Владыка Смерти - Танит Ли

Пришла зима, тяжелая холодная зима. В стране царили голод и разруха, словно по цветущим равнинам прокатилась волна огня. Высоко в горах лежал снег, но и там его покрывали хлопья сажи. Даже зима заболела в Мерхе.

Наразен бродила по высокогорным тропам. Она спала с пастухами и подпасками. Когда она, обнаженная, появлялась перед ними, ее тело цвета майского меда и огненно-рыжие волосы возбуждали их. Мужчинам казалось, что это богиня спустилась с небес осчастливить их. Они мечтали о сыновьях, зачатых ими в прекрасном теле богини. Сыновей не было, но любовники Наразен об этом не знали. Королева спала с разбойниками. Один из них полоснул ее ножом, и повелительница Мерха приказала убить его. Всю злость от собственной беспомощности выместила она на этом несчастном. В ее постели не осталось места для женщин, так же как больше не было и пронзенных копьями леопардов у ее ног. Ложе с Наразен делили только мужчины, а сама королева стала леопардом на их копьях. Она ничего не чувствовала и жила, как будто во сне. Наразен могла быть только такой — гордой и прекрасной, без стыда несущей бремя позора. Но по-прежнему она оставалась бесплодна, и страна умирала.

Зима, наконец, с радостью покинула Мерх. Весна принесла новые ураганы, лето — желтую пыль. Чума, отоспавшись за зиму, надела просторные одежды желтой лихорадки и бродила по улицам города, стуча в двери домов.

И тогда настал день, когда Наразен пробудилась от сна, сковывавшего ее. Она выглянула из окна, увидела ад, в который превратился ее Мерх, и подумала: «Все мои попытки закончились неудачей. Я должна была хранить свое тело для себя, вместо того чтобы сдавать его внаем. Я стала добычей, теперь же пора вновь превратиться в охотницу». И тогда посмотрела она чуме в глаза и подумала: «Что же мне сделать, чтобы избавиться от тебя?» И чума ответила: «Ты и сама знаешь, но не сможешь этого сделать». Тогда Наразен с шумом захлопнула ставни, отгородившись от пыли и зловония Мерха.

Но королева догадалась, что надо сделать, когда услышала, как неподалеку от дворца какая-то женщина заплакала и стала причитать:

— Мой милый умер от лихорадки! Мой любимый умер!

Услышав стоны несчастной, Наразен вздрогнула всем телом, неожиданно осознав, в кого превратил ее Иссак, и сжала кулаки, ибо поняла, наконец, где проходит путь, ведущий к спасению.

Глава 2

Ночью Владыка Улум бродил по полю битвы. Битва давно закончилась (как кончаются любые забавы, даже самые лучшие), и теперь здесь воцарилась тишина. Победители с добычей ускакали на север, оставив позади себя только Смерть… Когда стихли все звуки, из засады появились вороны; со всех сторон сбежались шакалы, чтобы начать междоусобную войну среди куч, холмов, гор безмолвных и неподвижных тел. Тут и там в темноте замерцали огоньки светлячков, но все они быстро погасли. Только звезды неизменно, неугасимо сияли в небе. Сверкающая россыпь на равнине неба, тишина и безмолвие… Как будто на небесах тоже шла битва и там теперь тоже лежали трупы, отличающиеся от земных лишь тем, что были прекрасны и светились в темноте.

Но все же это были лишь звезды, освещавшие для Владыки Улума поле боя: то, что еще заслуживало внимания.

Улум был черным, атласно-черным, как шкура пантеры, блестяще-черным, как отшлифованный черный жемчуг. Его высокая стройная фигура казалась отлитой из тьмы, а длинные белые волосы, как и одеяния, были цвета слоновой кости. Белые волосы и белый плащ колыхались и мерцали в темноте, и казалось, что это клубы дыма скользят по полю битвы. Лицо Улума редкой, необъяснимой красоты всегда носило маску отрешенности. Люди смотрели на бесстрастное лицо Владыки Смерти и не могли впоследствии вспомнить его. Лик Улума ускользал из их памяти, как вода утекает между пальцами, как морская волна уходит в прибрежный песок во время отлива.

На поле боя протекал неглубокий ручей. Те немногие, кому хватило сил добраться сюда и напиться воды перед смертью, уже умерли, и теперь их лица и руки скрылись под водой, окрасив ее в темный цвет крови. В нескольких шагах от ручья лежал еще живой молодой воин. От боли все плыло у него перед его глазами, но он все же заметил, как высокая тень Улума скользнула мимо, на мгновение закрыв звезды. Воин позвал его. Голос несчастного звучал тише, чем шелест травы в поле. Тем не менее, Улум подошел к несчастному.

Воин был очень молод. Его раны выглядели ужасно, но казалось, он видит Улума. Юноша еще раз прошептал свою просьбу, и Улум склонился к нему, чтобы расслышать.

— Если в вас есть хоть капля сострадания, принесите мне воды.

— Я никогда не испытываю сострадания, — ответил Улум. — Кроме того, вода в ручье скверная.

— Вы ищете своих родных? — прошептал юноша. — Утром сюда придут женщины. Они станут искать среди убитых своих мужчин. Наши враги разрешат им это. Придут моя мать и сестры. Они заберут то, что оставят от моего тела шакалы, и отнесут домой. В этом году мне не придется собирать урожай.

— Урожай уже собран, — возразил Улум. Его огромные глаза были полны грусти и напоминали колодец непролитых слез.

— Дайте мне воды или любого питья, сладкого или горького, — попросил юноша.

— У меня есть только один напиток, — спокойно ответил Улум, — но, возможно, он тебе не понравится. Подумай хорошенько. Может быть, ты еще доживешь до утра.

— Ночь холодна, а я очень хочу пить.

— Ну что ж, — вздохнул Улум. Из-под плаща он достал флягу и чашу из желто-белой полированной кости. В чашу он налил питье. Жидкость не имела ни цвета, ни запаха, ни определенного вкуса. Улум приподнял голову юноши рукой и протянул ему чашу.

— Через три часа, — сказал Улум, — наступит утро…

— Все равно звери успеют добраться до меня, — сказал юноша. — Я не вынесу этой жажды.

— Тогда пей, — приказал Улум и поднес чашу к его губам.

Молодой воин выпил и прошептал:

— Это вкус летней травы… — А затем добавил:

— Больше я ничего не хочу… — и закрыл глаза навсегда.

Следом за Улумом на холм поднялась группа женщин. Они не несли светильников, ибо пришли слишком рано, украдкой, боясь врага-победителя, не подчинившись его жестоким указам. Они, суетясь, сбились в кучку, и темнота окутала их, как плащ, но, увидев Улума, они со стоном отпрянули. Когда же Владыка Смерти миновал их, одна женщина очнулась от страха и прокричала ему вслед: «Я знаю тебя, ты, шакал!» — и плюнула на землю, где только что ступила нога Владыки.

Глава 3

В пяти милях к востоку от города Мерха поднималась стена гор. Чтобы пересечь их, путнику нужно было семь дней. По ту сторону гор лежала бесплодная равнина, а за ней стоял лес древних мертвых кедров. Эта часть пути занимала два дня. За лесом открывалась дикая страна, где растения и животные взбунтовались против законов природы. Здесь цвели розы с огромными колючками, взлохмаченные, как кошки, попавшие в куст шиповника; яблоки были соленые, а плоды айвы — горькие, как полынь. В непроходимых зарослях жили яркие птицы, но они не пели песен. Звери в этих краях были свирепыми, но им редко удавалось поохотиться на человека, ибо люди избегали этих мест. В трех милях к востоку от мертвого леса раскинулся сад, в котором росли дикие гранатовые деревья. Плоды их были ядовиты и имели нездоровый зеленоватый оттенок, а в центре сада стоял синий дом. В этом жилище, известном как Дом Синего Пса, обитала колдунья.