Лебедь или приключения Вани Лебедева. Часть первая - Ирина Гордеева

Они с мамой начали с экстрасенсов, потом стали в газетах искать объявления типа «снимаю порчу, сглаз, приворот». Следующим шагом стали поездки в областные центры к местным бабкам. Мама привозила то воду, которую надо всем пить, то монетки, то зерна риса, то цветы в горшках. Естественно все брали деньги, но никто ничего не изменил. Как все было, так и осталось.

Единственное, что меня порадовало, – это то, что после этих экскурсий мама стала меньше плакать и начала хоть чем-то интересоваться. Я пытался доказать ей, что все это – шарлатанство, надувательство сплошное. Пока сам не попался на ту же удочку.

Как-то заглянул я в школьную библиотеку. Там мамина знакомая работала – Нина Михайловна, добрая такая женщина, я ее с первого класса знаю. Смотрю, вроде никого нет. Сейчас редко кто в библиотеку ходит, только по сильной нужде, ну, из-за сочинения, например. Потом выходит она, я поздоровался. Она начала спрашивать что, да как. Слухом земля полнится. Это уж у нас не отнять. Все про маму выспрашивала. Что на меня нашло? Разоткровенничался я. Все высказал, что увела отца мама Вовки Нефедова, сына нашего бывшего физрука, Валентина Федоровича.

– Он к нам несколько раз такой пьяный приходил. И плакал даже… Видно и его кинули.

И сам я прослезился. Она меня стала успокаивать, мол, может быть, все пройдет еще.

– Понимаешь, время сейчас такое сложное. Взрослые и то не разберутся, что такое хорошо, а что такое плохо, где уж вам, бедненьким! Ты молись Богу. Он поможет.

– Как это? Я молиться не умею.

– Ну, просто проси у Него за отца, за маму.

– Никто нам уже не поможет…

Тут я вспомнил нас всех два года назад на море… Смеющийся отец, Машка у него на шее, а я брызгаю на них водой. Мама кричит нам, чтобы мы далеко не заплывали. Вот оно, счастливое детство. Его больше нет. В нашем коттедже теперь живет эта самая тетя Альбина с Вовчиком. Ездит в нашей машине. Нет, так нельзя. Я буквально рыдал в школьной библиотеке. Нина Михайловна участливо гладила меня по руке, а потом решила напоить меня чаем. Вот тут я и обнаружил в правом поле своего зрения бесшумно передвигавшийся объект, который оказался моей одноклассницей Шмаковой. Ну вот, теперь растрезвонит всем! Видимо, она рылась где-то, на дальних полках, тихоня ведь. Я ее и не рассмотрел.

– У меня чай с жасмином, попробуй. Печенье бери, не стесняйся.

Я попил чай с Ниной Михайловной и вроде успокоился.

– Ванечка, я слышала, у твоей мамы на работе скоро будет большая книжная выставка из Санкт-Петербурга, посвященная Пушкину? – попыталась меня отвлечь Нина Михайловна.

– Не знаю, – буркнул я. До Пушкина ли мне было сейчас? А вслух добавил:

– Да кто сейчас на эти выставки ходит? Все это только для галочки. Никому это не нужно. Скоро и библиотек не будет. Один Интернет и все.

Нина Михайловна помолчала, грустно смотря на книжные полки.

– Да, возможно, и так.

Поблагодарив ее, я пошел. Большая перемена заканчивалась. И тут я даже не понял, что произошло. На меня налетел кто-то и чуть не сбил с ног. Оказалось, что это тот самый Вовка Нефедов. Он гнался за каким-то пацаном, а тут я. Извиняться явно не хотел. Так, слово за слово, мы повздорили. Началась потасовка. Общество, как всегда, требовавшее хлеба и зрелищ, поднималось из столовой. Часть из нашего «А» класса, а часть из Вовкиного «Б». Зрелище получилось – что надо. У меня рассеченная бровь, а у него разбитый нос. Вроде ничья. Оказалось, все наши болели за меня. Наконец, прибежали учителя и нас развели по кабинетам. Удивительно, но обошлось без вызова к директору. Я даже на какое-то время стал героем класса.

Какие бывают плоды от такого геройства? Фролова, наша белокурая нимфа, пригласила меня на день рождения, Кисина – ходить бесплатно в бассейн. Но мне было не до этого. И, вообще, мне в то время нравилась совсем другая девочка, даже не из нашего класса. Мне кто-то рассказал, что люди, которые вместе учатся в одном классе, редко потом женятся, потому что знают все свои недостатки с раннего детства, а достоинствам не придают никакого значения. Поэтому я нашими девчонками не интересовался.

И даже тихоня Олечка Шмакова несколько раз пыталась со мною заговорить, но я после того случая в библиотеке, стеснялся с ней общаться и всячески увиливал. Отец раньше всегда в шутку мне говорил: «Учись, Ванька, вовремя дать женщине отпор». Я учился.

В скором времени мой рейтинг, конечно, упал, особенно, когда на соревнованиях по баскетболу я подкачал. На день рождения к Фроловой я не пошел. Бассейн тоже оставил без внимания. Не до этого было…

Послушай женщину…

Оля Шмакова, как-то поймав меня на перемене, опять попыталась завязать беседу. Я к таким беседам с девчонками отношусь плохо. От них всего можно ждать. Например, влюбится в тебя какая-нибудь фифочка. Они сейчас сериалов насмотрятся и ждут принцев на коне. А мы что? Принцы что ли? Мы абсолютно нормальные. Отвела она меня в сторонку и говорит:

– Жалко мне тебя, Лебедев. И отца твоего, и маму…

– Ну и…, -говорю.

– Да я так. Не волнуйся слишком. Просто, я могу тебе помочь.

Она сказала не «хочу», а «могу». Это меня и удивило.

– Чем же ты можешь мне помочь? Ты что волшебник в голубом вертолете? Что ты можешь сделать? И, вообще, у меня все нормально. Подумаешь, отец ушел. Да сейчас каждый второй брак распадается, – цитировал я свою бабушку. Она так постоянно утешала мою маму. Проводила душеспасительные беседы, но мама все равно плакала. Да и беседы, скорее, были душещипательные.

– Да уж, нормально! Ничего у тебя не нормально. Я в библиотеке тогда все слышала.

– Подслушивать нехорошо.

– Прости. Я была невольным свидетелем.

– Могла бы кашлянуть для приличия.

– Да не бойся, я никому ничего не рассказала. Я ведь, правда, могу тебе помочь.

Я удивленно молчал.

– Ты ведь любишь отца и желаешь, чтобы он вернулся к вам?

– А ты, что, можешь его вернуть? – довольно дерзко спросил я.

– Могу.

– Как?

– Вон, спроси у Ирки Ушаковой. У нее год назад тоже отец уходил. Он нейрохирург, к медсестре ушел.

– И что?

– Ничего. Потом приполз на коленях. Словом, хэппи энд. Живут вместе, как раньше.

Я молчал и тупо смотрел на нее. Представил отца на коленях. И даже вздрогнул. Как можно заставить человека что-либо сделать против его воли? Загипнотизировать что ли?

Она улыбнулась как-то странно и многозначительно.

– Если хочешь, приходи сегодня ко мне вечером. Вербная, 8. Ну, пока!

Она быстро стала спускаться вниз по лестнице, а я пошел на свой дополнительный английский. Кто посещал платный дополнительный английский, получал всегда пятерки в году.

Мысли в голове роились, как мухи. Первое и самое главное – найти Ушакову и уточнить у нее, правда ли это.

Как раз в это время прямо по коридору на меня брела вечно мечтательная Ушакова в модных сапогах-ботфортах. Кажется, все наши девчонки их перемеряли сегодня. В принципе, ей это действительно шло. Ноги длинные. Но в школу надевать… Я бы не стал. Хотя я не девчонка. Да, ну их, пусть носят, что угодно.

– Эй, Ушакова, можно тебя на минутку?

– Тебе чего, раненый боец?

Я уже и позабыл про свою рассеченную бровь. Но шрамы украшают мужчин в глазах женщин. Как видно, этот шрам мне был к лицу.

– Да вот, хотел уточнить кое-что. По словам Шмаковой, она помогла тебе вернуть отца. Это правда?

Ушакова остановилась и как-то испуганно огляделась, захлопав своими удлиненными ресницами. Как там Машка их называет: «Мэй-блин» и «Макс-фактор». Она все рекламы наизусть выучила. Ей ни Агния Барто, ни Чуковский не нужны. Помедлив, Ира сказала:

– Правда. Она действительно нам помогла.

– Как?

– Точнее, не она, а ее бабушка.

– Опять эти бабки, целительницы?

– Бабки бабкам рознь. Моя мама у десяти, наверное, побывала. Без результата, пока вот Олина бабушка не помогла.

– Но ведь это шарлатанство сплошное.

– Большей частью да. Но Олина бабушка – это ого-го! – она закатила глаза, увеличивая тем самым весомость сказанного.

– Ты что, в это веришь?

– Конечно. Да к ней сам мэр приезжает, депутаты всякие, банкиры.

– А им-то зачем?

– Как зачем? У кого успех, власть, деньги – им все это нужно удержать. А сколько людей им завидуют! И гадости всякие делают. То порчи, то мужей у жен уводят. Или наоборот. Вот так-то. У тебя, вон, тоже отца увели. Украли…

– Украли. У него, что головы своей нет?

– В том-то и дело, нет! Ты просто ничего не понимаешь… Пока…

– Ну да. Вон, мать, сколько денег отнесла этим целительницам. И что?

– Большинство из них – только и умеют, что обещать и деньги брать, но Олина бабушка не такая. Я и сама не верила. Но папа вернулся и живет с нами. Поверь и делай все, что она скажет! Ладно, мне пора. Я сегодня прогуляю английский, что-то неохота…

– Пока.

А я в смятении чувств поплелся на этот английский, хотя мысли мои были, явно далеко и все на русском языке.