Слуга некроманта - Антон Романович Агафонов

я, внимательно наблюдая за тем, что сейчас делает эта подслеповатая некромантка. Вначале она достала миниатюрный ножичек, который едва ли можно использовать как нормальное оружие. Им она аккуратно отделила руки от тела, и я при этом, как и раньше, совершенно ничего не почувствовал. Затем поменяла их местами и, достав иголку с ниткой, стала пришивать. Делала это тщательно и аккуратно. А ещё я заметил, что нить при каждом новом узелке едва заметно вспыхивала.

Десять минут работы, и вот у меня уже есть руки. Встал, попробовал подвигаться: руки держались лучше прежнего. По крайней мере, я теперь не боялся, что они отвалятся. Даже захотелось попросить её укрепить ноги и голову.

Впрочем, плевать, я не собираюсь долгое время оставаться нежитью.

Мои манипуляции с внутренней энергии не прошли даром, и конечности теперь двигались заметно лучше. Славным воином, каким вероятно был в прошлом, мне уже не стать, но по крайней мере теперь я двигался быстрее.

-Если мне предстоит сражаться, то нужно оружие и доспехи. Желательно из аргонита, у него хорошая сопротивляемость темной магии. Да и темные твари более чувствительны к нему, но подойдет и серебро.

-Аргонит. Серебро, — фыркнула зверушка. — А у нашего бравого воина губа не дура.

-Сейчас! — воскликнула Мия куда-то ломанувшись. Хорошо, что в этот раз не споткнулась и не разбила себе ничего. Вернулась она через пару минут с большим и тяжелым мешком, который девушка была вынуждена волочить за собой.— Во-о-от! — торжественно объявила она, демонстрируя мне содержимо мешка.

-Ох ты-ж… — не сдержался я, когда заглянул в содержимо мешка.

-Скажите, здорово?

-И где ты это нашла, милая? — поинтересовался я, первым делом извлекая оттуда небольшой кинжал. Ткнул пальцем в ржавое лезвие, и то отвалилось…

-Да тут, неподалеку валялось. Тут когда-то давно была война, и до сих пор, если постараться, можно найти разные прикольные штуки!

-Это ты называешь прикольным? — я указал на рукоять кинжала без лезвия.

-Ну…

Вздохнув, я занялся сортировкой того, что эта странная парочка насобирала, а нашли они и впрямь много. Даже странно. Битва, судя по всему, произошла давно, и все более-менее ценное, скорее всего, забрали мародеры.

Хотя вряд ли за весь этот хлам заплатят больше пары медяков.

В итоге, большую часть этого хлама я попросту выкинул, оставив лишь ржавую кирасу, которая более-менее мне подходила, одноручный тупой меч и небольшой, не менее тупой кинжал.

-Судя по всему, ты знаешь, что делаешь, мертвец, — скептически хмыкнула Молоточек. — Но, может тебе не стоит одевать доспехи?

-Ты чего, — не согласилась со зверьком Мия. — Доспехи очень важны для воинов.

-Но не когда это разваливающийся мертвяк.

Как не странно, я был полностью согласен с этим говорящим зверьком. В моем нынешнем состоянии носить доспехи — ограничивать собственную подвижность, которая и так была не из лучших.

И, тем не менее, ржавую кирасу одел и сразу почувствовал себя гораздо лучше. Словно доспехи были неотъемлемой частью прежней жизни. Ну, да, так оно, похоже, и было. В кирасе хватало дыр, но главное — не её защитные качества, а уверенность, которую та давала мне.

А вот меч не понравился абсолютно. Состояние у него было чуть лучше, чем у кирасы, но баланса никакого.

***

До старого дуба, у которого и должна была происходить дуэль между двумя некромантами, мы добирались почти три часа. Мия всю дорогу причитала относительно того, что нам нужно поторопиться, и пару раз падала, набив несколько шишек. Но теперь эта её неуклюжесть стала мне понятна — плохое зрение.

-Я уж думала, что ты не придешь, — сердито процедила женщина, ожидающая нас у огромного высохшего темного дерева.

Полагаю, это и есть та самая леди Киата.

На вид ей было около тридцати. Острые черты лица, длинные черные волосы, пухлые алые губы и очень холодные голубые глаза. Она определенно была красива, но будь я живым, то поостерегся иметь дело с такой красавицей.

Одежда у неё была под стать: что-то среднее между хорошей дорожной одеждой и платьем. На груди имелся очень глубокий вырез, из которого, казалось, вот-вот выпрыгнет большая грудь. Наряд был крайне вульгарным и больше подходил обитательнице борделя.

В руках колдунья сжимала посох, чем-то похожий на тот, что был у Мии, только более дорогой на вид, а на плече сидел ворон. Скорее всего, фамильяр.

-Я обещала, что приду.

-Принесла? — холодно поинтересовалась женщина.

-Конечно, — Мия покопалась в сумке и достала оттуда небольшую, потрепанную книгу с магическими символами.

-Замечательно, — улыбнулась Киата и взмахнула рукой, образовывая рядом с нами пылающий круг диаметром метров в двадцать.

-Помалкивай. Не стоит ей знать, что ты умнее, чем кажешься, — забравшись мне на плечо, шепнула Молоточек.

-Угрх…— отозвался я. Просьба зверька была совершенно лишней, ведь заклинание, наложенное Мией, развеялось ещё часа два назад. Теперь я мог лишь урчать.

-Вот и славно.

-Это и есть твой боевой зомби? — насмешливо поинтересовалась колдунья.

-Да! Он очень-очень сильный!

-Это мы сейчас посмотрим, — как-то нехорошо блеснули глаза Киаты, а затем рядом с ней открылся темный портал, из которого вышло… нечто.

Тело у него было явно от человека, крупного и сильного, высотой больше двух метров. Вместо человеческих рук были длинные когтистые лапы, сжимающие двуручный молот. А голову этой твари заменяла вытянутая ящероподобная морда с кучей острых зубов.

-Некрохимера…— обреченно охнул фамильяр Мии. — Думаю, теперь в дуэли нет никакого смысла — мы проиграли. Можешь радоваться, ворчливый зомби, теперь ты точно попадешь на тот свет.

Глава 3. Мертвецкая дуэль(1)

Некрохимеры… Магические твари, которых опытные некроманты использовали как оружие. В отличие от обычных мертвецов, они обладали большой физической силой, скоростью и выносливостью. Обычному мертвяку достаточно срубить голову, с чем справится даже самый неопытный воин, умеющий обращаться с мечом. А вот некрохимеры — твари совершенно иного порядка.

Прав был маленький говорящий зверек: у меня нет и шанса…

И, тем не менее, я был совершенно спокоен. Ну, убьет он меня, и что с того? Я ведь и так вроде как хочу оборвать свое существование.

Но в тоже время отголоски старого меня,