Жажда мести - Дин Андерссон

Затем неизвестный заметался и сломя голову бросился бежать по улице.

Песнь Крови внимательно следила за ним. В следующее мгновение, уже как-то вскользь, она пожелала дочери доброй судьбы. Даже если Гутрун решила предпочесть холодной боевой стали колдовские чары, пусть ей сопутствует удача. С той минуты все внимание воительницы полностью сосредоточилось на странном беглеце.

Удивительным было то, что воин нес на себе полное боевое снаряжение, полностью готовый к битве. Грудь прикрывал кожаный панцирь, за спиной меч и небольшой круглый щит. Но с кем решил сражаться новый боец? Где его враг?.. Куда он направлялся? Какая опасность подняла его в преддверии рассвета?

Между тем странный воин все с той же неистовостью мчался по деревне. Может, ему тоже не давали покоя кошмары? Возможно, одолели мучительные воспоминания, разбуженные светом полной луны, и он не в силах совладать с собой, вот и бросился куда глаза глядят? В следующее мгновение Песнь Крови сердцем уловила что-то знакомое в облике молодого воина. Это же женщина! Неужели Ялна?!

Точно, это она! Девушке тоже досталось от Нидхегга. Когда-то она томилась в рабстве у этого чародея. С той поры ее и преследовали ночные ужасы. Пытки и издевательства, которым она подверглась в подземельях Ностранда, трудно было забыть. Они возвращались в ее сны с каждой новой луной, срывали с места, гнали прочь. Вот как бывает, тело давным-давно зажило, Ялна вновь расцвела броской женской красотой, а душу ее до сих пор терзали ужасные видения. Одно спасение — трудиться до пота, до крайней усталости, рубить мечом, метать копье, бегать, прыгать, учиться владеть кинжалом.

После разрушения Ностранда Ялна при встрече напомнила Песни Крови, что без ее помощи воительнице вряд ли удалось бы справиться с Нидхеггом. В благодарность девушка потребовала, чтобы Песнь Крови научила ее владеть мечом, чтобы она уже больше никогда не попала в рабство. Женщина-воительница согласилась, и Ялна вскоре уже настолько ловко владела холодным оружием, что могла считаться одним из самых опытных и выносливых воинов Песни Крови. Все равно кошмары продолжали мучить ее, по-видимому, и сегодня она не смогла заснуть. Вновь почудились оковы на руках, припомнилось, как ее обнаженную распяли на Черепе Войны в подземельях Ностранда. Песни Крови были знакомы эти ощущения. Всплыл в сознании рассказ Ялны — гниющие руки Нидхегга, отваливающиеся с его костей куски плоти, волшебный жезл Боли, которым он касался обнаженной, подвешенной на цепях рабыни, лишающая разума боль, пронизывавшая ее тело…

Между тем девушка все бежала и бежала. Не в силах справиться с подступающим ужасом, она неистово подгоняла себя. Ей уже не хватало воздуха, сердце готово было выскочить из груди. Скоро Ялна выбежала за околицу, помчалась по узкой тропке. Опомнилась только на опушке соснового бора.

Здесь она замедлила бег, прежнее чувство уверенности, накопленной за эти годы воинских тренировок, начинало возвращаться к ней. Рухнула завеса жутких воспоминаний, глаза обрели прежнюю зоркость, она машинально начала принюхиваться, приглядываться, примечать, что творится по сторонам. Лунный свет, заливавший прозрачный лес, служил отличной подмогой юному воину. Наконец она отерла пот со лба, сняла стальной шлем, пригладила ладонью короткие черные, пропитанные потом волосы. Повесив шлем на пояс, Ялна принялась восстанавливать дыхание — остановилась не сразу, просто перешла на размеренный бег трусцой. Великолепное снадобье от всевозможных кошмаров.

Нападение последовало без предупреждения. Внезапно ее окружили вооруженные люди, у всех в руках были клинки. Ялна попыталась выхватить меч, но прежде, чем она успела коснуться рукояти меча, на нее навалились сзади, вывернули руки, пытаясь завести их за спину. Девушка пнула сапогом одного из нападавших, тот взвыл и, проклиная подлую суку, отскочил в сторону. На мгновение железная хватка, сжимавшая ее запястья, ослабла.

Ялна сумела вырвать из тисков правую руку и тотчас же ударила локтем кого-то слева, чьего лица под плащом нельзя было разобрать. Нападавший взревел диким голосом. Видимо, она попала в солнечное сплетение. Противник осел, распахнулась пола плаща, и девушка, разглядев горло, со всей силы ударила по нему ребром ладони.

Как только нападавший рухнул, она, воспользовавшись замешательством, как можно ниже пригнулась к земле, наконец выхватила из-за спины клинок и со свистом опустила на руку ближайшего к ней человека. Тот успел почувствовать, как стальное лезвие прошло по его плоти, затем послышался скрежет перерубаемой кости, и его рука с зажатым мечом покатилась по земле. Человек страшно вскрикнул, а Ялна тем временем успела отбить выпад следующего нападавшего, мелькнувшего в уголке глаз, когда налетал справа. В следующее мгновение буквально учуяла шорох слева и сзади.

С той стороны кто-то, видимо, совсем молоденький, поднырнул под нее, успел схватить за кожаные штаны, приподнять и швырнуть на землю. Ялна ударилась спиной о выступавшие корни, тут же перекатилась и сумела вскочить на ноги уже за пределами кольца нападавших. Те, растерявшись на мгновение, вновь по очереди бросились на нее. Ялна сделала выпад влево, рубанула что было силы и, не обращая внимания на крики умиравшего врага, сумела парировать нападение следующего противника.

«Пора отступать», — пронеслось в голове. Она бросила взгляд в сторону нападавших, их оставалось всего трое. Ялна быстро отцепила маленький круглый щит и, когда все трое разом кинулись на нее, сумела встретить и отбить их удары.

Сталь встретилась со сталью. Удары клинков вышибали искры, лязг металла, звон и вскрики наполнили предрассветный лес.

Воительница наблюдала за беглянкой до того самого момента, пока Ялна не скрылась в лесу.

Она тогда еще подумала, как же допекли Ялну воспоминания о Ностранде.

Песнь Крови, или Фрейядис, ничего не знала о том, как жила Ялна до того самого момента, как был побежден Нидхегг. Девушка никогда и ни с кем не делилась своим прошлым. Однако долгие ночи, проведенные в лесах и на горах, в открытом поле, в засаде не прошли бесследно. Не раз воительнице доводилось слышать, как девушка глухо стонала во сне, как порой вскакивала и мчалась, не разбирая дороги. Случалось, Ялна иногда скупо пересказывала старшей подруге свои сны, прерывая рассказ проклятиями в адрес Нидхегга, мольбами о милости, рыданиями и просьбами о том, чтобы поскорее закончился этот ужас.

Песнь Крови отлично понимала ее. Она сама ненавидела Нидхегга и надеялась, что богиня Хель, которой он когда-то изменил, еще порадуется, услышав жуткие вопли поверженного, испытавшего наконец на себе, что такое мщение, властителя.