Цветение Нарцисса - Хусаинов Тимур

–Долго это будет продолжаться?

–Я не знаю, я не специально это делаю – пробубнил Алекс.

–Парень, пойми, я не могу тебя тут держать с такими выкидонами, мне не нужны такие сотрудники.

–Это временно, я пропиваю курс, уже есть улучшения, просто когда я переутомляюсь…

–Почему я должен в это вникать? Слушать это? Ты думаешь мне это интересно?

–Нет, извини этого не должно повториться

–Подумай над этим, незаменимых нет. Я тебе хорошо плачу, отношусь по-доброму, я не хочу вникать в такие мелочи. ТЫ представляешь, если бы я входил в такую мелочь у каждого сотрудника? Я бы либо сошел с ума, либо уволился бы сам, но точно не открыл свой бар. Не нарушай мою работу, и я не буду нарушать твою, договорились? -Эдмонд докурил и , не успев выслушать ответ, развернулся и ушел обратно в бар.

Алексу это не понравилось. Это было как минимум неуважительное отношение не только к нему, но и ко всему коллективу. Он всегда выполнял свою работу добросовестно, а как только начались приступы он резко потерял свою ценность. Он всегда выполнял все нормы работы, всегда проходил всех «тайных посетителей», получал исключительно положительные отзывы, а сейчас это все приравняли к грязи. Факты, которые абсолютно ничего не значат. «Незаменимых нет». Когда-нибудь так скажут и Эдмонду, но сейчас это высказали именно Алексу и ни Глеб, ни Нестор не сможет ему в этом помочь.

Алекс выругался вслух и поплелся к метро. Снег растопило реагентом, и грязевая жижа тянулась вплоть до дверей метро, а некоторые части прокрались и в само здание метро. Спустившись в метро Алекс, посмотрел на время. Оставалось всего пару часов до психотерапевта. Построив нужный маршрут, он успел сесть в обшарпанный вагон, который вел на нужную станцию.

***

Он сидел на кресле, напротив засаленного журнального столика. На столе было стекло, которое ввиду своего возраста потеряла прозрачность многочисленными царапинами на нем и сейчас больше напоминало подложку для сдачи в дешевом киоске.

На журнальном столике лежало пару книг, среди которых были Замятин «Мы», Оруэлл «1984» и потрепанная книга какого-то неизвестного писателя с названием «Двойственность Демиурга». Страницы этой книги были желтыми, а корешок надорван, словно кто-то забыл ее здесь уже очень давно. Алекс подумал, что уже где-то видел эту книгу

В центре стояла мимоза пугливая, которую уже оборвали то ли дети, то ли невротики, которые посещают этот психологический центр. Его название внушало Алексу доверие. «You can live» – так оно звучало. Центр основывался на гештальт-направлении в психологии и занимался работой с восприятием людей. Их девиз, «здесь и сейчас», был заменен на «здесь и теперь», что в корни поменяло смысл. На ресепшене сидела девушка с пепельным цветом волос и голубым цветом глаз, которая усердно барабанила по клавиатуре. Каждый щелчок бил по ушам Алекса и отзывался шумом в голове. Он начал нервно перебирать пальцами, касаясь подлокотника. Ритм начинал учащаться. Время тянулось невыносимо медленно. Кнопки все громче начинали бить по ушам. «Когда она закончит эту пытку. Еще несколько адских минут и я…»

–Алекс Рестлесс

Алекс встал и, вздохнув с облегчением, зашел в кабинет. В кабинете, как всегда, пахло смесью кориандра с корой дуба. Комната была настолько освещена, что внушала впечатление нахождения на операционном столе. В комнату зашла женщина со светлыми волосами и очень добрым лицом. Наверное, это был один из обязательных пунктов у психотерапевта по работе с клиентами, но он успокаивал и казался вполне естественным.

Она села на черный стул, открыла свой блокнот и жестом указала Алексу на кресло напротив нее.

–Привет, Ал- с улыбкой произнесла психотерапевт

–Здравствуйте – отрезал Алекс. Ему каждый раз было трудно начинать раскрываться. Для него эти встречи были рытьем в психологическом белье, которое выбирает и носит только он и которое видит только он.

–Ну что, как прошла неделя?

–Нормально.

–Были ли какие-нибудь события?

–Положительных нет.

–Допустим…

–Было два приступа тревоги, я не мог контролировать себя, мне пришлось принять транквилизаторы.

–Ты можешь рассказать, что ты чувствуешь перед ними?

Алекс вздохнул

–Это происходит генерализованно, то есть как только заканчивается деятельность. Первый раз я пришел домой после работы и лег, как только закончилась моя активная деятельность я начал слышать свое тело. Сначала ком в горле, потом спазмы, после- тахикардия и прочее. Самое страшное, что сам я не могу с этим справиться. Второй раз был на работе, примерно так же начался.

–Давай попробуем еще раз, какие мысли тебя посещают перед приступом?

–Меня начинают посещать мысли о том, что со мной что-то может случиться, чаще всего это связано с сердцем, я боюсь, что у меня слабое сердце, но ЭКГ говорит, что все в порядке. Но эти выбросы адреналина…я просто боюсь, что оно вот-вот остановится и все, на этом моя жизнь закончится так глупо и без особых успехов. И я не могу понять, это врачи недоглядели или я слишком много думаю. После приступов и все остальное время я чувствую бессмысленность происходящего, я осознаю, что абсолютно любая деятельность бессмысленна и не приносит удовольствия, а также я понимаю, насколько мы ничтожны. Что никто не кому не нужен и насколько я давно не испытывал чувств, сильных чувств. Так же этих два состояния меняют друг друга, то есть тревога может быть спровоцирована депрессивным мыслями. А еще я чувствую такое отвращение ко всему, очень сильное отвращение. Как будто я настолько все понял, настолько понял устройство этого мира и человеческие взаимоотношения, что дальше понимать не хочу. Мне все кажется до простоты глупым.

Женщина задумалась, покрутив ручку в руке она достала бумажку из блокнота. Аккуратным жестом она протянула ее Алексу. Алекс взял ее и начал всматриваться.

–Это тест, который покажет нам твое состояние более точно, давай ты сейчас пройдешь его и отдашь мне.

Алекс вздохнул и склонился над тестом.

«То, что приносило мне большое удовольствие, и сейчас вызывает такое же чувство. Это точно не про меня. Я даже не помню, когда последний раз просыпался с наслаждением. Предвкушая день. Это осталось в детстве, когда я был глуп и мало что понимал. Сейчас я даже не чувствую вкуса еды.»

«Я испытываю внутреннее напряжение или дрожь Хах… Это то, чем я живу. Так действительно происходит на протяжении уже месяца»

Вопросы были подобными и часто пересекались по смыслу, вскоре Алекс отдал тест психотерапевту. Женщина быстро почиркала ручкой по тесту и подняла голову на Алекса. Впервые за весь прием она не улыбалась.

–У тебя тревожно-депрессивное расстройство.

Алекс сглотнул. Он понимал, что с ним что-то не так, уже месяц, но не мог представить, что настолько все запустил.

–Я выпишу тебе курс нейролептиков и антидепрессантов, которые будут помогать снимать напряжение, первое время симптомы могут усилиться, но потом все придет в норму.

– И сколько мне это пить?

–Я думаю около 6 месяцев

–Прекрасно, а где гарантии того, что я не подсяду на эти колеса на всю жизнь?

Психотерапевт внимательно посмотрел на Алекса:

–Послушай, я понимаю, ты сейчас напуган этими страшными историями про синдром отмены и зависимость от таблеток, но на то здесь я и работаю. Вместе мы восстановим твою нервную систему и уберем зависимость, во всяком случае ты же понимаешь, что ты сейчас не протянешь без препаратов?

Алекс задумался. Он уже шестой день принимал транквилизаторы, по временному назначению участкового врача. Они снимали напряжение, но только временно.

–Это легче феназепама?

–Намного, в отличии от феназепама это будет тебя лечить, а не просто убирать симптомы.

Конец ознакомительного фрагмента.