Управление выбором. Искусство стрижки народных масс. - Александр Никонов

Наполеонов и Эдисонов мало. А простых бесталанных людей много, поэтому они берут числом. Слава богу, капитализм и демократия позволили миллионам людей не только бесплодно хотеть, но и кое-как выполнять свои хотения. Крепостной крестьянин допромышленной эпохи мог сколько угодно мечтать о вещах «как у барина», но достичь вожделенного благополучия не мог ни при каких обстоятельствах, поскольку был выключен из экономики. Новое время подключило к экономике огромные людские массивы. Можно сказать, бросило в костер цивилизации дополнительный хворост.

Страстно желая чего-то, люди идут ради объекта своих хотений на жертвы — они тратят бол ьшую часть своей единственной и безвозвратно уходящей жизни на зарабатывание денег. Обмененные на кусок жизни деньги граждане расходуют на покупку вожделенного предмета. То есть покупают себе кусочек материализованного удовольствия. При этом государством со всех денежных ручейков собираются налоги, они поступают в бюджет, из которого финансируется, в частности, фундаментальная наука. Фундаментальная наука — лобные доли цивилизации. На фундаментальной науке стоит наука прикладная, именно она, пользуясь результатами фундаментальных исследований, через производство выбрасывает на рынок новые интересные штуки, которые активно начинают хотеть те, которые берут числом.

Однако вся эта вовлеченность в экономику отнюдь не означает, что граждане непременно получат то, что они хотят получить. Поскольку способности и возможности у всех разные, а «хотелки» у всех одинаково немереные, кто-то всегда будет жить хуже, чем другие, и страдать от сравнения. Это тем более важно, что современный мир вступил в совершенно новую фазу своего развития. Об этом у нас мало пишут, поэтому здесь необходимо остановиться подробнее.

У людей, увлеченных прогрессом, либерализмом и демократией — то есть у лучшей части человечества — порой складывается слегка идеализированное представление о постиндустриальном мире как о мире эгалитарном, справедливом и прекрасном. Развитые страны представляются им обществом всеобщего равноправия и равных возможностей, причем отвратительные гримасы бульдозерной политкорректности, шизоидного феминизма и прочий разгул безумной соцуравниловки только укрепляют наивных демократических простаков в этом мнении. Равноправие!.. Но перечисленное — всего лишь поверхностная грязная пена. В глубине же общества идут совсем другие процессы.

Равенство постепенно уходит, тает. Даже тот самый средний класс, который при своем появлении внушил гуманистам столько надежд на светлое будущее человечества, постепенно размывается. В мире постиндустриализма постепенно-постепенно формируются два новых, совершенно непривычных класса общества — условно говоря, «дураки» и «умные». Причем формируются настолько отчетливо, что кривая нормального распределения умственных способностей у общества завтрашнего дня рано или поздно вполне может стать двугорбой, иными словами, цивилизованное человечество как вид может разделиться на два подвида — умных элоев и глупых морлоков. Если, конечно, новая волна варваров из Третьего мира не смешает новых патрициев и новых колонов, швырнув их в один общий котел нового средневековья.

Я вот пишу это и сам себе не верю. Однако факты — упрямая вещь. И я их вам непременно приведу. Но сначала пару слов об общественных классах для подготовки умственной площадки.

В Средние века, как вы знаете, было два главных класса — феодалы и крестьяне. Основой господства одних над другими была собственность на землю. Между этими двумя классами постепенно возникла тонкая прослойка так называемого третьего сословия. Это были горожане, которые не занимались сельским хозяйством, а занимались торговлей, производством, ростовщичеством (банковским делом). Именно этот незаметный поначалу слой оказался позже главенствующим в сменившем феодализм буржуазном обществе.

Буржуазия извлекала свои прибыли не из собственности на землю, а из капитала — денег, фабрик, «заводов, газет, пароходов». Собственно говоря, от слова «капитал» и получил название этот новый строй — капитализм. Росли мануфактуры, заводы, появился пролетариат — второй главный класс буржуазного общества. На авансцену выдвинулись произведенные промышленностью вещи, а сельскохозяйственная продукция ушла в тень, относительно подешевев. Постепенная скупка буржуазией земель у обнищавшей аристократии, а также свержение абсолютных монархий, которые поддерживали земельную аристократию, позволили буржуазии перехватить власть.

Так поначалу незаметная межклассовая прослойка стала главной. Это нормальный эволюционный процесс, при котором вчерашние маргиналы вдруг вырываются вперед. Примерно таким же образом рабовладельчество перетекло в феодализм: между рабовладельцами и рабами зародилась новая тонкая прослойка колонов — освобожденных рабов, посаженных на землю. Именно они и стали в дальнейшем прототипом нового класса — феодальных крестьян. Однако вернемся в капитализм.

Между двумя главными общественными классами (буржуями и пролетариями) болталась некая прослойка людей, которых назвали интеллигенцией — ученые, мыслители, профессора, изобретатели, писатели, гении… Они-то в Новейшую эру и сыграли роль третьего сословия. То есть именно эта интеллектуальная прослойка в современном мире становится, если уже не стала, главным классом. Чуть ниже я это покажу со всей очевидностью. Классическая буржуазия постепенно уходит в тень. Ее место занимает новый класс — класс интеллекта, или, если хотите, класс гениев. Кто же противостоит ему? Ему противостоит тот самый средний класс, который получился в результате слияния пролетариата, синих и белых воротничков. Причем, что интересно, неравенство между людьми, которое до той поры постепенно стиралось, в последнее время вдруг начало расти. В этом вы тоже вскоре убедитесь. Но для начала — малюсенький и забавный экскурс в постиндустриализм.

Постиндустриальное общество имеет еще два названия. Его называют информационным обществом, а иногда еще обществом услуг. Последнее название неправильное. Но его появление совершенно закономерно. И странно было бы, если бы это неправильное название не возникло, потому что… Еще в 60-е и 70-е годы прошлого века экономисты обратили внимание на то, что в развитых странах самым радикальным образом меняется состав общества. Причем эти изменения точь-в-точь повторяют те, которые случились при переходе от Традиционного сельскохозяйственного общества к обществу Индустриальному.

Скажем, в начале XIX века в сельском хозяйстве США было занято 75 % населения. Через полтораста лет количество деревенщины в обществе уменьшилась до 20 %, а сегодня доля людей, занятых производством продуктов питания, вообще составляет 2–3 %. И их хватает, чтобы обеспечить всех едой, потому что невероятно выросла производительность труда в аграрном секторе: в 1800 году на производство 100 бушелей зерна один фермер тратил 344 часа труда, в 1900 году — 147 часов, а в 1995 году — 3 (три!) часа. Вот что такое прогресс!.. В результате органы статистики в США вообще перестали учитывать долю фермеров в составе населения, поскольку доля эта съежилась до размеров статистической ошибки.