Небесное служение. Дева - Эмилия Витковская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Далила не издает ни звука, ее напряжение – единственный проявление того, что обе инъекции причиняют боль. Точка проникновения трекера немного кровоточит, поэтому Абигейл накладывает повязку.
– Отлично сработано. – Отец гладит Далилу, как будто она верная собака, принесшая ему призовую утку.
Они переходят к следующей девушке, и Далила садится и прижимает ладонь к своей руке.
Одна из ближайших девушек наклоняется, чтобы шепнуть другой. Сестра спешит со своего места вдоль стены и шагает между ними, на ее лбу лежит глубокая морщина.
– Ни слова, когда присутствует Пророк, если только он не говорит «пожалуйста» или «спасибо». – Она не достает свою палку и не бьет болтушку.
Еще нет.
Глава 3
Далила.
Я иду за Адамом по длинному коридору. Двери через равные промежутки открываются налево и направо, и Сестры стоят у некоторых из них, скрестив руки перед собой, опустив глаза. Мне не нужно видеть их лица, чтобы знать, что меня ждет. Мои инстинкты призывают меня бежать. Но я не могу. Я не уйду, пока не получу то, за чем пришла. Я заставляю свой страх отойти на второй план.
Пройдя примерно сто ярдов, Адас поворачивает направо и толкает двойные двери. Спиннер стоит внутри комнаты. Она молода, может быть, ей даже нет двадцати пяти, и шрам пересекает ее лоб и исчезает под светлыми волосами.
– Какая ее? – спрашивает Адам, нетерпеливо сокращая промежутки между словами.
Сестра поворачивается и ведет нас по коридору. Я насчитала дюжину дверей, каждая из которых названа в честь книги Библии. Она указывает на дверь Псалмов, и Адам протискивается мимо нее в комнату.
Что-то холодное ползет по моему позвоночнику, сжимая и лишая меня возможности двигаться. Если я войду в эту комнату, что будет? Ничего хорошего. Но это то, на что я подписалась. У меня нет иллюзий, как у некоторых других девушек. Монастырь – не рай, это тюрьма, и я вошла прямо в нее. Это просто стальные прутья за моей спиной.
– Тебе лучше следовать, – шепчет Сестра.
Я смотрю на нее, но она бесстрастна.
– Далила. – Низкий голос Адама несет больше, чем намек на угрозу. – Иди сюда.
Я напрягаюсь и вхожу в комнату. Адам сидит на кровати, глядя на меня. Комната больше, чем я привыкла. Маленькая ванная справа, шкаф – слева. Мебель простая и гармонирует с декором бревенчатой хижины. Кровать накрыта белым покрывалом.
– Закрой дверь. – Он не сводил с меня взгляда.
Я делаю, как велено. От щелчка ручки по спине у меня ползут мурашки.
– Подойди, – он указывает на пол перед собой.
С трудом сглотнув, я встаю перед ним. Он смотрит на меня темными и бездонными глазами. Настолько похожими на глаза его отца, что у меня подступает тошнота к горлу.
– На колени. – Он постукивает ногой по бледно-голубому ковру.
Жар разливается по шее и щекам.
Он это видит и ухмыляется.
– У меня никогда не было девушки, которая не выполняла бы то, что ей сказали.
Дерьмо. Я не могу выделяться. Единственный способ, который может сработать, – это слиться с другими девушками.
Медленно опускаюсь на пол, не сводя глаз с ковра.
– Ближе. – Он протягивает руку и берет прядь моих волос, растирая ее между большим и указательным пальцами.
Я подхожу ближе. Он раздвигает колени шире и тянет меня за волосы.
– Ближе.
Я стискиваю зубы, но подчиняюсь, двигаясь, пока не оказываюсь между его ног, мое лицо на уровне его живота. Я не смотрю вниз.
– Как тебя зовут?
– Далила. Я вздрагиваю, когда он снова дергает меня за волосы.
– Какое твое настоящее имя?
Я смотрю на него.
– Далила.
Его ноздри раздуваются, а глаза расширяются. Я быстро опускаю взгляд.
– Ты отличаешься. – Он обеими руками гладит меня по волосам. – Я имею в виду, очевидно, ты выглядишь необычно. Альбинос или что-то в этом роде?
Меня так звали подлые дети с первого класса. Моя кожа и волосы – результат генетического дефекта, близкого родственника альбинизма, но ему не нужно об этом знать. Я всю жизнь сталкивалась с грубыми комментариями о моей странной внешности. Я могу справиться с его.
– Такие белые. – Он изучает мои волосы. – Как у феи.
Я остаюсь неподвижной и молча надеюсь, что он потеряет интерес, что внимательное изучение моих волос станет концом вечера и он оставит меня в покое.
Проходит еще несколько мгновений, затем он откидывается назад.
– Снимай платье.
Боже, это было так сложно сделать в первый раз в комнате, полной глазеющих мужчин. Теперь, в тихой комнате с одним мужчиной, это кажется бесконечно трудным.
Он постукивает по маленькой пряжке спереди на ремне.
– Ты узнаешь, что тебе нужно подчиняться мне. Каждый раз. Немедленно. Я сделаю тебе поблажку сегодня вечером, так как мы впервые вместе, но с этого момента, когда я говорю тебе что-то делать, ты делаешь это. Без колебаний. А теперь сними платье.
Мои губы дрожат, когда я наклоняюсь и вытаскиваю золотую ткань из-под колен, затем снимаю ее через голову. По моей коже пробегают мурашки, когда прохладный воздух щекочет тайные места, но я не буду плакать. Я бросаю ткань рядом с собой, затем снова смотрю на его живот, хотя теперь мои глаза прикованы к блестящей серебряной пряжке.
– Хорошая овечка. – Он прижимает указательный палец к моему подбородку и переводит мой взгляд на свое лицо. Квадратная челюсть, острый нос, полные губы, темные волосы и непроницаемые глаза – он красив. Я предполагаю, что сатана тоже красив.
– Каждый раз, приходя в гости, я ожидаю, что ты немедленно разденешься и преклонишь передо мной колени. Ты не задаешь вопросов. Ты не сомневаешься. Понимаешь? – Его взгляд скользит по моим губам.
– Да.
– Хорошо.– Он отпускает мой подбородок, и я снова смотрю в пол.
Он цокает языком.
– Не прячься от меня. Всегда смотри мне в глаза, когда я говорю с тобой.
– Но Сестры сказали нам никогда не…
– Когда мы находимся в этой комнате, мы делаем это по-своему. – Он бросает взгляд на вентиляционное отверстие в потолке, затем снова сосредотачивается на мне. – Я твой Защитник. Я бы никогда не сбил тебя с пути.
Я снова встречаюсь с его взглядом, чувствуя, как его вес опускается на меня, унося меня в бездну, полную темных фигур и движущихся теней.
– Хорошая
