Власть Путина. Зачем Европе Россия? - Хуберт Зайпель

элиты. Десятки глав государств и членов правительств собираются в холле отеля, участвуют в конференциях, а за закрытыми дверями люксовых номеров, доступных в этот период только гостям конгресса, проводят конфиденциальные переговоры и приходят к неформальным соглашениям.

Список гостей выглядит внушительно: политики со всех концов света, представители военной промышленности, генералы НАТО, главы мировых корпораций. Среди приглашенных – президент Франции Эммануэль Макрон, а также министр иностранных дел США Помпео, его коллеги из Китая и России, Ван И и Сергей Лавров. Из Киева прибыл нынешний президент Украины Владимир Зеленский, а из Вашингтона прилетело не менее полусотни парламентариев, в их числе восьмидесятилетняя Нэнси Пелоси, спикер Палаты представителей, демократ, оппонент американского президента Дональда Трампа.

Однако так было не всегда. Мюнхенская конференция по безопасности, классический продукт холодной войны, впервые была проведена в 1963 году как Конференция по военным вопросам. На протяжении десятилетий съезд по большому счету служил неким трансатлантическим актом дружеского доверия между Германией и Америкой, своего рода семейной встречей для членов НАТО. Гельмут Шмидт, позднее ставший канцлером Германии, и советник по национальной безопасности США Генри Киссинджер – дипломаты нового поколения, которых в коридорах власти того времени считали многообещающими политиками – приезжали на конференцию для личной беседы, посвященной кубинскому кризису. За последние годы закрытое сообщество уступило место международному дискуссионному клубу политической элиты, отвечающей за вопросы безопасности и регулярно обсуждающей ситуацию в мире.

Встреча 2020 года отличается от всех остальных. На этот раз все иначе. Если раньше в центре внимания съезда было привычное порицание представителей России и Китая за нежелание этих стран следовать дружеским советам Запада, призывающего к улучшению мира, то в 2020 году на первом плане – внутренний кризис братского сообщества и возможный развал трансатлантического альянса. Главным вопросом встречи является идея «Америка прежде всего» и значение этой идеи для всего остального мира. «Westlessness», или «беззападность» – так в переводе с английского звучит термин, ставший девизом «кризисной» конференции. Но речь идет не только об угрозе развала, нависшей над старым порядком. На конференции все чаще говорится о том, что мир постепенно перестает ориентироваться на Запад, поскольку тот не реализует свои собственные идеи и оттого выглядит не слишком убедительно. И наконец, что не менее важно, обсуждается позиция США, бывшего патрона европейской политики, который теперь сосредоточен исключительно на своих собственных интересах. Так, конечно, было всегда, однако раньше это никогда так явно не демонстрировалось.

Председатель конференции, Вольфганг Ишингер, озвучивает неутешительный вывод: «С 2014 года мы наблюдаем в мире такое количество вооруженных конфликтов, какого не было с 1946 года. В то же время конфликты становятся все более затяжными, и если раньше их продолжительность исчислялась в среднем не более чем одним десятилетием, то сегодня они длятся порядка двадцати семи лет». Для бывшего посла Германии в Вашингтоне и довольно гибкого трансатлантического посредника эти данные выглядят отрезвляюще. Практически четверть мирового населения, 1,8 миллиарда человек, проживает в нестабильных государствах с высокими рисками для безопасности и жизни. Около 71 миллиона человек находится в эмиграции – это больше, чем когда-либо. «Перспектив улучшения ситуации не ожидается. В условиях пандемии коронавирусной инфекции, затронувшей весь мир, эти цифры только продолжат расти»[16].

Былое величие – за счет соседей

Как это случилось, объясняет федеральный президент Германии, выступающий перед собравшимися на конференции гостями. Франк-Вальтер Штайнмайер в прошлом не был замечен в явной приверженности политике поляризации. Бывший министр иностранных дел в совершенстве владеет ремеслом, когда речь идет о том, чтобы преподнести сложившуюся ситуацию в соответствии с определенными интересами. Штайнмайер сразу же переходит к сути.

«Здесь я уже не частый гость, – предусмотрительно оправдывается федеральный президент в начале своей вступительной речи и будто бы небрежно добавляет, – и дипломатия – больше не моя миссия». Затем Штайнмайер начинает читать собравшимся политикам нотации. Очевидно, законы и правила необходимы для выживания небольших государств, говорит Штайнмайер, вторя словам греческого философа Фукидида, «но для великих держав законность – пожалуй, лишь одна из многих возможностей». Для начала глава немецкого государства привычно критикует старых знакомых, находящихся в опале у партнеров по НАТО. Россия, по его словам, несомненно утратила доверие из-за своей непредсказуемости и разногласий. А Китай лишь избирательно признает международное право и сбивает «всех нас» с толку массовыми репрессиями против меньшинств в своей собственной стране.

Однако классические образы врага, которые рисует Штайнмайер, служат лишь прелюдией к фундаментальной критике Америки. Выступление немецкого политика становится часом расплаты, выражением глубокого разочарования по поводу деятельности многолетнего союзника, политические указания которого немецкие правительства прежде критиковали в лучшем случае за закрытыми дверями. «Наш ближайший союзник Соединенные Штаты при нынешнем правительстве не согласен с самой идеей международного сообщества, – заключает Штайнмайер. – Как будто позиция “каждый сам за себя” может лежать в основе мировой политики. Как будто можно думать обо всех, когда думаешь только о себе. Былое величие – но при необходимости даже за счет соседей и партнеров». Эта речь является официальным прощанием федерального президента с идеей построения мира по западной модели, что бы ни понимали под этим Запад и Америка.

Франк-Вальтер Штайнмайер знает, о чем говорит. Бывший министр иностранных дел впервые публично осуждает постоянные конфликты прошлых лет: болезненное осознание того, что Германия и Европа уже давно не в центре внимания Америки, для нас не ново. «Нам нужно остерегаться иллюзии того, – говорит Штайнмайер, – что снижение интереса со стороны США можно объяснить исключительно политикой действующей администрации. Сдвиг интересов начался раньше и продолжится даже при новой администрации».

Шансы на то, что все может вскоре измениться, невелики. Америка утратила роль ведущей мировой державы. Быстрый переход Китая в лигу мировых сверхдержав поколебал уверенность Запада в том, что экономический прогресс возможен только в демократических странах. Наряду с США Поднебесная стала крупнейшим торговым партнером Германии. С другой стороны, Европа сама не может определиться с тем, чего хочет. Англия попрощалась с ЕС, проведя Brexit, и теперь популярность немцев в Европе заметно снизилась. США с легкостью использует разные государства, сталкивая их между собой лбами. Особое предпочтение в плане инструментов Вашингтон отдает Польше и странам Балтии. И хотя эти государства с радостью вступили в Европейский союз, с Россией у них все еще старые счеты как с советских, так и с царских времен.

Говоря про своих соотечественников, федеральный президент Германии указывает на их «чрезмерную самоуверенность». Будучи немцами, «мы не должны перегружать нашу внешнюю политику слишком явными ожиданиями благополучия». Наша политика, говорит Штайнмайер, не должна ограничиваться «моральным осуждением» и распространенным представлением о том, что