Предавшие СССР - Евгений Стригин

И так для оценки политического лидера следует, прежде всего, учитывать какая ему досталась страна, какими возможностями он располагал, как он решил основную задачу (укрепление государства) и вспомогательные задачи, насколько эффективно было решение, мог ли кто-либо иной решить эти задачи более эффективно. Вот только при учёте этих факторов и возможна объективная оценка.

Впрочем, будем реалистами объективную оценку может дать только обсолютно беспристрастный Бог, живущий не на грешной земле. Автор настоящей книги, во всяком случае, в этой книге, такую оценку и не пытается дать.

1.1.4. Однако вернёмся от общих рассуждений к российской реальности времён смены Ленина на. Кризис в стране тогда был всеобщий и глубокий, была разрушена экономика страны, подорвана промышленность, сельское хозяйство, транспорт. Страна потеряла управляемость, часть её территории досталась странам-соседям. Колоссальные потери понесло населения, страну покинуло значительное количество образованных специалистов, резко пали моральные устои и культурный уровень оставшихся.

А чтобы вывести что-либо из кризиса нужно сконцентрировать все силы, собрать их в единый кулак и расчётливо шаг за шагом осуществить правильно намеченный план. Все банально. Но гладко бывает только на карте, на местности ждут горы и впадины, реки и болота, не говоря уже о погодных проблемах. А это, прежде всего о том, что опираться при выводе из кризиса приходится на людей, которые имеют свои особенности и погрешности. Иногда совсем не маленькие. Других-то просто нет.

И, тем не менее, иного способа выхода страны из кризиса ещё никто не придумал. Разве что, если щедрые соседи помогут. Но чужим странам не помогают, их стараются разорвать на части прожорливые соседи, стремящиеся не упустить своего момента.

«…Страна оказалась в гораздо более уязвимом, чем до революции, положении с точки зрения внешних угроз. Был утерян выход к Балтике, часть российских земель оказалась аннексирована Польшей и Румынией, а западноевропейские державы проявляли к государству рабочих и крестьян откровенную враждебность».[28]

Собственно говоря, не любили они нашу страну по двум причинам: слишком большой был страна (а значит, от неё можно что-нибудь откусить) и мечтала о мировой революции (а значит, сама готова была кусаться).

Впрочем, некоторые сводят все к банальной несовместимости характеров. «…Запад смертельно ненавидит нас вот уже несколько веков — с нашими имперскостью, Православием и чудовищной непохожестью на живых западных роботов. Потому что Россия — это сердцевинная земля планеты, занимающая господствующие позиции на огромном континенте. Потому что они боятся нашего истинного возрождения».[29]

Но будем откровенны. Сама большевистская идея мировой революции не давала властям соседних стран спокойно спать. Где уж тут уснёшь, если тебя только и мечтают лишить власти. Тем более, что большие страны (а наша страна такой и являлась) как магниты притягивают к себе более мелких соседей. Но об этом чуть позже.

А пока о способах управления. Давно известно, что те способы, которые годятся для управления богатой, сытой и обеспеченной страной, не пригодны для управления страны, охваченной системным кризисом. Тут Америку открывать не стоит.

Кстати, в той же Америке при гораздо менее значимом кризисе 30-х годов ХХ века, новый президент Франклин Рузвельт сконцентрировал все силы, собрал их в единое целое и расчётливо шаг за шагом стал осуществлять намеченный план, который никак не вписывался в традиционное понятие рыночной экономики.

Заметим, что его действия даже в переселении народов похожи на. Стоило Японии в 1941 году напасть на США, как в этой демократической стране моментально без суда оптом обвинили всех проживающих там японцев (десятки тысяч) и отправили их в концентрационные лагеря. Говорят, также хотели поступить и с немцами, но было две проблемы: немцев было так много, что лагерей не хватало; немцы частично уже ассимилировались в американском народе и внешне не отличались от остального населения.

Однако вернёмся к России. Она — особая страна, она даже в кризисы попадает более глубокие, и казалось бы непреодолимые.

досталась страна, в которой был наполовину уничтожен или же изгнан в эмиграцию управленческий слой. Той слой был заменён людьми, охваченными революционным энтузиазмом, но мало компетентным в чем-либо ином. Об откровенных прохвостах, добравшихся до власти на волне политической демагогии, даже и говорить не стоит. Их было предостаточно.

А тут ещё марксистская доктрина, которая уже прописала как управлять страной. Но написавшие эти «прописные истины» делали планы, сидя за столом и не видя реальной жизни. Впрочем, если бы они выглянули, то увидели островную Англию, или вспомнили родную Германию. Но, мы же в России живём. В стране, которая так не похожа на Западную Европу. Умом то её не понять, у ней особенная стать.

Однако, придя к власти под одним флагом, большевикам нельзя сразу менять знамёна. Тем более, что они сами верили в их идеальность. Начался инстинктивный поиск правильный вариантов управления в рамках предначертанных правил. Одним из таких вариантов стал НЭП, который, как говорилось, оказался временным способом, позволяющим отдохнуть, чуть-чуть поправиться, но не выстоять в противоборстве с хищными соседями. Однако, нельзя забывать, что НЭП одновременно был временем безраздельного роста разложения государственного аппарата, коррупции и прочих социальных болезней. НЭП не мог дать возможность решить главную задачу — снова стать сильной страной.

Можно упрекать, хотя нам ещё повезло, что оказался он, а не другой из большевистской компании претендентов на верховную власть. управлял как мог, учась на своих и чужих ошибках, меняя исполнителей, которые то подводили, то предавали. Было бы хорошо, если бы он управлял лучше, но где гарантия, что такой другой был бы лучше. Жизнь есть жизнь.[30]

Тем более, что других исполнителей, способных прийти к власти и удержать её просто-напросто не было.

И нужно было заставить имеющихся исполнителей выполнять то, что нужно. При этом приходилось по пути выбирать из них самых способных и надёжных, чтобы продвигать именно их, а не тех, кто холуйством пролагал дорогу к сердцу вышестоящего. Разумеется, не всегда это получалось.

Но он вывел страну из кризиса. Вывел, в том числе и за счёт явно (скажем мягко) негуманных мер (с точки зрения абстрактных прав человека). Да простит автору настоящей книги этот эвфемизм каждый безвинно пострадавший. А они, несомненно, были. Когда рубят лес, щепки все таки летят. Это, к сожалению, закон истории.

Но из хаоса революционной анархии 1917-1920 годов мы вышли окрепшими. Создали современную индустрию, на базе которой можно было бы и подумать о сытой, спокойной и размеренной жизни. Но тут началась Вторая мировая война.

1.2. Расширение империи

1.2.1. Большевизм изначально имел характер всемирной эпидемии, в рамках одной страны ему было тесно. Молодые большевистские вожди (даже старшему среди них — в 1917 году было всего 47 лет) верили, что Россия — всего лишь недостаточно развития европейская страны, которой ещё учиться и учиться у передовых Германии, Франции и Великобритании.

Все они были одержимыми или же находились под сильным влиянием одержимости своего вождя —. Для них Россия казалась только инструментом, при помощи которого марксизм (а значит и их личную власть) можно будет разнести по всему миру.

«В первые годы советской власти в среде партийных и государственных деятелей распространялась троцкистская геополитическая доктрина, основанная на авантюристической теории „перманентной революции“…. Россия рассматривалась как „куча хвороста для разжигания мирового пожара“, а о её долговременных интересах не могло быть и речи».[31]

Первой серьёзной попыткой выйти за пределы России была польская война 1920 года. Правда, формально её начали сами поляки, но их наступление было использовано большевистскими вождями как повод для контрнаступления на Европу. «Даёшь Варшаву и Берлин», — таков был лозунг большевистских правителей страны.

К счастью (не только для Польши), поляки дали этой попытке мировой революции достойный отпор. Оказалось, что так называемая «классовая» Красная армия не способна победить, а «национальная» белопольская армия способна побеждать.

Большевистские вожди поняли, что с Европой нужно пока повременить. Силёнок не хватило. Да, и богатая, сытная, уставшая от мировой войны Европа была удобной базой для первых большевистских вождей, отдыхающих и лечащихся там от трудов своих обильных.

Но в Азии у них все же кое-что стало получаться. Сначала с бывшими частями Российской империи, ставшими независимыми (Азербайджан, Грузия, Армения), с полунезависимыми от Российской империи Хивинским ханством и Бухарским эмиратом. А потом уже и с Монголией, которая формально было составной частью Китая, но фактически была под влиянием Японии. Затем последовали одна внешнеполитическая авантюра за другой. Коммунистическая Россия упорно лезла в Китай, в Афганистан, в Турцию и в другие азиатские страны.