Автомобиль из ниоткуда - Эдит Несбит

похорон. Там, под меловыми утесами. Разбитым, как это говорят, всмятку. Оба: и автомобиль, и тот, кто за рулем. А за рулем сидел его владелец — и тогда, когда сбил нашу дочь, и тогда, когда его машина падала с обрыва. Сейчас его вдова больше не садится за руль, о нет: их новую машину водит шофер. Это она, кстати, вас подвезла от железной дороги.

— Странно, что теперь она не боится ездить на автомобиле, пускай даже с шофером. — Я сама почувствовала, насколько нелепо прозвучала эта реплика, но ничего умнее в голову не пришло.

— О, — миссис Элдридж как-то равнодушно махнула рукой, — это то, к чему люди привыкают… Мы же не перестали ходить пешком после того, как наша девочка погибла. А для той семьи пользоваться автомобилем — так же естественно, как своими ногами. Вот и мой муж, мой бедный старый Роберт, не может отвыкнуть ходить вдоль той дороги на которой в последний раз видел ту машину… темно-лилейную машину… И ему, конечно, легче, когда я хожу с ним.

Сказав это, она вдруг заторопилась: уже наступало время вечерней прогулки. Никто из нас, конечно, не подозревал, что эта прогулка для нее не состоится, так как буквально через минуту миссис Элдридж, поспешно спускаясь по лестнице на первый этаж, оступится, упадет и получит сильное растяжение связок. Я наложила ей на лодыжку плотную повязку. Такое растяжение — травма достаточно безобидная, но о том, чтобы с ним идти через холмы, конечно, не могло быть и речи.

Мужчина, стоя перед выходом из дома, неуверенно мял в руках кепку. Женщина лежала на диване в гостиной. Наши взгляды встретились.

— Мистер Элдридж не должен пропустить эту прогулку, — прошептала она. — И не должен идти на нее один. Вы меня понимаете?

Вот так я в первый раз совершила вечернюю прогулку с Робертом Элдриджем. Нам обоим было очень неловко, я отлично сознавала, что он не хочет идти со мной — но что без меня ему будет еще хуже.

Всю дорогу мы шли молча. В какой-то момент мой спутник повел себя так, что, не знай я, в чем дело, он испугал бы меня до смерти: отскочив на обочину, буквально распластался спиной по плотной стене обступающих дорогу кустов дрока, и меня тоже заставил прижаться к ней. Лицо его при этом исказилось гримасой бессильного гнева. Я поняла: ему вновь привиделся несущийся по дороге призрачный автомобиль.

Мы благополучно вернулись домой. Но на следующий день лодыжка миссис Элдридж распухла, как бревно, — и мне снова пришлось сопровождать ее мужа.

Почти на том же самом месте вчерашняя сцена повторилась — правда, не буквально. На этот раз мой спутник, по-видимому, издали «услышал» рев призрачного мотора и отступил на край дороги. Я не последовала его примеру.

— Отойдите, прошу вас… — прошептал он, и в его голосе была такая мука, что я не решилась ослушаться.

Когда автомобиль-призрак промчался мимо — во всяком случае, по мнению моего спутника, — я не потребовала объяснений. Но мистер Элдридж, видимо, сам ощутил, что нужно хоть что-нибудь сказать.

— Эта штука убьет меня на днях, — произнес он почти равнодушно. — И пускай. Если б не моя бедная жена — я давно уже перестал бы противиться судьбе…

— Расскажите мне все. — В голосе моем, как теперь понимаю, прозвучали неуместные нотки апломба, с которым опытный специалист обращается к несведущему пациенту. Роберт Элдридж только усмехнулся устало.

— А что же, и расскажу. Это ей я рассказать не мог. Право слово, жаль, что я не католик: у них хоть исповедь принята… Ладно, вам, юная леди, я могу поведать о своем грехе, не погубив душу больше, чем она уже погублена. Этот человек — тот, который убил мою девочку и скрылся с места преступления, — был, как потом выяснилось, плохо знаком с местностью. Но перед самым столкновением он видел, что я смотрю прямо на него, — и понимал, конечно: я разглядел его достаточно хорошо, чтобы опознать при очной ставке. Мы все думали — он спрячет машину в гараже и сам засядет у себя дома, за опущенными ставнями, носа не высовывая на улицу. Но случилось иначе. Он куда-то не туда свернул — и уже не знал, как ему попасть домой, во всяком случае, без того, чтобы попасться на глаза слишком многим. И начал колесить по округе… сворачивал на проселочные дороги, прятался в рощицах… вот так он и проездил на своем проклятом лилейном автомобиле до самого времени похорон нашей Бесси. И как раз вечером, когда я возвращался с кладбища — один, моей супруге этот путь был тогда не по силам, — он подъехал ко мне сзади. Вот прямо здесь. Поздние сумерки, туман, чертова машина светит фарами, я отхожу на обочину, водитель останавливается и спрашивает: «Приятель, как проехать в сторону Хексманна?»… И тут — я узнаю его. А он меня нет: стою в полоборота, заслоняюсь рукой от света. И я говорю ему: «Езжайте прямо!» — зная, что эта дорога ведет прямо к утесу и там резко обрывается, почти на самом краю, а сам этот край и уходящую вбок тропку может рассмотреть только идущий пешком, причем не ночью… Он: «Благодарю, приятель!» — и дал газу, мотор заурчал, взревел…

Я было дернулся за ним следом — но разве может человек угнаться за машиной! Вот так это случилось. Он был виновен — но я, получается, совершил умышленное убийство. И теперь каждый вечер…

— Стоп, — решительно сказала я. — Никакого умышленного убийства вы не совершали. Я даже думаю, что вообще ничего не было. Вы тогда находились в шоке после смерти дочери — а такие моменты человек запоминает очень смутно. Как бы там ни было, вам не следует ходить здесь по вечерам.

— Я должен. — Он покачал головой. — С некоторых пор я знаю — только не спрашивайте откуда! — что кто-то должен видеть этот автомобиль. Видеть, слышать, обонять… Кто-то один. Если не я — то этот жребий достанется другому, совсем постороннему человеку. А то, что я вижу… Нет, не стану рассказывать даже вам. Но уж поверьте: это не просто призрак машины с человеческим призраком за рулем. Все куда страшнее…

— И все-таки расскажите, — потребовала я еще более решительно. — Я не врач, но, безусловно, медик. А мы, конечно, говорим о проявлениях болезни. Так что можете ничего от меня не таить.

И мистер Элдридж рассказал все. О чем мне тут же пришлось пожалеть. Я-то была уверена, что ему все же видится неупокоенный дух машины