Вне закона на Горе - Джон Норман

Но не только каждый город имеет свой Домашний Камень. Самая захудалая деревенька и даже самая нищая хижина в деревне имеет свой Домашний Камень, как и роскошные здания огромных городов, вроде Ара.

Моим Домашним Камнем был Домашний Камень Ко-Ро-Ба - города, где я был посвящен в воины и куда я теперь жаждал вернуться.

Кроме одежды в мешке я нашел также перевязь, ножны и короткий горийский меч. Я достал меч из ножен. Он был 20-22 дюймов длиной, обоюдоострый, хорошо сбалансированный. Я узнал рукоять и отметины на лезвии. Это оружие было у меня во время штурма Ара. Странно снова чувствовать в руках его тяжесть, знакомые очертания рукояти. С ним я пробился по ступеням Центрального Цилиндра Ара, когда освобождал Марленуса, убара этого города. Я скрестил этот меч с мечом Па-Кура, наемного убийцы, на крыше Цилиндра Справедливости, когда сражался за свою любимую Талену. И теперь он снова у меня в руках. Царствующие Жрецы снова вручили его мне, хотя я и не знал для чего.

Были еще две вещи, которые я надеялся найти в узле, но не нашел стрекало и свисток тарна. Стрекало представляло собой стержень около 12 дюймов длиной. На рукоятке его была кнопка, как у обычного фонарика. При нажатии на нее из конца стержня вылетал пучок желтых искр, возбуждающих и подгоняющих тарна. Тарны - это гигантские ездовые птицы, чем-то напоминающие ястребов. Управлять ими можно было только при помощи такого приспособления.

Свисток был предназначен для вызова птицы. Хорошо тренированные животные отзывались только на свисток своего хозяина. Обучением птиц занимались члены специальной касты Тарноводов, и когда птицу дарили или продавали воину, то вместе с ней давали свисток с определенным тембром звука. Совершенно очевидно, что воин тщательно оберегал и хранил свисток, так как в случае его потери он оставался без средства передвижения.

Я одел алую тунику воина Гора. Меня уже не удивило, что на одежде, как и на оружии, не было эмблем. Но это было против правил, так как только изгнанники и преступники теряли право носить эмблему города, составлявшую предмет особой гордости горийцев.

Я одел шлем, взял щит, прицепил меч и легко поднял копье. Зная, что Ко-Ро-Ба лежит к северу от гор, я пошел в том направлении.

Шагалось мне легко, сердце наполняла радость. Ведь мой дом там, где живет моя любовь. Где отец встретит меня после столь долгой разлуки, где я пил и веселился с товарищами, где я нашел своего маленького друга - писаря Торна, много занимавшегося со мной. И я поймал себя на том, что думаю о Горе так, как будто и не исчезал отсюда на столько лет. Я заметил, что пою на ходу военную песню.

Я вернулся на Гор.

3. ВОСК

Я шел уже несколько часов и, наконец, вышел на узкую дорогу, ведущую к городу.

Я узнал ее. Но даже, если бы и не узнал, то на указательном цилиндрическом камне - пасанге - прочел бы название города и сколько еще таких столбов до его стен. Горийский пасанг равен, примерно, 0,7 мили.

Эта дорога, как и почти все на Горе, была сделана на совесть. Она была рассчитана на то, что ею будут пользоваться сотни поколений. Горийцы мало думали о прогрессе в нашем, земном смысле этого слова, но делали они все очень тщательно. Их дома были построены так, что они будут стоять вечно, пока шторма времени не сметут их с лица земли.

Эта дорога не была главной. И хотя она была сделана тщательно, но слишком узко, и на ней едва могли разъехаться две повозки. По правде говоря, даже главные дороги Ко-Ро-Ба не шли ни в какое сравнение с теми дорогами, которые вели к крупным городам, например, вроде Ара.

Но удивительно было то, что судя по обозначениям на пасангах я находился довольно близко от города, а между тем среди каменных плит дороги пробивалась жесткая трава, кое-где уже показались небольшие деревца. Видимо, здесь давно никто не ездил.

Шла уже вторая половина дня и я, вероятно, был уже в нескольких часах ходьбы от города. Было еще светло, но птицы уже начали искать свои гнезда, а ночные насекомые уже завели свои нескончаемые трели. Тени легли на дорогу. Судя по теням от пасангов, а они устанавливались таким образом, чтобы по их теням можно было судить о времени, шел уже четырнадцатый Ан, или, по-земному, час. Сутки Гора делились на двадцать Анов. Полдень десять Анов, полночь - двадцать. Каждый Ан делился на сорок Энов - минут, а каждый Эн - на восемьдесят Инов - секунд.

Я подумал, стоит ли мне продолжать путь. Солнце скоро зайдет, а ночной путь чреват многими опасностями, особенно для пешего.

Ночью выходят на охоту слины - шестиногие животные с длинным туловищем, что-то вроде помеси змеи с тигром. Я еще не сталкивался с ними, но следы видел.

В ночном небе, при свете трех лун Гора бесшумно скользят крылатые хищники - улы - это гигантские птеродактили, залетающие сюда из дальних болот в дельте Воска.

Но самое страшное начиналось тогда, когда в ночи раздавался лай слепых, похожий на летучих мышей, родентов. Каждый их них был размером с небольшую собаку. Они охотились стаями и им нужно было всего несколько секунд, чтобы обглодать до костей свою жертву, будь то зверь или человек. А главное - многие роденты были бешеными.

Опасность заключалась в том, что я был вынужден идти по дороге в темноте. А с наступлением сумерек на нагретые солнцем каменные плиты выползают погреться змееобразные твари. Одним из них был многоголовый горийский питон хит. Но он был менее страшен, чем смертельно ядовитая ярко-оранжевая змейка ост, длина которой не более фута. Ее укус приводил к мучительной смерти через несколько секунд.

И поэтому, несмотря на желание побыстрее попасть в Ко-Ро-Ба, я решил сойти с дороги и, завернувшись в плащ, провести ночь в каменной пещере или в густых кустах, где я могу поспать в относительной безопасности. Теперь, когда я решил прервать путешествие, я вдруг почувствовал, что дико хочу пить и есть. Кроме одежды и оружия для меня ничего не было приготовлено.

Я сошел с дороги и пошел по камням, осторожно выбирая путь. И вдруг я увидел человека гигантского роста, согнувшегося под тяжестью огромной вязанки дров, которую он удерживал на себе с помощью двух веревок. Я сразу понял, что это член касты Лесников. Эта каста, вместе с кастой угольщиков, поставляла топливо в города Гора.

Груз, который нес человек, был огромен. С ним не справился бы ни один член другой касты, даже воин. Вязанка была высотою в рост человека, а ширина достигала четырех футов. Я знал, что нужно умело распределить груз на спине, правильно натянуть веревки, но при всем искусстве все равно была необходима огромная сила. Члены этой касты формировали свое тело в течение многих поколений. слабосильные люди уходили или умирали. Совет каст лишь в исключительных случаях разрешал переход в высшие касты, а в низшую переходить никто не хотел. Самой низкой и самой многочисленной на Горе была каста крестьян.