Собрание сочинений. Т. 3. Глаза на затылке - Генрих Вениаминович Сапгир

вокруг

«Я разбудил соловья…»

Я разбудил соловья

Который живет в самшитовой роще под нашим балконом

Не свистом – я вообще не умею свистеть

А просто настроив все мысли свои на особенный лад

Я разбудил соловья

И весь пронизан свежей трелью

Проснулся я от соловья

«Что-то сказала птичка…»

Что-то сказала птичка

«Чик-чирик» перевел человек

А если беда случится

От этих рискованных слов

Чирик – чиркнет спичка

Чик – и сгорит Земля

По-моему птичка спела

Что-то вроде «чив-чив»

Я говорю приблизительно

Я не знаю что значит «чив-чив»

И странная наша реальность

И все эти звуки слова

«Просвечивают солнцем облака…»

Просвечивают солнцем облака

Широкой полосой темнеет море

Далеко – серебристая полоска

А дальше снова – мутное виденье

Скорее облака чем море

Скорее море чем облака

«В нашей столовой…»

В нашей столовой

Человек с лицом как смятый блин

Пальцем

Проталкивает в рот блин

Куда деликатнее ест кошка

Некоторое время

Она делает вид что совершенно не голодна

Затем осторожно подцепляет когтем

Кусок трески

Как вилкой

Но глядя на человека

Который проталкивает в рот пищу

Пальцем

Я ощутил

Прикосновение истины

«Когда я остаюсь наедине с собой…»

Когда я остаюсь наедине с собой

Когда я впору сам себе

И не жмет ни в плечах и ни в бедрах

Я ощущаю радостную пустоту

И она оборачивается полной свободой

Я опрокидываюсь в самого себя

Я обнимаю самого себя

Я купаюсь в самом себе

И мне совсем не тесно и не скучно

В космосе скроенном по моему размеру

Я сижу в кувшине полном солнца

Как оно проникает сюда не знаю

А во мне простирается солнечная долина

Где желтее поле сурепки

И две пятнистых коровы

И всё это солнце как ветер

И весь этот ветер как солнце

В кувшине солнечный ветер

В долине ветренное солнце

И всё это наверное я сидящий на корточках

И обнимающий сам себя за плечи

«Воробей на перилах балкона вертит головкой…»

Воробей на перилах балкона вертит головкой

И я невольно повторяю все его движения

Кто из нас улетел – воробей или я?

Кто из нас улетел – небо или перила балкона?

«Круглобедрый смуглоколенный кувшин…»

Круглобедрый смуглоколенный кувшин

Полногрудый кувшин

Кувшин с двумя маленькими пятками

Кувшин с прохладными гладкими ляжками

Кувшин с божественным пахом

Поросшим курчавыми волосами

Роза твоя полураскрыта кувшин

Из тебя можно пить по два нет по три раза в день

«Я сердцем ощутил тяжесть розы…»

Я сердцем ощутил тяжесть розы

Колыхающейся под ветром с моря

Тень белесого облака

Поселила во всем неуверенность и смятение

Осколок бутылки блеснувший на берегу

Зажегся во мне ослепительным светом истины

«Если бы всё…»

Если бы всё

Было ничем

Это ничто

Было бы всем

«Со всей своей зеленой тенью…»

Со всей своей зеленой тенью

С поросшими мохом голыми стволами

Со всеми своими гладкими листочками и птицами

Со всеми капельками росы

С мужчиной который забрался в ее глубину

И приспустив штаны сидит на корточках

Может быть вся эта самшитовая роща —

Одна вечно зеленая трель соловья

«Я сижу в комнате за пишущей машинкой…»

Я сижу в комнате за пишущей машинкой

И гляжу на меня который сидит на балконе

Спиной к окну

И глядит на людей которые неторопливо бредут

К полуденному морю

Я сижу откинувшись в кресле самолета

И гляжу на меня который сидит за пишущей машинкой

И глядит на меня сидящего на балконе

Спиной к окну

И глядящего на людей которые неторопливо бредут

К полуденному морю

И множество я в равных частях света

Затерянные во времени

Глядят на меня сидящего откинувшись в кресле самолета

И глядящего на меня за пишущей машинкой

Который глядит на меня сидящего на балконе

Спиной к окну

И глядящего на людей которые неторопливо бредут

К полуденному морю

«В четыре утра меня разбудил соловей…»

В четыре утра меня разбудил соловей

Соловьиный Паганини – сказала жена

Мой слух раскрылся – действительно

В мире птиц музицировал Моцарт

Я лежал откинув одеяло

Сонно плавая в воздухе

И соловьиные трели омывали холодом

Ее ставшее легким тело

Так с четырех до половины шестого

Мы купались в соловьином пении

А потом повернулись друг к другу

И предались утренней любви

«Как ни странно не этот кувшин…»

Юрию Соболеву

Как ни странно не этот кувшин

Который стоит на столе

Я сначала увидел в себе

Я хотел поставить его на стол

Не выронил – и он разлетелся

На тысячу мелких черепков!

«Я прохожу сквозь свое незримое Я…»

Я прохожу сквозь свое