Десять тысяч партий в четырёхмерные шахматы. Белые проигрывают, но не сдаются - Александр Тарасенко

Посмотрев чем заняты внуки я увидел на экране перед Рустамом прямую трансляцию подготовки одной из групп спортсменов. Два мужчины и одна женщина "фи"-категории готовились к образованию кластера. Они уже впали в искусственный анабиоз. Их тела были видны сквозь стеклянные капсулы заполненные прозрачной жидкостью. По соображений морали ниже пояса стекло капсул делалось непрозрачным. К голове каждого спортсмена присосалось щупальце псевдомедузы. На мой, устаревший, взгляд выглядело это жутко.

Заметив, что я смотрю на его экран, Рустам пояснил: — Это Елена Белова, одна из менее чем полутысячи сумевших достигнуть категории "фи" двадцать два! И ещё она самый настоящий, природный, гений. Работает в институте улучшения!

Я взглянул в блестящие глаза внука и подумал, что он похоже безнадежно влюблён, причём уже довольно длительное время. Нужно будет переговорить со школьным психологом. Хотя тот, наверное, в курсе.

Наш разговор привлёк внимание Коли. Он посмотрел на экран и повернулся к Петру: — А ты уже входил в кластер?

— Два раза- неохотно ответил младший внук.

— На что это похоже?

Пётр уставился в пол, щёки залила краска: — Я мог бы подобрать аналогии вроде "падающего с огромной высоты водопада" или "словно ты чувствуешь как в голове вспыхивает звезда расширяющаяся с бесконечной скоростью". Или ответить вопросом на вопрос "какого цвета волны из невидимого спектра для глаза, который способен их видеть?". Но это только слова. Они не отражают сути. Вы никогда не сможешь понять этого.

— Простите- сказал Пётр и покраснел ещё больше.

Решив, что пора вмешаться я сказал: — Мальчики, послушайте старого деда. Сейчас я вам скажу то, что идёт немного вразрез с официальным мнением и политикой партии. На самом деле мне не очень нравится современно время. Все эти кластеры, стимуляторы мозговой активности, города под водой, активное изменение генома человека и прочее. Искусственные пседомедузы вызывают у меня отвращение. Я вырос когда ничего этого не было. И если бы можно было навсегда остаться в старом, добром двадцатом веке — я бы наверное согласился. Но тот, кто собирается вступить в будущее не может оставаться обычным человеком из неторопливого двадцатого века, когда мы не подсчитывали число витаминов в еде, бездарно глушили нервные клетки алкоголем и думать не думали про увеличение познавательских способностей. Будущее населено другими людьми. Им обязательно нужны кластеры и противные медузы и подводные города и искусственные интеллекты. С этим ничего не поделаешь и, наверное, это к счастью.

Пётр снова прошептал под нос: — Простите.

Коля накрыл ладонь младшего своей ладонью:

— Всё нормально, брат.

Секунду спустя Рустем тоже взял Петра за руку:

— Не бери в голову, братишка. Мы постараемся больше не задавать таких вопросов.

Потом мои внуки обняли своего древнего, как живое ископаемое, деда и мы принялись смотреть официальную церемонию открытия соревнований.