Когда звенит тишина - Карина Голдман

он забыл его здесь, когда ходил утром в душ. Я подняла телефон и, не раздумывая, открыла мессенджер. Сердце забилось быстрее, когда я увидела непрочитанные сообщения. Сначала не могла поверить своим глазам: переписка с незнакомым именем, полная фраз, которые звучали как из другого мира.

"Я не знаю, как тебе сказать, но… я беременна", — написала девушка, чье имя я не знала. Видимо, это была одна из первых девиц, с которыми мне изменял мой муж.

Следующее сообщение было еще более откровенным: "Ты обещал мне, что все будет хорошо. Я не могу это скрывать".

Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Одно дело — интрижка, но ребенок… Слова кружились в голове, не давая покоя. Я прокручивала сообщения снова и снова, пытаясь осознать реальность происходящего. Внутри поднималась волна гнева и предательства. Как он мог? Все эти годы я доверяла ему, строила с ним планы и мечтала о будущем. Даже готова была терпеть измены, все ради наших детей! Ради семьи!

Слезы наворачивались на глаза, но я сдерживала их. Сейчас не время для слабости. Я опустила телефон и посмотрела в зеркало — отражение показывало женщину, которая должна была быть счастливой. Но вместо этого я чувствовала себя обманутой и разбитой.

В этот момент дверь приоткрылась, и в ванну вошел Денис. Его улыбка мгновенно исчезла, когда он увидел телефон в моих руках. Я подняла взгляд, полный боли.

— Лина… — начал он, но слова застряли у него в горле.

— Надо уехать по работе, говоришь? — спросила я тихо, но в голосе звучала решимость. Дэн смутился, понимая, что больше нет смысла выкручиваться. — Объясни только, что ты собираешься с этим делать?

Денис сидел на краю ванной, его руки нервно теребили край занавески. В воздухе витала тишина, которую можно было разрезать ножом. Я стояла у окна, силуэт был четким и резким на фоне палящего солнца, который раскрашивал комнату в теплые оттенки оранжевого. Но в сердце у меня было темно и холодно. Снова пришла тревога, сжимая горло.

— Денис, — произнесла, не оборачиваясь. — Как ты мог?

Мой голос дрожал, но в нем уже не было слез. Я давно была готова к этому разговору, хотя сама не знала, как именно он должен пройти. Я повернулась к нему, и в глазах мужа читалось не только предательство, но и глубокая боль.

— Лина, я… — начал он, но слова застряли в горле. Он знал, что никакие оправдания не смогут смягчить удар.

— Ты изменил мне, — сказала я, словно повторяя заклинание. — Ты изменил мне с другой женщиной. И теперь она ждет ребенка. Я знала о твоих интрижках, знала о других женщинах, но это… Это выше моих сил. И сегодня… Ты смел сегодня так себя со мной вести, зная, что где-то там сидит напуганная беременная женщина, которая не понимает как ей поступить. Есть ли у тебя хоть капля совести? Хотя бы частица мужества признаться во всем?

Денис почувствовал, как его сердце сжалось. Он поднял глаза, пытаясь найти в моем взгляде хоть каплю понимания.

— Я не хотел этого… — произнес он, но тут же понял, что это звучит как жалкая отговорка. — Я запутался. Это была ошибка. Ты стала совсем другой… и я сорвался.

Я сделала шаг вперед, и в глазах сверкнули слезы, которые я так долго сдерживала.

— Ошибка? Ты называешь это ошибкой? Это не просто ошибка, Денис! Это разрушение всего, что мы строили вместе! Это предательство! И ты смеешь еще во всем обвинять меня?

Он встал с края ванной и подошел ближе, но я отступила назад, словно его прикосновение могло обжечь.

— Я знаю, что это звучит глупо, — продолжал он, его голос стал тише. — Я думал только о себе, о своих желаниях… Я не думал о тебе, о нас, о наших детях.

Я покачала головой.

— Ты думаешь, что можешь просто прийти и сказать "извини"? Что я должна простить тебя?

Он замер на мгновение, чувствуя безысходность ситуации. Слова не могли вернуть то, что было потеряно.

— Я люблю тебя, Лина! — наконец вырвалось у него. — Я всегда любил! Это было… это было глупое увлечение. Я не знаю, как это произошло!

— Любовь? — переспросила я с горечью. — Ты называешь это любовью? Если бы ты действительно любил меня, ты бы не сделал этого! Господи, Дэн это же было неоднократно! Все твои слова не имеют никакого значения! Ты осознанно это делал. Ты понимал! — Я задохнулась, горло перехватило, невозможно было издать и звука. Слезы застилали глаза, а дыхание со свистом вырывалось наружу. Я изо всех сил сдерживала приступ, и мне это удавалось с огромным трудом.

Денис опустил голову, осознавая всю безнадежность своего положения. Он понимал, что разрушил нашу жизнь одним лишь решением.

— Я хочу все исправить… — произнес он почти шепотом.

Я посмотрела на него с таким выражением, будто искала в его глазах искру раскаяния. Но вместо этого увидела лишь потерянного человека.

— Исправить? Как ты собираешься это сделать? — спросила я с вызовом. — Заставишь бедную женщину убить ребенка? Как вообще можно Что-то исправить в этой ситуации?

В этот момент между нами возникла пропасть, которую невозможно было перейти словами. Денис знал, что его признание не сможет изменить то, что уже произошло.

— Я не знаю… — тихо сказал он. — Но я готов бороться за нас.

— Бороться за нас поздно, Денис. — Я вытерла предательские слезы и решительно открыла дверь ванной, собираясь выходить. — Собирай свои вещи и проваливай из нашей жизни!

Глава 7

Я сидела на старой, потертой софе в гостиной, где солнечные лучи пробивались сквозь занавески, создавая мягкие золотистые полосы на полу. Ника и Пашка, уютно устроившись рядом, с любопытством смотрели на меня.

— Дети, — начала я, стараясь говорить спокойно, хотя в голосе чувствовалась нотка тревоги. — У нас есть важный разговор.

Ника приподняла брови. Пашка, с его озорным вечным выражением лица, прищурился, как будто предчувствуя Что-то неладное.

— Это про папу? — спросила Ника, уже догадываясь о том, что сейчас произойдет.

Я кивнула и вздохнула. Мне было тяжело врать детям, но я знала, что не смогу вечно скрывать правду от детей. Тем более, от Ники. В отличие от Пашки она уже была достаточно взрослой и прозорливой, хоть и бунтовала еще как подросток — эти ее экстремальные окрашивания и пирсинг…

— Да. Папе нужно будет прервать отпуск и уехать по работе. Он получил срочное задание.

Пашка нахмурился, его маленькие губы сжались в тонкую линию.

— Но он обещал сходить со мной в поход! —