Икона для невесты - Борис Викторович Сударушкин

иконы есть и в Москве и в других городах – везде от них происходили чудеса… Была одна копия [список] и у грузинской царицы Тамары.

Тамара была дочерью осетинской княгини Буджуханы и, после неудачного первого брака, имела вторым супругом осетинского князя Давида Сослана. Эта родственная связь с осетинским народом внушала ей особенную заботливость об утверждении христианства между осетинами. По преданию, в один из храмов, построенных около осетинского аула Марьямка, Тамара прислала икону Божией Матери – тот самый список с Иверской иконы. Он то и был кем-то украден в годы войны, когда часть Северной Осетии была оккупирована немцами.

Есть и ещё одна таинственная и неразгаданная история связанная с Иверской иконой Богоматери. Один из поздних списков иконы, написанный в 1981 году на Афоне, был подарен проживавшему в Канаде [в Монреале] монаху Амвросию, который совершал паломничество в Грецию на Афон. В миру его звали Иосиф Муньос – и был он латиноамериканцем, хотя и православным. Через некоторое время после возвращения в Канаду, Муньос обнаружил, что икона мироточит. Монреальская Иверская икона по многочисленным свидетельствам непрерывно мироточила в течение 15 лет. Её возили по многим православным приходам во всём мире и везде она являла это чудо, от неё происходили исцеления от болезней…В 1997 году её хранитель Иосиф Муньос был убит, а икона бесследно исчезла. Ни убийство, ни местопребывание иконы так и не раскрыты до сих пор."

– Дааа… – проговорил Видья, возвращая айфон Павлу. – Вот этот последний случай с убийством как-то настораживает…

– Вот прочитай про убийство Муньоса, – Павел снова дал индусу айфон. – Это википедия: " В ночь на 31 октября 1997 года Иосиф Муньос был убит в номере «Гранд-отеля» в Афинах, а мироточивая икона бесследно исчезла. Он приехал в Афины по ложному вызову, якобы от духовника, который жил на Афоне. В 1998 году врач-эксперт на суде заявил, что Иосиф был тщательно связан поперёк кровати, следы сильных ударов были на голове и лице, кровь вытекала из глаз, щёки разрезаны веревкой, следы пыток видны на ногах, руках, груди… Как утверждает российский историк Инна Симонова, 9 декабря 1997 года, на сороковой день смерти, на могиле Муньоса чудесным образом зажглись свечи."

Чтение не расположило Видью к веселью… Самолёт стремительно приближался к Южной Америке и нужно было максимально сосредоточиться перед неизвестностью…

8

Все планы нарушились сразу по прилёте в международный аэропорт Эль-Дорадо в Боготе, где их встречала Эвита – сестра Эрнесто… Глядя на сверкающий зелёным неоновым светом череп на рекламном стенде в зале прибытия – такая вот агитация помогать правительству в борьбе с колумбийскими наркоКортелями – Паша, используя Видью как переводчика, выслушивал взволнованный рассказ Эвиты о событиях последних дней… Суть заключалась в том, что Эрнесто исчез, а полиция наотрез отказывалась что-либо делать по заявлению. Считалось, что сестра могла не знать о планах брата уехать, например, в отпуск, или что-либо в этом роде…

Прямо в аэропорту было решено арендовать машину и ехать в Путумайо к родственникам Эвиты, и там, на месте, распрашивать местных объезжая поселения и фермы – иностранка в такой глуши должна была привлечь к себе внимание – другого выхода просто не было…

9

От Боготы до Пуэрто-Асис в Путумайо им предстояло проехать около 700 километров…

Эвита не поехала с ними, и хотя всю дорогу Павел пребывал в мрачной сосредоточенности, Видья просто по своему характеру не мог сидеть молча. Не обращая внимания на сельву, которую как стрела рассекало шоссе, он без умолку болтал обо всём:

– Наше путешествие напоминает мне Рамаяну, – говорил он, глядя в ветровое стекло. – Да, да, именно так. Наш великий Индийский эпос "Рамаяна"… Ну, ты же знаешь, мои предки Индусы – они в Тринидад иммигрировали полтора века назад из Индии, кстати половина Тринидадцев индусского происхождения до сих пор придерживается Индуизма; у нас на Тринидаде индуистский "дивАли" – государственный праздник, хотя мы вроде как к Южной Америке принадлежим и большинство у нас всё-таки христиане – ты знал это? Знаешь что такое дивАли?

– Не особо, – признался Павел, стараясь не отвлекаться от своих мыслей…

– Да, что́ ты!.. Каждый культурный человек должен знать, что такое дивАли и Рамаяна …Божественный Рама, воплощение бога Вишну, отправился в Ланку [ну, Цейлон]освобождать свою жену Ситу, которую похитил злобный ракшас Равана[ну, "ракшас" это типа бес по вашему, к тому же людоед]. Этот "ракшас Равана" был по совместительству царём Ланки; то-то они в нынешней Шри-Ланке не особо Индию любят, хахаха… Кстати, – Видья вдруг поднял вверх указательный палец и посмотрел на Пашу. – У Рамы был верный помошник и оруженосец Хануман – обезьяноподобное божество… Тебе не кажется, что аналогия напрашивается сама собой?

– Может тебе лучше Санчо Пансой быть? – Паша наконец улыбнулся. – А мне тогда Дон Кихотом…тем более мы в испаноязычной стране… Что-то меня обезьяноподобные оруженосцы не вдохновляют…

– Нет никаких проблем в его обезьяноподобности, – продолжал трепаться Видья. – Ханумана почитают в Индии, никакого расизма – я же себя сравниваю с божеством, а не с обезьяной… С Дон Кихотом и Санчо Пансой ассоциация плохая; Дон Кихот был смешной и нелепый, а ты совсем наоборот – ты благородный герой как божественный Рама, а наша Анья подобна прекрасной Сите…Кстати, праздник огней дивали как раз и является напоминанием о том, как Рама освободил Ситу, убил Равана, и с победой возвратился в Индию – его встречали тысячами огней в знак победы добра над злом… Вот тебе Рамаяна.

Такие разговоры продолжались всю дорогу и Паша уже давно перестал слушать бесконечные фантазии Видьядхара…

10

Глубокой ночью они въехали в Пуэрто-Асис, самый крупный город Путумайо, где жили родственники Эрнесто…

Город, где ныне проживают 70 000 человек, был основан монахами капуцинами, миссионерами христианства, и потому носил имя в честь Франциска Ассизского, основателя ордена францисканцев, от которого и произошли капуцины: Асис – от итальянского Ассизи… А Пуэрто-Асис [порт Асис] он был назван потому, что распологался на реке Путумайо…

Уже на въезде в город стало понятно, что только в сельской местности Аню могли запомнить местные – город был слишком большим, чтобы новый человек, к тому же тёмненькая осетинка, почти не отличимая от латиноамериканки, могла привлечь здесь чьё-то особое внимание – да и у кого спрашивать[?], не хватать же за рукав первого встречного…

Но их ждали родственники Эрнесто и хороший ночлег в гостеприимном доме был очень кстати…

11

На следующее утро