Когда отступит тьма - Майкл Прескотт

Она же заперла заднюю дверь!

Может быть, и нет. Утром приехала взволнованная, расстроенная. Дома было не все ладно. То, что Эндрю сделал с ней… в душевой…

Сейчас было не до Эндрю. В магазине кто-то находился.

Снаружи по Мейн-стрит то и дело с шумом проносились машины. Сияло ясное небо, на его фоне виднелись деревья без листвы, кирпичные дома с высокими крышами, далекая водонапорная башня.

Было двадцать минут второго буднего мартовского дня, она находилась в центре многолюдного города. Бояться было нечего.

И все-таки Эрика перед тем, как идти в задний коридор, зашла в кабинет и нашла острый нож, которым резала упаковочную ленту.

Дверь была распахнута, проем ее заполнял голубой дневной свет. В коридоре стоял полумрак, были видны темные боковые двери. Незваный гость мог прятаться в кладовой, в чулане с принадлежностями для уборки, в туалете.

Эрика остановилась на пороге коридора.

— Эй? Кто здесь?

Нож в ее руке дрожал. Она сомневалась, что сможет пустить его в ход.

Вызвать полицию — вот что следовало сделать, ну а если дверь просто распахнулась от ветра? Она оказалась бы в глупом положении.

Ну что ж… в глупом так в глупом. Не рискуй.

Эрика чуть было не повернула назад. Но вдруг, удивляясь собственной смелости, шагнула вперед.

Она стояла напротив кладовой. Дверь была закрыта. Хватит ли духу открыть ее?

Не было никаких причин идти на такой риск. Кроме одной… Эрика ненавидела страх. Ненавидела эту остолбенелость, это нерешительное колебание между «что, если» и «почему бы нет». Находиться под властью чего бы то ни было, даже собственных чувств, казалось постыдной слабостью, выносить ее она не могла. Левой рукой Эрика резко распахнула дверь.

Кладовая была загромождена коробками, оберточной пленкой, не отправленными каталогами и только.

Она заглянула в чулан, потом в туалет и не обнаружила там ничего необычного, ни привидения, Ни грабителя в маске.

Значит, дверь, слава Богу, действительно распахнул ветер. Эрика закрыла ее, заперла, потом повернулась и увидела его. Из груди ее вырвался вскрик, которого она даже сама испугалась.

Какое-то мгновение человек представлял собой лишь безликий силуэт, высокий, драный, косматый.

Потом Эрика узнала его.

— Роберт? — еле слышно произнесла она.

Он двинулся вперед, сделал шаг, другой и в конце концов подошел так близко, что Эрика ощутила запах плесени от его куртки. Какой-то частью сознания поняла, что брат ее спрятался в магазине, когда она зашла в кабинет за ножом, потом ждал, чтобы подкрасться сзади. Теперь она оказалась в ловушке у запертой двери, которую никак не успеет открыть, прежде чем он подойдет к ней вплотную.

Но Роберт не причинит ей вреда.

Прищуренные глаза его дымно серели на загорелом, обветренном лице. Губы в окружении нечесаной бороды виднелись сероватой линией, они едва шевелились, когда он произнес:

— Проклятая.

Эрика попятилась. Нож она все еще держала в руке, но знала, что не сможет пустить его в ход против Роберта.

Опять:

— Проклятая.

— Роберт. Почему ты здесь? Что ты…

— Проклятая, отзови их!

Его неожиданное бешенство потрясло Эрику. Она была не в силах ответить.

— Отзови! — Роберт вскинул руки, пальцы были согнуты, как когти, и Эрика решила, что он бросится на нее, примется душить или бить, — но нет, он запустил руки в густую гриву собственных волос. — Отзови своих проклятых собак, прогони их!

Мука исказила лицо Роберта, в его глазах Эрика видела глубочайшее страдание. Не думая о себе, она инстинктивно протянула к нему руки.

— Роберт, я хочу помочь…

— Ты хочешь убить меня, дрянь. Хочешь свести с ума!

Но Эрика знала, что он уже сумасшедший, в течение многих лет.

— А теперь, — заговорил он, перемежая речь резкими вздохами, — слушай меня. Отзови своих злобных зверей, утихомирь, прогони. Я не в силах больше выносить этого, не в силах, не в силах!

Роберт зажал уши, спасаясь от звуков, слышимых только им.

— Ты должна их унять. — Голос его упал до шепота. — Иначе я ни за что не отвечаю. Понятно? Не буду в ответе за то, к чему они принуждают меня.

Наступила тишина, и Эрика задала вопрос, который витал в воздухе.

— В ответе за что, Роберт? К чему они тебя принуждают?

Роберт либо не слышал, либо не захотел ответить. Он молча проскользнул мимо Эрики — она невольно отвернулась от запаха застарелого пота, — и дверь раскрылась, в коридор ворвался поток яркого света.

Заморгав от внезапно навернувшихся слез, Эрика смотрела, как Роберт неуклюже спускается по ступенькам в переулок за домом. Он был без пальто, словно не ощущал зимнего холода, и она смутно осознала, что уже несколько лет не видела его в пальто, какая бы ни была погода.

За ее припаркованным «мерседесом» виднелся грузовик Роберта — старый «форд-пикап», весь в грязи и вмятинах, с почти стертым протектором шин. Роберт сел за руль, мотор грузовика с грохотом и ревом заработал. Грузовик тронулся, оставляя за собой темную струю выхлопных газов.

Когда он скрылся, Эрика закрыла дверь, заперла ее и подергала, убеждаясь, что замок надежен.

— Господи, — прошептала она. — Роберт, Роберт…

Мышцы ее после долгого напряжения постепенно расслабились. Эрика направилась обратно в торговый зал магазина, зашла в кабинет положить нож. Она с необычайной ясностью отдавала себе отчет в каждом движении, однако в голове не было ни единой мысли. Осталась только тишина и ощущение внутренней опасности.

Эрика положила нож в ящик письменного стола, задвинула его, и ей в голову неожиданно пришло полностью сложившееся решение.

«Сделаю это сегодня. Немедленно».

Она кивнула, утверждая это, и достала из кабинетного шкафа пальто, перчатки и шарф.

В главном зале, запирая переднюю дверь, Эрика внезапно замерла, потом повернулась посмотреть на себя в зеркало, занимающее большую часть дальней стены. Увидела в нем высокую женщину тридцати шести лет в сапогах, джинсах и полосатой рубашке с закатанными рукавами. Белокурые волосы ее были густыми, распущенными, глаза — расширенными от страха перед тем, что она собиралась сделать.

— И твердо решила? — обратилась Эрика к отражению в зеркале.

Отражение задумалось и ответило кивком.

Она должна пойти на этот риск. Должна выяснить. После двух месяцев сомнений и беспокойств она должна узнать.

Эрика надела пальто и выбежала из галереи, забыв даже выключить свет.

Из рации на ремне Бена Коннора изредка слышались позывные сигналы, никаких серьезных сообщений не было. В это время дня на патрулировании находилось всего две машины, каждая с одним полицейским, колесившие в черте города Барроу, штат Пенсильвания, с населением семь тысяч триста двадцать один человек.