Три слушания по делу о наличии змей в крови человека - Джеймс Гарднер

— Мистер Дарвин, — ошеломленно проговорила Анна, — как вы можете! Неудивительно, что паписты обозлены на вас не меньше ваших соотечественников. Предположить, что священный Божий знак — не более чем случайный эффект… — у королевы перехватило дыхание. — Сэр, это просто непристойно.

— У меня есть то, что важнее приличий, — спокойно ответил Дарвин. — У меня есть доказательства.

— Доказательства? Но как можно доказать такие вещи?

— Несколько лет назад, мадам, я участвовал в экспедиции в Южные моря; и во время этой экспедиции я наблюдал вещи, которые и открыли мне глаза.

— Ещё какие-нибудь голуби, мистер Дарвин?

Он отрицательно махнул рукой.

— Птицы тихоокеанских островов — едва ли подходящий объект для научных исследований. Предметом моих наблюдений, мадам, стали усилия миссионеров, как папистов, так и Искуплённых, по обращению туземцев, эти острова населяющих. Вы слышали об этих миссиях?

— Мы лично снарядили некоторые из них, мистер Дарвин.

— И каковы же результаты, мадам?

— Разные, — признала королева. — Некоторые племена открыты для принятия Искупления, другие же… — она пожала плечами. — У папистов дела идут не лучше.

— Вот именно, Ваше Величество. К примеру, я посетил один остров, где паписты проповедовали на протяжении уже тридцати лет, однако местный священник утверждал, что там нет ни одного истинно обращенного. Обратите внимание на это слово, «истинно». Многие островитяне исповедуют папистскую веру, принимают участие в папистских церемониях и тому подобное… однако священник не смог обнаружить змей в их крови, и поэтому решил, что они не вошли ещё в лоно Матери-Церкви.

— И вы не согласны с выводами священника?

— Именно так, — ответил Дарвин. — Для меня население острова — замкнутая популяция, которая вследствие некоторой случайности не имеет змеевидных аналогов в крови. Если вы скрещиваете только белых голубей, у вас никогда не получится черный.

— Но…, — заговорила было Анна и вдруг замолчала, припомнив слова из последнего отчета тихоокеанских миссий. Бесплодность наших трудов приводит нас в отчаяние; хотя туземцы и склоняются перед святым алтарем, их кровь остается зараженной нечистым змеиным семенем…

— Мистер Дарвин, — пробормотала Анна, — а могут существовать острова, где у всех людей в крови есть змеи, независимо от их вероисповедания?

— Они и существуют, мадам, — кивнул Дарвин. — Практически все острова изолированы друг от друга, и население их однородно. У некоторых племен змеи есть, у некоторых — нет, вне зависимости от того, какая из миссий там работает. Если паписты начинают проповедовать среди племени людей, в крови которых уже есть змеевидные аналоги, они очень скоро объявляют, что полностью обратили племя в свою веру и устраивают большое празднество. Если же они высаживаются среди людей, кровь которых чиста… что же, они могут проповедовать все, что угодно, но не в силах изменить результат многолетнего скрещивания. Обычно они просто сдаются и перемещаются на другой остров, где люди более восприимчивы… то есть, кровь которых более подходит для их проповедей.

— Ах.

Анна опустила глаза. Дарвин говорил о папистах, но она знала, что точно так же обстоят дела и с миссиями Искуплённых. Они оставались на месте в течение года, потом делали анализы крови, и двигались дальше, если те не показывали никаких результатов — потому что результаты оценивались исключительно по анализам крови, а не по убеждениям новообращенных. Если миссионеры, её миссионеры, оставляли искренних неофитов только потому, что не верили в их искренность… Господь ей этого не простит!

А Дарвин продолжал развивать свою мысль.

— Ваше величество, наша экспедиция посетила множество островов, на некоторых из них ещё никогда не появлялись миссионеры — ни те, ни другие. У некоторых из таких племен мы обнаружили в крови змеевидные аналоги, у других — нет… и на всех островах население в этом отношении оказалось однородным. Я предполагаю, что вероятность образования аналогов примерно одинакова для всех людей, и появилась эта черта тысячелетия назад; однако если некоторая ограниченная популяция развивается изолированно…

— Да, мистер Дарвин, нам ясна ваша идея, — Анна неожиданно для себя обнаружила, что барабанит пальцами по столу. Она одернула руку и встала. — Эти вещи заслуживают дальнейшего изучения. Мы дадим указание полиции подыскать место, где вы могли бы продолжить свои исследования без помех с чьей-либо стороны.

Лицо Дарвина помрачнело.

— Это будет тюрьма, мадам?

— Удобное и безопасное убежище, — ответила она. — Вас будут снабжать всем, что вам понадобится — книгами, бумагой, всем необходимым.

— Я смогу публиковаться? — спросил он.

— У всего, что вы напишете, будет по крайней мере один увлеченный читатель, — она удостоила его легким кивком головы. — Вы заставили нас о многом задуматься.

— Тогда подумайте ещё вот над чем, Ваше Величество. — Он глубоко вздохнул, словно раздумывая, не будут ли его слова слишком оскорбительными. Потом, как показалось Анне, он решил, что терять ему больше нечего, и заговорил: — Популяции папистов и Искуплённых были изолированы друг от друга в течение пятисот лет. Может наступить такой момент, когда эти популяции разойдутся настолько, что… потеряют способность к совместному воспроизводству. Уже сейчас ходят слухи о необычно высоком уровне детской смертности в случаях, когда родители принадлежат к разным конфессиям. Со временем — возможно, тысячелетия спустя, но такой момент настанет — эти популяции станут различными биологическими видами.

— Различными видами? Людей?

— Это вполне вероятно, Ваше Величество. И мы сейчас являемся свидетелями происхождения двух новых видов.

Королева Анна в брезгливо скривила губы.

— Происхождения видов, мистер Дарвин? Если это шутка, то мне не смешно.

3. Об эффективности трисульфозимазотерапии для предотвращения реакций SA-несовместимости при родах

Слушание проходило за закрытыми дверями — плохой знак. Джулия Грант спрашивала коллег о том, чего ей нужно ждать, и все в один голос твердили: показательный процесс, показательный процесс. Сенатор Маккарти обожал видеть свое имя в газетах. А вот сегодня перед журналистами закрыли двери, и Джулия осталась один на один с Комиссией.

Очень, очень плохой знак.

— Добрый день, доктор Грант, — сказал Маккарти после того, как она поклялась говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. В его голосе слышались елейные нотки, с помощью которых неприятные люди обычно пытаются завоевать расположение собеседника. — Полагаю, вам известно, почему вы здесь?

— Нет, господин сенатор.

— Ну, как же, — сенатор словно разговаривал с пятилетним ребенком. — Разве вам неизвестны задачи этой Комиссии? И причины, по которым он интересуется вашей работой?

— Я занимаюсь медицинскими исследованиями, — сухо ответила она. — Я не интересуюсь политикой. — Она заставила себя посмотреть сенатору прямо в глаза. — Я лечу больных.

— Бывают болезни и бывают болезни. Мы понимаем врачей, что имеют дело с насморком, ангиной или сердечными приступами… однако это не ваша область, не так ли?

— Так. Я гематолог и специализируюсь на проблемах SA-совместимости.

— Не могли ли бы вы пояснить это для Комиссии?

Джулия подумала, что все члены комиссии — это были одни мужчины — несомненно, прекрасно осведомлены о ее исследованиях. Если даже они не интересовались ими специально, то, по крайней мере, все они читают газеты. А, впрочем, почему бы и не сыграть дурочку?..

— Человеческая кровь, — начала она, — может быть SA-позитивной и SA-негативной…

— SA означает «змеевидный аналог»[1]? — прервал ее Маккарти.

— Да. Термин происходит из старинного поверья о том, что…

— Что у некоторых людей в крови есть змеи, — снова перебил ее Маккарти.

— Да.

— Так есть ли змеи в крови людей? — спросил Маккарти.

— Змеевидные образования, — поправил его другой сенатор… вероятно, демократ.

— Ни у кого в крови нет змеевидных аналогов, — сказала Джулия. — Они появляются только после того, как кровь вступает в контакт с атмосферным воздухом. Это специфическая реакция свертывания, инициируемая особым ферментом, который способствует образованию микроскопических нитей в местах повреждений…

— Другими словами, — сказал Маккарти, — SA-позитивная кровь ведет себя не так, как SA-негативная. Правильно?

— В этом отношении, да, — кивнула Джулия.

— Считаете ли вы, что SA-позитивная кровь лучше SA-негативной?

— Она немного лучше свертывается…

— Вас восхищает SA-позитивная кровь, доктор Грант?