Над Припятью - Станислав Мыслиньский

Со всех точек зрения на ковельском направлении советские войска имели перевес в живой силе и боевой технике. Чувствовалось по всему, что именно здесь будут исключительно тяжелые и упорные бои.

Эхо этих боев доходило до дома, где временно расположился штаб армии. Там в это время находились польские офицеры — наши знакомые капитан Жегота и подпоручник Вихура. Оживленный разговор заглушали залпы артиллерийских и минометных батарей. Находясь в квартире, было трудно установить, кто стреляет, так как позиции немецких войск находились совсем близко. Отчетливо слышны были взрывы снарядов и приглушенное стрекотание автоматов. Это шли бои за Ковель.

— Вчера в десять утра наши войска пошли в наступление, — говорил генерал-майор Филипповский, начальник штаба 47-й армии. — Чтобы достичь внезапности, мы решили начать наступление без артиллерийской и авиационной подготовки. Это у нас редко случается, но сейчас обстановка требовала. Вы видели эти дороги?

— О, мы хорошо их знаем, — заметил капитан Жегота.

— Совершенно раскисли, — продолжал генерал. — Автомашины и артиллерия тонут до осей, поэтому подвоз боеприпасов ограничен. С авиацией тоже пока слабо, у нас имеется более важное направление. Но в общем, и так сделано много. Наши войска уже выбили гитлеровцев из первой полосы обороны и отбрасывают их на Ковель. Сообщения, которые поступают, свидетельствуют, что бои идут успешно. Мы зажимаем врага в полукольцо и будем стремиться к полному окружению ковельской группировки. В таких трудных условиях местности это весьма значительный прогресс, тем более если иметь в виду, что это только первоначальный этап операции.

— Больше всего радует то, — включился в разговор подполковник Скуратовский — сотрудник политотдела армии, — что, несмотря на очень трудные условия наступления, боевой дух солдат по-прежнему высок.

— Общее настроение портит то, что некоторые части из боевых групп понесли значительные потери, — с сожалением добавил полковник Соловьев, начальник штаба дивизии, действующей на этом направлении. — Местность сложная, и особенно эти дороги… Новобранцев много, молодые парни из пополнения, еще совсем не обстрелянные.

— Но любят свою Родину и ненавидят ее врагов. Это им помогает переносить трудности борьбы и выполнять самые опасные задания. Нет такой силы, которая могла бы остановить нашего воина в его борьбе за полное освобождение Советской Родины. — На худом опаленном лице подполковника Скуратовского выступил румянец.

— Осмелюсь напомнить, что и польский народ ждет своего освобождения от гитлеровской неволи, — сказал капитан Жегота и с нескрываемой симпатией посмотрел на молодого подполковника.

— Уже несколько недель в частях и подразделениях нашей армии проводятся беседы и лекции о братской Польше. Знаем, что ваш народ ждет нас и рассчитывает на помощь. Можете быть уверены, наш воин не подведет. Как же не помогать, когда ваши войска сражаются вместе с нами от самого Ленино…

— Однако будет тяжело, — включился в беседу генерал Филипповский. — Чем ближе враг к своей берлоге, тем больнее кусает… Мы должны быть сильными. Не дадим врагу никакой передышки ни на фронте, ни в тылу. Что касается действий в тылу, то мы рассчитываем на патриотов-партизан — советских и польских. Ковель гитлеровцы должны отдать, это важный пункт для осуществления наших дальнейших операций. Мы уже простреливаем немецкие коммуникации, а передовые отряды 143-й Конотопско-Коростенской стрелковой дивизии перерезали железнодорожную линию, которая соединяет Ковель с Брестом и Хелмом. Разбили группировки врага, защищавшие железнодорожную станцию Кашары, там захвачен большой транспорт с боеприпасами, вооружением и продовольствием. Теперь ковельский гарнизон получает помощь только по воздуху…

Как бы в подтверждение этих слов донеслись залпы зенитной артиллерии.

— Пожалуйста! Уже появились… Давайте выйдем во двор, посмотрим, — предложил генерал.

Солнце уже опускалось за горизонт. От земли веяло холодом, подмерзало болото, а вода затягивалась тонкой кромкой льда. Где-то на северо-востоке ревели моторы самолетов, раздавались залпы зенитных батарей.

— Накликали вы, господин генерал, волка из леса, — заметил капитан Жегота. — Судя по всему, действительно небо идет на помощь гитлеровцам…

— Со вчерашнего дня это уже четвертый налет. — Полковник Соловьев приложил к глазам бинокль. — Упрямые, черти… Теряют машины и летчиков, однако продолжают полеты. Так что нашим зенитчикам работы по горло. Они уже сбили двенадцать машин. А сколько повредили!..

Жегота тоже посмотрел в бинокль. Он увидел объятые дымом контуры города, а над ним, на значительной высоте, движущиеся серебристые точки. Это шли транспортные «юнкерсы», прикрываемые несколькими «мессершмиттами». Вокруг самолетов вспыхивали огненные взрывы зенитных снарядов.

— Смотрите! Снова выбросили груз, — нарушил молчание кто-то из советских офицеров.

Действительно, от самолетов отделились парашюты и медленно опускались на город, покрытый дымом. Под широкими куполами висели какие-то ящики. В бинокль можно было заметить и людей, бегущих к месту падения грузов. Погода была тихая, безветренная, и парашюты не относило.

По-прежнему в небе разрывались снаряды советских зенитных батарей. Небо покрылось небольшими клубами порохового дыма. Временами они даже закрывали самолеты. Куполы парашютов висели уже низко над землей. Некоторые из них, видимо попав в зону обстрела, загорелись и полетели камнем вниз… Три «юнкерса» тоже рухнули на землю, оставляя за собой длинные хвосты черного дыма. Взрывы обозначили место гибели фашистских летчиков.

Самолеты, сбросив груз, возвращались на запад. Так командующий 9-й немецкой армией генерал-полковник Модель оказывал помощь окруженному ковельскому гарнизону. Эта армия входила в состав группы армий «Юг», а ее дивизии действовали на левом крыле этого направления.

За беседами и осмотром панорамы окруженного города время для польских офицеров летело незаметно, тем более что русские, как всегда, были хлебосольны. С продовольствием во фронтовых частях, особенно на передовой, никогда не было очень хорошо, но советские люди славятся своим гостеприимством. На столе появились пышущие жаром блины и шашлыки, миски с тушенкой и с солеными огурцами и луком…

У подпоручника Вихуры заблестели глаза. Он незаметно поставил на стол квадратную бутылку прозрачной жидкости. Жегота не меньше своего товарища был доволен обстановкой. Прием был теплым, особенно обрадовало то, что полковник Соловьев упомянул о десяти тысячах патронов для карабинов «маузер».

— Это задаток наших будущих отношений и эффективного сотрудничества в борьбе с гитлеровцами, — добавил он.

Капитан Сорокин шепотом сообщил, что ящики с боеприпасами уже лежат на партизанских подводах.

— Очень пригодятся. Теперь у нас будет чем угостить гитлеровцев, а мои ребята буквально рвутся в бой, — благодарил Жегота.

— Правильно! Надо так их угощать, чтобы подавились, не надо нам на это жалеть свинца. Защищаем свое и боремся за свое. Они уже несколько лет поливают свинцом почти всю Европу. Но этому уже скоро придет конец, — отозвался молчавший до этого генерал-майор Пархоменко — командир корпуса.

— Мы кое-что знаем о вашей партизанской дивизии от майора Покровского, от капитана Мордвинова, а также из других источников, — заметил начальник штаба армии. — Говорите, что ваши ребята рвутся в бой. Это хорошо, нам есть за что расплатиться с гитлеровцами. Мы должны спешить, тогда меньше будет несчастья на еще оккупированных землях. Информация, которую вы передали через капитана Гусева, оказалась очень ко времени. Схемы немецкой обороны Ковеля делали, видимо, специалисты, — хвалил генерал Филипповский. — Однако расскажите подробнее о вашей дивизии, о боях, в которых вам пришлось участвовать и бить нашего общего врага, — предложил он, угощая гостей после ужина папиросами.

Жегота с Вихурой рассказали о своей дивизии, которая была сформирована в январе и сейчас уже насчитывала свыше шести тысяч человек, пожаловались на слабое вооружение, особенно на нехватку тяжелого автоматического оружия и противотанковой техники, что в боях нельзя восполнить героизмом и боевым духом солдат… Вспоминали о схватках с отрядами гитлеровцев, о том, как разбили батальон полиции под Устилогом, нанесли удар карательной экспедиции в Замлыню под Владимиром, разгромили два батальона немецкой пехоты, которые были поддержаны пятью танками под Веровом, а немного позже разнесли гитлеровский батальон под Водзином. Говорили о боях с группами УПА в Пятыдне, Стенжажицах, Осьмоговичах… Рассказали о том, что в последнее время вели активные бои, чтобы удержать мост на реке Турья. Здесь Вихура, как участник этих боев, красочно описал налет кавалерийского эскадрона.