Душа в рассрочку - Наталья Корнилова

Я тоже клянусь выполнить свое обещание, каким бы оно ни было трудным.

Они поднялись и выпили на брудершафт, после чего она вновь присосалась к нему долгим и страстным поцелуем, который закончился минут через сорок на блестящем паркетном полу, когда они, уже изможденные и обнаженные, наконец разомкнули свои объятия и отвалились в разные стороны, тяжело дыша и постанывая от сладостной неги

- Ну ты и штучка, - хрипло проговорил он, разглядывая красивое тело, на котором только что оставил следы своего пребывания в виде синяков на ее ягодицах и семени на бедрах. - Не завидую я твоему мужу. Он, бедняга, небось специально за границу укатил, чтобы ты его не замучила?

- Тебе не понравилось? - притворно испугалась она, распластавшись перед ним и глядя в рельефный потолок.

- Наоборот, только слишком уж много страсти. Если так дальше пойдет, то у меня просто не останется сил на твое задание...

- Кстати, о задании. - Она поднялась и села в кресло, наливая коньяк. Давай наконец расставим все точки над этим темным делом, а то я боюсь, что ты не до конца понимаешь всю значимость моей просьбы. Иди, сядь в кресло и выпей, а я пока расскажу

Егор нехотя поднялся, залез в кресло с ногами и взял бокал. Ему было необыкновенно легко и хорошо, и. казалось, ничто не может омрачить его веселого настроения.

- Слушай меня внимательно. - Светлана вдруг нахмурилась, лицо ее стало жестким, глаза злыми и ироничными. - Назад дороги у тебя уже нет - ты поклялся, правильно?

- Так точно! - шутливо отдал он честь, не замечая перемены в лице прекрасной обнаженной девушки.

- Как ты помнишь, я говорила, что хочу отдать тебе на хранение свою душу.

- Было такое дело. - Он усмехнулся...

- И как ты себе это представляешь?

- Честно говоря, я думал, что это шутка и что ты имеешь в виду что-то действительно серьезное и важное. Я ведь не ошибся? - Он, бедняга, все еще смеялся.

- Жаль, что ты не воспринял этого всерьез, - задумчиво глядя на него, проговорила она. - Придется тебя разочаровать: я говорила правду.

- Брось ломать комедию, подружка! - все еще не веря ей, воскликнул Егор. Как это, интересно, я должен хранить твою душу? Кончай нести чушь, давай говорить серьезно! И если ты сейчас скажешь, что это была шутка - твое обещание помочь мне, - то я за себя не отвечаю. - Он нахмурился и. показал ей кулак размером с ее голову. - Прибью ведь на месте.

Она ничуть не обиделась и не испугалась угрозы, а только сочувственно покачала головой:

- Учти, Егор, это может быть очень опасно для тебя. Я сама еще точно не знаю, что из всего этого выйдет, но ты должен как зеницу ока хранить то, что я тебе доверю. Если потеряешь, то будешь убит, и это не пустая угроза. Тебя могут упрашивать, покупать, запугивать и даже пытать, но ты не должен отдавать то, что я тебе вручу, ни в коем случае. Когда придет время, я сама найду тебя, и мы рассчитаемся с тобой.

- И как же ты собираешься отдать мне свою душу? - скептически ухмыльнулся он, уже начиная понимать, что Светлана не шутит. - Но все же - ты, часом, не рехнулась?

- Если бы, - вздохнула она грустно. - Лучше быть сумасшедшей и сидеть в психушке, чем. - Она умолкла и глотнула коньяку. - Но тебя это не должно волновать, это мои проблемы. Сделай что обещал, - и не пожалеешь.

Егор только сейчас начал задумываться над ее странным предложением. Если это не бред, то что тогда? Он внимательно присмотрелся к собеседнице, но не нашел никаких признаков безумия, по крайней мере видимых. Очень красивая молодая женщина, ничуть не смущаясь своей наготы, сидела перед ним в кресле, пила коньяк и вела довольно связную беседу хорошо поставленным бархатистым голосом. Нет, ненормальной ее никак не назовешь, но тогда как понять ее просьбу?

- Ты, случаем, не колдунья? - наконец спросил он.

Она рассмеялась, от чего груди ее нежно заколыхались, дразня легковозбудимого юношу.

- Нет, милый, это тоже, к сожалению, не по моей части. Не бойся ты так и не переживай. Все может сложиться так, что с тобой вообще ничего не случится, ты даже ничего не заметишь и не почувствуешь. Видишь ли, я этого еще никогда не делала и не слышала, чтобы так поступал кто-то другой. Конечно, могут быть накладки или мелкие неприятности - исключить полностью ничего нельзя, но ты же считаешь себя сильным, мой мальчик, ты непременно справишься. Помни, от тебя зависит моя жизнь, да и твоя, наверное, тоже.

Егор решительно поднялся и стал одеваться, бурча что-то себе под нос. Она с улыбкой смотрела на него, любуясь крепким телосложением и уверенными движениями хранителя своей души.

- Ты умеешь драться? - спросила она.

- Не только умею, - проворчал он, застегивая ремень на брюках, - но и люблю это дело. У меня плюс ко всем моим достоинствам черный пояс по карате, не считая первого разряда по стрельбе из всех видов оружия и остальных прелестей, приобретенных в спецназе.

- Это может тебе пригодиться, - задумчиво проговорила она. - Но главным твоим оружием должны быть все же душевное спокойствие и выдержка. Нервы, как я смотрю, у тебя в порядке.

- Не жалуюсь.

Он застегнул рубашку, одним махом допил оставшийся в бокале коньяк, сунул в рот сигарету и сердито сказал:

- Значит, дорогая барышня, я понял, что все эти байки ты травила для того, чтобы потрахаться? Зря напрягалась, я бы и так согласился. Жаль, что ты испортила о себе впечатление. Больше не пытайся меня найти и забудь название моей фирмы, которое я тебе сдуру выболтал. Прощай, детка.

Он подошел к ней, наклонился и легко поцеловал в смеющиеся губы.

- Что тут смешного? - разозлился он. - Любишь поиздеваться?

- Да нет, просто ты мне нравишься. Честно.

Мне будет жаль, если с тобой что-то случится. Помни: отныне сюда ты не имеешь права приходить ни под каким предлогом. Для кого угодно - ты меня не видел и не знаешь. Беда придет, если так случится, со стороны, откуда не ждешь.

- Я что-то не понял, - насторожился Егор, - ты что, хочешь сказать, что...

- Ну конечно! - Она опять звонко расхохоталась. - Сделка ведь состоялась, ты дал слово, я тоже, значит, контракт уже подписан - никуда не денешься.

- Но как же?.. - опешил он, оглядываясь по сторонам.

- Все уже, милый, все сделано, не волнуйся, - она подплыла к нему, прижалась обнаженным телом, провела рукой по щеке, заглянула в глаза и промурлыкала: - Ох, Егорушка, ты меня так растрогал. Может, попробуем еще разочек?

- Нет уж, увольте, - растерянно пробормотал он, отстраняясь. - Лучше скажи толком, что все это значит?

- Завтра ты проснешься уже с моей душой. Запрячь ее куда-нибудь подальше и не вздумай открывать и смотреть внутрь - это моя тайна. Просто храни, и все, как в банке. Надеюсь, ты справишься. - Она быстро чмокнула его, не отрывая от него заблестевших от неожиданных слез глаз, и отвернулась.

- Удачи тебе, - услышал он сдавленный всхлип девушки, плечи которой начали мелко подрагивать

- Господи! - схватился он за голову и помчался к выходу, бормоча под нос: - Куда я попал?! Дурдом какой-то! Надо же было связаться с сумасшедшей! Мало ли что ненормальной бабе в голову втемяшится?..

Трясущимися руками он открыл дверцу машины, сел за руль и на бешеной скорости полетел в Чертаново, где снимал квартиру. По дороге его пять раз обирали алчные гаишники, нюхом чующие за версту возможность ограбить честного человека, позволившего себе глупость сесть за руль после пары рюмок коньяку. Бросив машину на стоянке у шестнадцатиэтажного панельного дома, он поднялся к себе на тринадцатый, выудил из холодильника бутылку водки "Смирнофф" и махнул из горла половину содержимого, снимая нервное напряжение, так внезапно охватившее его. Потом бухнулся на диван, включил телевизор и закрыл глаза, пытаясь понять, что с ним происходит. Было воскресенье, и на работу идти было не нужно.

Его забил озноб. Он укутался в толстый шерстяной плед. Не помогло. В сознании все было по-старому, без посторонних мыслей и желаний. Он все еще оставался Егором Шелудько. Но с телом происходила какая-то чехарда. Озноб вдруг прошел, но стали быстро остывать кончики пальцев на руках и ногах. Мясо под кожей заломило болью, как от страшного мороза. Он начал яростно растирать их о голубую ткань дивана, но вместо того, чтобы исчезнуть, стынь стала распространяться по всему телу, пока он совершенно не окоченел и не превратился в ледяную застывшую статую - так, по крайней мере, он себя чувствовал. Мышцы начала сводить судорога, выворачивая суставы до неестественного положения. Он рычал, стиснув зубы, но не звал на помощь, привыкший в одиночку бороться со своими проблемами. Не верь друзьям - предадут и посмеются. Так он шел по жизни, никому не доверяя и не открывая свою душу. Один, как волк, - сильный, хитрый и решительный молодой коммерсант с амбициями американского банкира

Скрюченный и замороженный неведомой силой, он так и заснул, проклиная свой скукожившийся и посиневший от холода член, из-за которого вляпался в эту явно дурно пахнущую историю с полусумасшедшей москвичкой и большими перспективами стать таким же, если еще не круче.