День проклятия - Дэвид Джерролд

Вот теперь обратного пути действительно не было. Мы миновали последний рубеж.

«Паук» заполз внутрь купола.

Направо, наверх, назад и - в центральную камеру. Пригнись, проползи вокруг центральной камеры, загляни вниз.

Ничего нет?

Переключись на видимую часть спектра. Еще раз загляни.

Черви были огромными. Их очертания - трудноразличимы. Временами они казались покрытой мехом однородной массой.

Огромная холодная голубая лепешка пудинга.

Интересно, как бы они выглядели, проснувшись? Но дожидаться этого мне не хотелось.

Ну, «паучок», ниже нос!

И я скомандовал:

- Газ.

Раздалось шипение. Цвет червей изменился…

Я высвободил руки из перчаток и сдвинул на лоб очки.

- Сделано.

Дьюк улыбнулся и похлопал меня по плечу.

- Отлично, малыш. - Потом повернулся к связисту: - Все в порядке. Передай, чтобы вертушка снизилась. Через тридцать минут начинаем погрузку. Пусть отделение раскопки подтянется и будет наготове, когда газ сработает. Остальным занять позиции на периметре.

Роллагон дернулся и снова пошел вперед. Дьюк победно оттопырил вверх большой палец. Он начал что-то говорить, но я не услышал. Над нашими головами раздался шум грузового вертолета. Ощущение было такое, словно Господь Бог застучал молотком, чтобы вызвать землетрясение.

Это прибыла вертушка, на которой червей отправят в Денвер.

Хотел бы я знать, влезут ли они туда.

В. Какхторране называют автомобильную пробку?

О. Завтрак.

В. Как хторране называют эскалатор?

О. Завтрак.

В. Как хторране называют Нью-Йорк?

О. Обед.

«… ПЯТНАДЦАТЬ БЫЧКОВ ВСЕГО ЗА НЕДЕЛЮ»

Искусственная пища - слишком дорогое удовольствие. Никто не производит бифштекса эффективнее коровы.

Соломон Краткий

Когда мы выдвинулись на позицию, я еще раз прикинул массу червей. Чересчур велики. Невольно закралась мысль, что я совершаю ошибку. Наверное, все-таки следовало на последнем рубеже отменить операцию.

Я чуть было не повернулся к Дьюку, но успел остановиться. Поздно. И так происходило всегда: в последнюю секунду я начинал искать иное решение. Сейчас мое мнение уже не имело значения. Обратного пути не было.

Повторно оценив массу червей, я заново пересчитал по уравнениям, составленным в Денвере, дозу газа, приходящуюся на единицу массы, и взорвал вторую таблетку. Меня мучили сомнения, не взорвать ли еще одну. Пусть лучше они сдохнут, чем проснутся во время погрузки.

Мы выдержали червей в газе целых десять минут. Я сделал окончательную проверку - теперь черви приобрели великолепный темно-пурпурный оттенок, какого я еще не видел, - и только после этого вывел «паука» наружу.

Потом мы сорвали с гнезда купол. Зацепили основание «кошками», привязали их двумя канатами к джипу, и вездеход медленно подал назад. Холм раскололся, как яичная скорлупа. Хторры не делали его прочным - зачем?

Пришлось повторять операцию дважды: купол оказался слишком хрупким. Я чувствовал себя вандалом. Мы растащили его по кускам, а затем вскрыли пол верхней камеры.

Это было потруднее - пришлось заложить небольшие заряды и взорвать его. Верхний этаж хторры строят из того же материала, что и стенки купола, но здесь он плотнее и по прочности не уступает промышленному кевлару. Он должен выдержать вес всего семейства червей.

Они строили гнезда из пены, которую выделяли при пережевывании древесины, и, судя по всему, могли изменять состав слюны - из одного и того же исходного материала лепили ажурные прозрачные стенки и массивные полы. Поразительная способность!

Когда наконец обнаружился нижний этаж, появилась… неуверенность. Все столпились на краю ямы и молча смотрели вниз на червей.

Они были огромны. Одно дело следить за ними на мониторах, совсем другое - увидеть живьем. Самый маленький был с метр толщиной и метра три в длину. Взрослые достигали двух метров в зоне мозгового сегмента и были вдвое длиннее, чем малыш. Я еще раз пожалел, что не взорвал третью таблетку.

Черви сплелись головой к хвосту, образуя замкнутый круг. Даже в полумраке гнезда их мех отсвечивал ярко-красными переливами. Картина зачаровывала.

Подошел Дьюк и заглянул вниз. Его лицо напряглось, но он промолчал.

- Похоже, мы помешали хторранской оргии, - заметил я.

Дьюк хмыкнул.

- Малыш весит около трехсот кило, - прикинул я. - А папаша потянет на всю тонну.

- Не меньше, - поддержал Дьюк.

Я чувствовал, что ему это не нравится. Он был подозрительно немногословен.

- Слишком большой? - спросил я.

- Слишком дорогой, - процедил он. - Ты видишь перед собой пятнадцать бычков, съеденных всего за неделю. А это целая куча гамбургеров.

Дьюк прищелкнул языком.

- Все в порядке! - крикнул он солдатам. - Спускаемся вниз - и за работу! - Он поманил связиста с радиотелефоном. - Скажи, чтобы с вертушки сбросили стропы. Живо!

Во время погрузки пришлось пережить неприятный момент. Мы начали с малыша. Одно отделение спрыгнуло вниз, в то время как остальные два рассыпались по периметру ямы с огнеметами, гранатометами и зажигательными пулями наготове. - Малыш был слишком велик, чтобы закатить его в подъемную люльку вручную. Предстояло приподнять его и расстелить брезент.

Солдаты в яме быстро подсунули под детеныша прутья из нержавейки. Каждый прут с обоих концов прикрепили к двум длинным стальным брусьям, положенным по бокам червя. Малыш оказался лежащим на чем-то вроде лестницы.

Подлетел вертолет и завис над гнездом, грохоча и обдавая нас ветром. С него уже опускались стропы, но никто, не пытался поймать их на лету. Все выжидали, когда тросы коснутся земли и дадут нужную слабину. Затем солдаты схватили концы и бросились привязывать их к лестнице под червем. Бекман подал знак поднимать. На вертолете стали выбирать тросы. Они заметно натянулись, лестница задрожала и оторвалась от земли…

В то же мгновение детеныш начал сопротивляться. До сих пор он напоминал алый пудинг, как вдруг его оторвали от других червей и потащили куда-то вверх.

Оставшиеся в яме хторры зашевелились. Папа-червь тревожно зарокотал. Двое других захрипели и заурчали. Но хуже всех повел себя детеныш. Он скорчился, словно от боли, и испустил жалобный тоскливый вопль. Он выгибался и извивался, как дождевой червяк, разрезанный лопатой. Лестница под ним отчаянно раскачивалась, канаты потрескивали. Внезапно открылись и выкатились его глаза, огромные, темные и круглые. Они вертелись в разные стороны, оставаясь тусклыми и незрячими.

Солдаты в яме бросились врассыпную и прижались к стенкам гнезда.

- Не стрелять! - завопил я. - Не стрелять, черт возьми! - Не знаю как, но в этом кошмаре меня все-таки услышали. - Он без сознания! Это непроизвольная реакция!

И, будто подтверждая мои слова, малыш начал успокаиваться. Глаза, втянувшись, закрылись, червь свернулся - точнее, попытался свернуться - в огромный красный клубок, раскачивающийся над полом гнезда.

- О Боже… - выдохнул кто-то. - С меня довольно… Он полез вон из ямы. - Еще двое солдат явно заколебались…

Дьюк подавил панику в зародыше. Он спрыгнул в яму и принялся раздавать приказы направо и налево:

- Начали. Теперь положим этого толстяка на подстилку. Давай! - Он схватил солдата, начавшего паниковать, и толкнул прямо к червю. - Ты вылезешь отсюда только после него, Гомес. Вот и молодчина.

Гомес поплелся туда, куда его отправил Дьюк. Он хорошо знал, что так безопаснее.

- Шевелись! Взяли брезент! Заводи снизу! Снизу, черт побери! Я сказал - снизу! Отлично! Готово… - Дьюк кивнул технику-радисту, продолжая бушевать и размахивать руками как сумасшедший. - Вниз! Еще ниже! - Затем снова: - Отлично! Убрать брусья! Привязать концы! Скорее! Проклятье! Шевелись!

Солдаты метались как угорелые: отцепляли канаты от стальных балок и привязывали их к брезенту даже быстрее, чем Дьюк успевал выругаться. Они выдернули металлические перекладины из-под червя и моментально разбежались в стороны, освобождая путь грузу. Вертолет поднялся чуть-чуть выше, чтобы приподнялись края брезента. Червя завернули в него, обвязали канатами. Для укрепления брезентового кокона под канаты просунули две стальные балки, к концам которых привязали четыре троса. Все делалось больше для спокойствия самого червя. Этим тварям не следовало свободно перекатываться по полу вертушки. В полете они будут висеть неподвижно.

- Все в порядке! Вира! - крикнул Дьюк и помахал рукой.

Грохот вертолета заглушил его слова, а сверху обрушился шквал ветра от пропеллеров. Но Дьюк не смотрел наверх, он уже повернулся к следующему червю.

- Ну, чего рты разинули, растяпы? Подкладывай балки…

Следующие три хторра обошлись нам легче, правда ненамного. Теперь мы знали, что при расставании они могут сопротивляться, однако не просыпаются, так что справиться с ними можно. Солдаты заработали быстрее.