Нюрочкин сон - Юлия Мельник

они ужасно сердились на меня — ведь урок должен быть уроком, а не цирковым представлением. Они ставили мне двойки, вызывали моих родителей в школу, но ничего не помогало — я оставался клоуном. Мне очень хотелось, чтобы смеялась девочка, в которую я был влюблён. И она смеялась.

— Я тоже иногда смеюсь на уроке, — призналась Нюрочка, — в меня вдруг проникает смешинка, в животе становится щекотно, и я смеюсь, а наша учительница сердится.

— А ты боишься свою учительницу? — спросил Клоун.

— Немножко боюсь, — призналась Нюрочка, — когда я смеюсь на уроке, она строго глядит на меня из-под очков и делает замечания.

— Может быть, она права, — задумчиво сказал Клоун, — ведь она — учительница. Когда я был маленьким мальчиком, у нас тоже была очень строгая учительница. Она совершенно не знала, что делать с тем бесконечным смехом, который я создавал на уроке. Сначала она просто ставила мне двойки, потом вызвала мою маму в школу, но мама почему-то тоже не знала, что со мной делать.

А однажды наша строгая учительница закрыла меня одного в классной комнате и дала учебник по истории, где рассказывалось о злом короле, и ещё она сказала: «К моему приходу ты должен знать всё об этом короле!»

И я сел за парту, открыл книгу и стал учить урок. Но урок не шёл мне в голову. Злой король смотрел на меня со страницы, но все цифры и факты убегали от меня, я не мог запомнить ни одного факта из жизни этого короля, мне стало скучно и грустно, впервые в жизни мне вдруг стало грустно.

А потом мои веки сомкнулись, на меня, как волна, накатил сон и я заснул прямо за партой.

И во сне ко мне пришёл Добрый Клоун.

— Не хочешь учиться? — с улыбкой спросил он.

— Хочу, — сказал я, рассматривая его старое, морщинистое лицо, — но мне так противен этот злой король, что я не могу ничего про него выучить!

— Злые короли — есть злые короли… — вздохнул Добрый Клоун. — Но я открою тебе тайну — мир держится не на них! Мир держится на Добрых Клоунах.

— А как стать Добрым Клоуном? — спросил я у него.

— Очень просто, — ответил Добрый Клоун, — перестань бояться. А ещё — дари людям смех, а уроки всё-таки учи.

Я глядел в мудрые глаза Доброго Клоуна и понимал, что его секрет — самый важный для меня секрет, и мне казалось, что Добрый Клоун знает о жизни так много, а я — так мало…

— Я очень хочу стать Добрым Клоуном, — признался я Доброму Клоуну, — таким, как Вы… А что ещё нужно, чтобы стать Добрым Клоуном?

— Большое сердце, — сказал Добрый Клоун, — это всё, что нужно.

И с этими словами он погладил меня по голове и тут я проснулся. Передо мной лежал учебник истории, со страницы на меня глядел злой король, но сердце моё не боялось его. Оно хотело быть большим и добрым! Так, девочка, я стал клоуном.

Нюрочка с интересом смотрела в грустные глаза Клоуна и не знала, что сказать.

— Что же теперь делать? — наконец спросила она после долгого молчания. — Вы дарили людям смех, а теперь сами грустите.

— Не знаю, — вздохнул Клоун, — моё сердце было большим и радостным, а теперь оно большое и грустное.

Нюрочка задумалась. Ей так хотелось помочь этому прекрасному голубоглазому Клоуну, но она не знала как. И тут ей в голову пришла мысль:

— А хотите, я каждый день буду приходить в этот парк и рассказывать Вам смешные истории? — спросила она у Клоуна.

— Смешные истории? — удивился Клоун. — А ты знаешь много смешных историй?

Нюрочка покачала головой.

— Нет, но я обязательно их сочиню для Вас, — сказала она.

В глазах Клоуна вдруг засветились искорки:

— Правда? — обрадовался он. — Какая ты добрая девочка! Ну что ж, тогда я каждый день буду ждать тебя в этом парке, только не забудь, приходи!

Нюрочка улыбнулась.

— Обязательно приду, — сказала она. А потом она подошла к Клоуну и нежно погладила его по руке. Он тоже улыбнулся в ответ, махнул ей рукой и пошёл по тропинке к себе домой.

А Нюрочка долго-долго глядела ему вослед и думала о том, что обязательно сочинит смешную историю, чтобы большое сердце Клоуна снова стало радостным, чтобы отступил злой король, чтобы маленькая девочка, в которую Клоун влюблён, всегда смеялась.

РУСАЛОЧКА

Нюрочка с бабушкой сидели на берегу моря. Их загорелые лица обдувал лёгкий, солёный бриз, море было спокойным и весёлым, а подстилка почти касалась воды — волны, урча, как кошки, то протягивали свои прозрачные лапы к самым ногам Нюрочки и бабушки, то с шёпотом и шорохом отбегали, а солнечные блики дрожали на их лазурных спинах.

«Шпр-шпр-шпр…» — пофыркивали волны, и Нюрочка, не мигая, засмотрелась куда-то за линию горизонта, откуда всего полчаса назад поднялось пунцовое, огромное солнце, и загорелыми Нюрочка с бабушкой были только оттого, что приходили сюда уже не первый день.

— Ты знаешь, бабушка, — сообщила Нюрочка серьёзно, — когда я вырасту, я выйду замуж за Сашу.

— Почему за Сашу? — поинтересовалась бабушка.

— Он хочет стать моряком, — сказала Нюрочка. — Он будет уплывать на своём корабле далеко-далеко, видеть весь мир, а я буду его ждать.

— Ну, выходи за Сашу, — согласилась бабушка.

— А вдруг он меня не возьмёт? — с сомнением спросила Нюрочка. — Ведь у меня не самый лучший характер. Капризы так и сыплются из меня, и ещё я бываю злой.

— Да, с характером надо что-то делать, — согласилась бабушка. — А когда бываешь злой, сосчитай до десяти, закрой глаза и подобрей.

— Не всегда получается, — призналась Нюрочка, — иногда я хочу быть доброй, но меня словно щекочат своими усиками десять сердитых муравьёв, и я становлюсь сердитой, как они.

— Что же с тобой делать? — спросила бабушка, покачивая головой. — Тогда вместо Саши тебе придётся ждать принца, который захочет мириться с твоим характером.

— А где его искать? — спросила Нюрочка. — И потом, я уже привыкла к Саше, у него такие чудесные веснушки на носу, и каждый раз, когда я его не вижу, я страшно скучаю. А у принца может не быть таких веснушек, и он может оказаться противным.

Бабушка задумалась.

— Да, бывают очень несимпатичные принцы, — согласилась она.

И надолго замолчала. Нюрочкина бабушка любила подолгу молчать и думать о чём-то своем, и в такие моменты Нюрочке даже не хотелось нарушать бабушкино молчание, оно было похоже на волшебный лес, по которому гуляла бабушка, и в котором она знала каждую тропинку, но другим