку моему Михайле Юрьевичу Лермантову принадлежащее мне вышеописанное движимое и недвижимое имение, состоящее в Пензенской губернии, Чембарской округи в селе Никольском, Яковлевское тож, по нынешней 7-й ревизии мужеска пола четыреста девяносто шесть душ с их женами, детьми обоего пола и с вновь рожденными, с пашенною и непашенною землею, с лесы, сенными покосы и со всеми угодии, словом, все то, что мне принадлежит и впредь принадлежать будет, с тем однако ежели оной внук мой будет по жизнь мою до времени совершеннолетнего его возраста находиться при мне на моем воспитании и попечении без всякого на то препятствия отца его, а моего зятя, равно и ближайших г. Лермантова родственников и коим от меня его внука моего впредь не требовать до совершеннолетия его, со стороны же своей я обеспечиваю отца и родственников в определении его внука моего на службу его императорского величества и содержании его в оной соответственно моему состоянию, ожидая, что попечения мои сохранят не только должное почтение, но и полное уважение к родителю его и к чести его фамилии; в случае же смерти моей я обнадеживаюсь дружбой моей в продолжение жизни моей опытом мне доказанной родным братом моим артиллерии штабс-капитаном и кавалером Афанасием Алексеевичем Столыпиным, коего и прошу до совершеннолетия означенного внука моего принять в свою опеку имение, мною сим завещаемое, а в случае его, брата моего смерти, прошу принять оную опеку другим братьям моим родным Столыпиным, или родному зятю моему кригс-цалмейстеру Григорью Даниловичу Столыпину, в дружбе коих я не менее уверена; если же отец внука моего истребовает чем не скрывая чувств моих нанесут мне величайшее оскорбление: то я Арсеньева все ныне завещаемое мной движимое и недвижимое имение предоставляю по смерти моей уже не ему, внуку моему Михайле Юрьевичу Лермантову, но в род мой Столыпиных, и тем самым отдаляю означенного внука моего от всякого участия в остающемся после смерти моей имении…30.

Ю.П. Лермонтов принял ультиматум. Собственно, он и добивался финансовой обеспеченности сына. Юрий Петрович, на наш взгляд, не был «загнан в угол», как полагает П.А. Фролов31, скорее, теща была «загнана в угол» зятем, вынуждавшим ее сделать официально Мишеля наследником всего и вся. Что Арсеньева и сделала. Но затаила обиду на его отца за то давление, которое тот на нее оказывал. То, что Юрий Петрович оставит сына на воспитание Арсеньевой, было ясно обоим: достойный уровень воспитания и образования могла обеспечить только бабушка. Юрий Петрович прекрасно это понимал. Уверившись, что сын обеспечен (пусть и ценой ссоры с тещей), Юрий Петрович отошел в сторону. Есть основания думать, что и при взаимном недоверии теща и зять все же постарались не посвящать Михаила в свои разногласия и продолжали общаться ради него. Юрий Петрович регулярно навещал сына, его привозили к нему в Кропотово (Ефремовский уезд Тульской губернии) гостить. Более того, родная сестра Юрия Петровича Лермонтова Авдотья Петровна Пожогина-Отрашкевич отдала своего сына на воспитание Елизавете Алексеевне Арсеньевой. Естественно, Авдотья Петровна регулярно навещала как своего ребенка, так и племянника. Во время учебы Лермонтова в Москве его отца видели ежегодно, есть документы, подтверждающие, что он там был в феврале 1828-го, в феврале 1829-го, в феврале 1830-го и в апреле 1831 года32. В Москве проживали его сестры. Михаил подарил отцу не менее пяти картин (обнаружены внучкой сестры Юрия Петровича в поместье Кропотово).

Михаил Юрьевич любил и жалел своего отца, который никогда после завещания Арсеньевой не требовал назад сына и не склонял его бросить бабушку. И тем более не мог делать этого, когда сыну исполнилось 16 лет: Михаил Юрьевич поступил в самый престижный университет. Кроме того, есть предположение, что примерно в это время у Юрия Петровича появился сын Александр от крепостной (он просил Михаила позаботиться о младенце в завещании)33. Но главное – Юрий Петрович начинает плохо себя чувствовать. Он заранее пишет завещание 28 января 1831 года, правит его 29 июня того же года… Следовательно, болезнь развивается медленно и неотвратимо. Чахотка. Начало завещания, где даются духовные распоряжения:

Во имя Отца, Сына и Св. Духа. Аминь.

По благости Милосердного Бога, находясь в совершенном здравии души и тела, нашел я за нужное написать сие мое родительское наставление и, вместе, завещание тебе, дражайший сын мой Михаил, и, как наследнику небольшого моего имущества, объявить мою непременную волю, которую выполнить в точности прошу и заклинаю тебя, как отец и христианин, будучи твердо уверен, что за невыполнение оной ты будешь судиться со мною перед лицом Праведного Бога.

Итак, благословляю тебя, любезнейший сын мой, Именем Господа нашего Иисуса Христа, Которого молю со всею теплою верою нежного отца, да будет Он милосерд к тебе, да осенит тебя Духом Своим Святым и наставит тебя на путь правый: шествуя им, ты найдешь возможное блаженство для человека. Хотя ты еще и