Время зимы - Айя Субботина

На границе их встретил высокий каменный заслон и несколько десятков закованных в шкурные доспехи воинов, таких огромных, что Арэн чувствовал себя недомерком рядом с ними. Воины хмурились, то и дело поглаживали свои аккуратные, заплетенные в косы бороды, и внимательно слушали, за какой нуждой чужеземцы пришли на север. Потом указали дорогу до столицы и велели не сворачивать с тракта. Сейчас Арэн начинал сомневаться, по правильному ли пути направили их бородачи.

— Мы заблудились, — всхлипнула Миэ. — И опять идет снег! У меня ноги коченеют, и насморк, и я, в конце концов, не могу больше сидеть на лошади!

— Тебе нездоровится, госпожа? — Вкрадчиво поинтересовался смуглокожий владелец тягучего голоса и, дождавшись ее сдержанного кивка, принялся искать что-то в своем вещевом мешке. Выудив маленький флакончик розового стекла, протянул его Миэ. — Пей по глотку, это снимет женский недуг и успокоит буйный нрав.

Тот, что подтрунивал над Миэ, черноглазый Раш, выехал вперед. Приподнялся в стременах, ощупывая взглядом лежавшие впереди земли.

— Там дым, — сказал он, указывая рукой на сизую ленту, убегающую в небо.

— Значит, едем, — за всех решил Арэн.

Погода стремительно портилась. Сыпавшие с утра хлопья снега, вдруг стали холодной колючей крупой, которую разносил ветер. Он пригоршнями бросал ее в лицо путникам, хлестал морды лошадей. Животные ржали, становились на дыбы, но продолжали идти вперед. Когда струйка дыма стала шире и ветер принес аромат жареного мяса, четверка путешественников приободрилась.

Всадники миновали невысокий холм: за ним, в низкой долине, оказался лесок. Перед первой полосой деревьев виднелся разложенный костер и пара крепких лошадей.

— Хвала Амейлин, — вымученным голосом произнесла Миэ. — Когда мой желудок насытится теплой пищей, я сочиню песню во славу ее щедрости.

— Я поеду первым, — придержал ее Арэн. — Вы — за мной. Варварские земли, кто знает, как нас примут. Никто не перечил ему.

Миэ, Арэн и длинноволосый Раш путешествовали вместе уже два года, бронзовокожего Банру? нашли всего несколько месяцев назад. Могучий тутмосиец оказался превосходным лекарем: именно он выхаживал Раша, после того, как тот неудачно «разминулся» с головорезами. А после, когда жизни Раша уже ничто не угрожало, заявил, что поедет вместе с ними в Северные земли, «посмотреть на пух из подушек Скальда» и проверить, действительно ли там никогда не являет свой лик вечно юная богиня солнца и рассвета, Лассия. Против хорошего лекаря никто возражать не стал.

Первым делом, когда до костра оставалось всего с десяток метров, Арэн увидел рослого парня. Судя по меховым одеждам, он были местным: огромный, мощный увалень, не так давно начавши бриться. Потом, подъехав еще на десяток ярдов, Арэн увидел и девушку: мелкая, щуплая, но с колючим, как мороз, взглядом. Воин сразу почувствовал, что она тоже с подозрением рассматривает его.

Дорогу преградил парень. Он вышел вперед, широко расставил ноги и сложил руки на груди, с видом настоящего хозяина, сурово оглядывая всех четверых.

— Приветствую, — Арэн спешился. Артумиец стоял подобно каменному изваянию — молчаливый и безучастный.

— Приветствуем в наших землях, чужестранцы. — Девушка вышла на шаг вперед своего спутника. — Кто вы и что делаете в Северных землях в такую непогоду?

Она говорила на общем, с резким акцентом и не всегда точно ставила ударения в словах, но Арэн понимал ее.

— Мы путешественники, едем с юга. Наш путь лежит в вашу столицу, Сьёрг.

— Что это южным людям понадобилось в снежных долинах? — Она недоверчиво прищурилась и здоровяк-северянин, словно услышав секретный сигнал, мигом выхватил из-за спины тяжелый топор, перехватив древко двумя руками.

Арэн услышал позади себя возню: спутники, увидев такой прием, решили ответить тем же. В другое время он бы проучил тех, кто первым проявил враждебность, но лица обоих местных были слишком юными, чтобы скрещивать с ними оружие. По крайней мере, Арэн посчитал бы это унижением своей чести, до конца дней думая, что убил двух детей.

— Мы просто заблудились, — подала голос Миэ.

Как и северянка, она тоже вышла вперед, умудряясь двигаться изящно даже дрожа от холода. Арэн видел, как округлились глаза парня, как его взгляд принялся жадно ощупывать изящное лицо красавицы и выпуклости под ее плащом.

— Величественные воители, что оказали нам радушный прием на границе, указали нам путь и велели никуда не сворачивать с него. Но потом Скальд принялся вытряхивать свои подушки, и тракт замело снегом. Мы заблудились, ведь просторы Северных земель так велики.

— Стоило заранее подумать о проводнике, — девушка смягчилась. На северянку обаяние Миэ произвело меньшее действие, чем на ее спутника, исходившего слюной, как голодный пес, — Мы с Роком тоже направляемся в столицу, и вы можете присоединиться к нам. Через пять дней, если Скальд смилостивиться, будем около стен Сьёрга.

— Пять дней?! — Миэ обреченно опустила руки и, не дожидаясь приглашения, шагнула к костру, подставляя ладони теплу.

— Полагаю, мы договорились, — подытожил Арэн. — Мы щедро отблагодарим вас.

Северянка пожала плечами. Ее больше занимали спутники позади него, чем упоминание о вознаграждении.

— Меня зовут Арэн, из дома Шаам. Нашу прекрасную спутницу — Миэ Эйрат. Это, — он перевел взгляд на тутмосийца, — жрец из Тутмоса, врачеватель Банру. И Раш, — указал на третьего.

Бронзовокожий Банру почтенно приложил ладонь ко лбу и склонился в поклоне. Раш ответил северянке ее же изучающим взглядом. Обычно женщины таяли перед ним, подобно маслу, что выставили на солнце, таким прекрасным было лицо этого человека. Девушка тоже мигом стушевалась, отвела взгляд и поспешно представилась:

— Я — Хани, Говорящая с ветром, мой спутник — Рок, Раскат Грома. Присаживайтесь к нашему костру. — Хани взглянула на небо. — Пока Скальд так усердствует, наводя чистоту в небесном чертоге, нет смысла ехать дальше. Только лошадей загонять. Нужно ждать.

— Позвольте спросить, ясноокая госпожа, — обратился Банру, как только привязал своего жеребца к дереву, — а как вы собираетесь встречать ночь? Я не вижу поблизости селения и любого другого подходящего места.

— В деревьях, — Хани махнула в сторону леса. — Днем лучше не тревожить духов-охранников, а ночью я задобрю их подношением, и нас пустят на ночлег.

— Дикий народ, — едва слышно пробубнил Раш, а громче спросил: — А охотиться тоже нельзя? Хани отрицательно качнула головой.

Рок, с трудом заставив себя оторвать взгляд от Миэ, показал на сумку, что лежала недалеко от костра.