Моя сестра Джоди - Жаклин Уилсон

Но той же ночью, когда я, лежа в постели, вновь принялась плакать, Джоди вздохнула и нырнула ко мне под одеяло:

– Хватит реветь, глупышка. Скажи, Перл, ты в самом-самом-пресамом деле хочешь поехать в этот Мельчестер Колледж?

– Да. Но только вместе с тобой, – ответила я, шмыгая носом.

– Придет время, и тебе все равно придется обходиться без меня, – сказала Джоди, но тут же добавила: – Ну хорошо. Я тоже поеду. Просто для того, чтобы присматривать за тобой. Договорились?

– Ты правда поедешь в Мельчестер Колледж? – переспросила я, не веря своему счастью, и крепко обняла сестру за шею.

– Да. Ненавижу этот колледж, но поеду. Только ради тебя, – ответила Джоди. – А теперь кончай меня душить, откатывайся и спи.

Глава 2

Мельчестер Колледж. Любопытно было бы подсчитать, сколько раз мы произнесли эти два слова на протяжении нескольких следующих недель. Мама каждый день готовила на пробу что-нибудь из своего будущего школьного меню – пастуший пирог, бифштекс в тесте, мясной хлеб. Помимо этих довольно противных блюд, она делала и нормальные – пудинги, рулеты с джемом, пудинг с патокой и вишневый бисквит со взбитыми сливками. Все они получались у нее просто гениально. Отведав каждое мамино блюдо, папа целовал себе кончики пальцев от удовольствия и говорил «Вкуснятина!» и даже пытался напевать маме «Просто сногсшибательно» – песенку из мультяшки «Пиф-паф ой-ой-ой». Мама хихикала и пританцовывала, шурша юбками и кружась на месте. Короче, они дурачились как подростки и вели себя совсем не так, как положено маме и папе.

Последнее время мама стала меньше придираться к Джоди, хотя буквально сорвалась с катушек, когда та ушла в четверг вечером с Мэри, Сиобан и Шейнис. Сказала, что они идут в молодежный клуб при церкви. Джоди обещала вернуться домой примерно в полдесятого, а явилась она, пошатываясь на своих красных туфлях с высокими каблуками, почти в полночь.

– Напилась! – взорвалась мама и ударила Джоди по лицу.

Я в это время, дрожа в своей ночнушке, сидела на верхней ступеньке лестницы и нервно обгрызала заусенец на большом пальце. Когда мама дала Джоди пощечину, я от неожиданности дернула заусенец зубами, и у меня из пальца пошла кровь. Больно было так, что из глаз полились слезы. А Джоди не заплакала, хотя, когда она пришла в нашу с ней спальню, одна щека у нее покраснела и даже слегка опухла.

– Ой, Джоди, ты в самом деле напилась? – спросила я, ожидая, что она начнет шататься из стороны в сторону, на все натыкаться и падать, как это обычно делают комики, когда изображают по телевизору пьяных.

– Не так чтобы очень, – ответила Джоди, разглядывая себя в зеркале. – Правда, когда мы вышли из клуба, меня сильно штормило, но потом меня стошнило в канаву и мне стало легче.

– Неужели в церковном молодежном клубе, куда вас повела Шейнис, продают настоящее спиртное? – удивилась я.

– Держи карман шире! – усмехнулась Джоди. – Да не были мы ни в каком молодежном клубе. Мы были в «Рандеву», на настоящей тусовке, для тех, кому больше восемнадцати.

– Свистишь!

– А вот и нет, – и Джоди добавила, подражая маминому голосу: – И вообще, дорогая, следи за своей речью, ведь ты же едешь учиться в Мельчестер Колледж.

– Тсс, тихо ты, мама услышит! – хихикнула я. – Лучше расскажи, как там было, на вашей тусовке? Жуть, наверное, да? Ты танцевала с каким-нибудь парнем?

– Я танцевала с чертовой тучей парней, – ответила Джоди. – Их у меня было больше, чем у Шейнис и у всех остальных, и поэтому они увяли и ушли оттуда без меня. Мэри сказала, что я мочалка, потому что позволила тому парню целовать и обнимать себя.

– Не может быть! Как ты… Впрочем, неважно. А что за парень?

– А, не знаю. Он сказал, как его зовут, но я не расслышала, потому что там музыка грохотала. Марти, кажется. Или Барти. А может быть, Фарти?

– Джоди!

– Он запал на меня, и я позволила ему немного побалдеть, просто чтобы позлить Мэри, которая сама на него запала. Так и липла к нему. Кстати, она липла там ко всем подряд. Вообще-то я не прислушивалась к тому, что те парни мне говорили. Все равно чушь какую-нибудь несли. Не люблю парней, которым ничего не нужно, кроме как потанцевать, поцеловаться да пообжиматься. О дружбе с такими и говорить не приходится.

– Я тоже не люблю парней, – сказала я. – Хотя некоторые девочки в нашем классе уже встречаются с мальчишками. А про меня говорят, что я еще слишком маленькая.

– Тогда и я тоже маленькая, потому что у меня нет парня, и заводить его мне совершенно не хочется, – сказала Джоди, сердито вытирая губы тыльной стороной ладони.

Затем она рухнула на свою кровать в чем пришла с улицы, даже туфли на высоких каблуках не скинула, и натянула одеяло до самого подбородка.

– Споки-ночи, душечка-жемчужечка, – сказала Джоди, закрывая глаза.

– Эй, погоди, ты ведь даже туфли не сняла!

Я наклонилась и стянула с нее туфли. Колготки у Джоди порвались, и через дырку наружу торчал большой палец. Это было прикольно. Я легонько пощекотала этот голый палец, и она сонно хихикнула в ответ.

– Прекрати. Иди сюда, Перл, – Джоди протянула руку и притянула меня к себе. – Ты совсем замерзла. Прямо снегурочка, – пробормотала Джоди, обнимая меня.

– У нас никогда не будет парней, правда, Джоди? Мы всегда будем жить с тобой вдвоем.

– В Особняке с башней, – сонно пробормотала Джоди.

– До сих пор не могу поверить, что мы будем жить в Мельчестер Колледже, – сказала я.

Я закрыла глаза и уютно угнездилась рядом с Джоди в ее теплой постели. Мне стало представляться, как мы с сестрой бродим вдвоем по окрестностям колледжа, устраиваем пикники на лужайке, купаемся в озере, собираем ежевику и клубнику в огороде…

Возле нашего дома нет ни садика, ни огорода, потому что весь задний двор занимает папина мастерская. В ней он проводит почти все вечера, хотя не думаю, что папа ходит туда работать. Или только работать. Там он заваривает себе чай, включает маленький переносной телевизор и подолгу смотрит его, наслаждаясь тишиной и покоем. Мама постоянно просит, чтобы папа сделал новую кухонную мебель, но у него почему-то никогда не доходят до этого руки. Он просто чинит какой-нибудь старый шкаф или полку, и все.

Я упросила папу сделать для меня кукольный домик. Я думала, это будет миниатюрный Особняк с башней, но папа соорудил маленький квадратный домик с четырьмя комнатками и шаткой печной трубой на крыше. Наружные стены домика папа аккуратно оклеил специальной бумагой, отчего они казались выложенными из красного кирпича. Я, конечно, поблагодарила, обняла и поцеловала папу, но, честно говоря, домик мне не понравился. Уродский и противный. Я попыталась обставить его комнатки маленькими кроватками, стульями и столами, пыталась разыгрывать в нем сценки с семейством своих розовых пластиковых человечков, но домик все равно оставался каким-то неживым, ненастоящим. Гораздо интереснее было играть с семьей бумажных кукол, которые жили у меня в старой картонной коробке из-под обуви.

Джоди никогда не хотелось иметь свой собственный кукольный дом. Когда она была маленькой, она попросила папу сделать для нее ракету. Дочкино задание казалось сложным, но папа взялся за него, потому что никогда не мог сказать Джоди «нет».

Пришел день, когда папа с гордостью вручил Джоди готовую ракету. Она была пустотелой, с маленькой открывающейся на петлях дверцей, с заостренным носом, покрашенная блестящей серой краской. Больше всего ракета напоминала большую деревянную рыбу. Джоди взяла ракету в руки и озадаченно уставилась на нее:

– Что это, па?

– Твоя ракета, солнышко, – ответил папа.

В отличие от меня, Джоди никогда не умела скрывать свои чувства. Она скривилась и запричитала:

– Но она же слишком маленькая. Я в нее не залезу! А я хотела слетать в ней на Луну!

– Глупая! Папа же не может сделать тебе настоящую ракету! – сказала мама.

Джоди разревелась. Мама стала над ней смеяться. Папе тоже все это показалось забавным. Меня там, разумеется, не было – я вообще еще не родилась, – но история с ракетой стала частью нашей семейной истории, чем-то вроде легенды или былины, если хотите.

Та ракета отыскалась на самом дне шкафа Джоди, когда мы собирали свои вещи, готовясь к великому переселению в Мельчестер Колледж.

– Моя ракета! – воскликнула Джоди, стирая с нее пыль своим старым носком. Она покрутила ракету в руках, затем размахнулась и запустила ее в воздух. Ракета взлетела вверх и с приятным громким звуком тюкнула своим заостренным носом потолок. Оставив в потолочной штукатурке небольшую вмятину, ракета стала возвращаться на Землю, и Джоди ловко подхватила ее одной рукой.

– Мы совершили взлет, полет, сделали короткую высадку на потолке и благополучно возвратились домой, – торжественно объявила она.