Шакруар III - Жан-Франсуа Тома

— А что такое страна? 

Его Значительность Гарульфо Ден Ин Эбнитт СогСог принял решение, а точнее — два. Первое заключалось в том, чтобы продолжать двигаться, чтобы лучше ознакомиться с этим миром. Второе — составить карту планеты с орбиты астронефа, хотя приборы на этом гражданском аппарате были не так производительны, как на боевом или, тем более, астрографическом судне. 

В поездке приняла участие и фермерская пара, принудительно взятая на борт. Если мужчина выглядел довольно смятенным, то женщина нервничала меньше. Он бросал испуганные взгляды во все стороны, вульгарно почесывал волосы на груди и время от времени коротко кряхтел или глупо пыхтел. Она же молча наблюдала за происходящим. Живые глаза отсвечивали с ее миловидного лица разными оттенками в зависимости от того, сидела ли она в машине или же выходила. Из голубых внутри салона они становились фиолетовыми под сиянием кровавого солнца снаружи. Его Значительность не видел необходимости завозить этих людей домой: нужды их жалкой фермы его не волновали. В них не было нужды как в переводчиках, в этом деле Андра себя показала более чем эффективной. Однако в определенных обстоятельствах наличие заложников может оказаться полезным, и эти двое как нельзя лучше подходили для этой цели. И потом, какое ему дело до мнения и переживаний автохтонов этой планеты? Значение имела исключительно миссия, от которой отчасти зависел успех в войне. Но то, что он успел пока увидать, не внушало ему особых надежд. От мины глубокого разочарования его презрительная усмешка скривилась еще сильнее. 

Аэроглиссер шел вдоль дороги на север; путь пролегал по изрезанным каменистым равнинам, поросшим редкой травой охристого цвета. Эти плато, где с виду не водилось никакой живности, усеивали колючие, круглые, как шары, кусты. Карлхайнц Лафонтен непринужденно управлял аэроглиссером, все время задаваясь вопросом, как могут себя чувствовать в таком новейшем средстве передвижения двое местных жителей, не знавших ничего, кроме своих неудобных деревенских экипажей.

Заложив вираж вокруг какого-то бугра, они наткнулись на очередную деревню. На этот раз к ним никто не вышел. Испуганные местные жители, видимо, попрятались. Все вылезли из машины и побродили по пустынным, тихим, пыльным улицам, выложенным неровно накиданными камнями, а то и вовсе немощеным, зашли в несколько домов, покричали там и тут, не получив ответа. Особенно активно вела себя Андра, она живо вертела головой по сторонам, казалось, что она прислушивается и принюхивается, и ее манеры вызвали у Фалардо подозрения. Ему не пришлось долго ждать, пока они подтвердятся, потому что Андра вдруг замерла. 

Из-за угла дома показалось существо. Оно очень походило на медведя. Отличие проявлялось в усыпавших тело маленьких рожках, как и у того тяглового зверя, в вытянутой голове с расположенными друг под другом глазками, и огромных лапах, заканчивающихся острыми когтями. Оно с ревом бросилось к группе. Фермерша и ее муж от испуга закричали в один голос. Фалардо приготовился стрелять в животное, но не успел. Андра уже бросилась навстречу угрозе и разнесла нападавшего в клочья, оставив за собой лишь куски плоти и большие лужи практически черной жидкости.

Боевой дроид! Вот почему посол не нуждался в сопровождении. Вот почему Андра могла переводить с неизвестного языка и разговаривать на нем. Личная секретарша полномочного представителя была сверхмощной машиной, обладающей сверхчеловеческой реакцией, грозным арсеналом оружия и огромным интеллектом; и вот почему Лафонтен, вечно склонный волочиться за женщинами, не испытывал к ней влечения и ни разу не попытался соблазнить это существо. Словно какое-то шестое чувство предупреждало его о нелепости подобного поступка. 

— Что это было за животное? — спросил посол. — Много еще таких, как он?

Фермерская пара, все еще пребывающая в шоке, ответила, что этот хищник, охотящийся в одиночку или стаей, отчасти тоже виною в обезлюживании планеты. Никаких сомнений, что жители этой деревни сбежали, будучи не в силах избавиться от него.

Посол надолго погрузился в задумчивость. Затем он приказал отступить на аэроглиссер, и они снова отправились в путь. 

В соответствии с распоряжением Его Значительности космический корабль «Ретикули», находящийся на орбите Шакруара III, составлял карту планеты. Через несколько оборотов, пусть даже не удалось просканировать весь ее шар, первое впечатление подтвердилось. Шакруар III был незамысловатой аграрной планетой, с лесами, лугами, озерами, морями и горами странной, необычной и тревожной окраски. Походило на то, что здесь очень мало населенных местностей, а группки жилых домов все вместе взятые не превышали размеров крупного города. Огромные коричневые травянистые равнины без выраженного рельефа; оранжевые песчаные пустыни; большое море и несколько озер нелепого фиолетового цвета; полюса, где угадывался лед клубничной расцветки. В космосе — ни единой радиоволны. Хорошо еще, что человечеству удалось выжить: известен не один случай с экспедициями, когда на пути мечты об экспансии вставала смерть.

Результаты этой разведки передали пассажирам аэроглиссера.

Глубоко потрясенный посол ощущал, что его миссия проваливается, но не хотел сдаваться, не испробовав всего. Он собирался продолжать действовать, сменив манеру расспросов. 

Крестьян в конце концов доставили домой, после чего аэроглиссер вернулся к челноку. Лафонтен, Фалардо, остававшийся на борту офицер связи, Его Значительность Гарульфо Ден Ин Эбнитт СогСог и боевой дроид Андра перелетели на челноке за несколько тысяч километров, чтобы детальнее изучить планету. Они провели на борту весь первый день и неспокойную ночь, затем второй день и еще одну ночь, и, наконец, третий день, после чего, измученные, решили вернуться на орбиту к астронефу. Три дня исследований, в течение которых они разъезжали по земле на аэроглиссере, не дали им ничего нового, разве что они больше не сталкивались с агрессивными животными. Редкие малонаселенные деревни, отсталые крестьяне, старомодная экономика, основанная на бартере — даже денег не имелось! — мрачные, плоские и зачастую пустынные пейзажи. Презрительная усмешка Его Значительности превратилась в не cходящий с лица оскал злобы и обиды. В основном обиды. 

Тем временем на ферме семейная пара земледельцев так и сидела за столом. Они уже несколько дней не выходили на улицу, разве чтобы покормить причудливое тягловое животное. Они часами с напряженными лицами смотрели друг на друга, не сделав ни единого движения, не проронив ни единого слова. Время от времени раздавался чей-нибудь вздох, и они обменивались короткими, натянутыми улыбками.

— Все будет в порядке, — сказала женщина.

Мужчина кивнул:

— Это тянется бесконечно.

— Терпение — это искусство надежды, — ответила она.

А после — снова тишина. 

Вернувшись наконец на борт «Ретикули», Его Значительность Гарульфо Ден Ин Эбнитт СогСог с тяжелым сердцем и огромной горечью отдал