Ангел для адвоката - Евгений Шелехов

– Другой ангел, тот, что только во сне являться может.

– Тебе являлся нечистый?!

– Мне являлся кто-то другой. И он утверждает, что нечистый – это ты!

– Это неправда! Он одурманил тебя. Очнись!

– У меня такое ощущение, что я с вами в мафию играю, – Володя издал нервный смешок. – Один орет: «я – комиссар!», а другой: «нет, комиссар – это я!»

– Это не игры, Владимир. На кону твоя душа!

– А ты можешь оставить мою душу в покое?! Не звони мне больше!

Володя выключил радио и рванул с места.

– Ты же знаешь, что так ты меня не отключишь.

– Да что ж такое?! Отвали, говорю! Изыди!

– Я все равно буду бороться за тебя, Владимир.

– Бороться он будет, – проворчал вполголоса Володя после нескольких минут тишины. – Оставили бы вы меня в покое. Оба.

***

Володя даже не удивился, когда, открыв глаза, увидел силуэт на кресле у окна.

– Ты бы хоть декорации поменял, – проворчал он. – Опять полная луна и открытое окно.

– В следующий раз поменяю, – пообещал Пашка.

– Честно говоря, я надеялся, что следующего раза не будет.

– Как только темный оставит тебя в покое, так и перестану тебя донимать. А пока я должен быть уверен, что он не сбил тебя с пути. Кстати, классно ты его сегодня уделал, – Пашка показал большой палец.

– Ну раз ты знаешь, что я его отшил, то чего приперся?

– Я же вижу, что после разговора с ним ты снова стал сомневаться. А не бросить ли все и уехать в другой город? Так ведь? И что дальше? Здесь у тебя есть имя, репутация! Они уже работают на тебя. – Пашка замолчал, а затем посмотрел на него с прищуром и, понизив голос, сказал: – И ты же знаешь, что твои… скажем так, инвесторы будут не в восторге, если в последний день ты вдруг выйдешь из игры. Всех вложенных в тебя денег ты им не вернешь. Скорее всего тебя просто убьют. Этого он и добивается!

– Все-то ты знаешь, – проворчал Володя и отвернулся.

– Я ведь твой ангел, – Паша улыбнулся, но улыбка была какая-то фальшивая, с подвохом. – Посмотри на это с другой стороны. Завтра ты станешь мэром и сможешь помогать не отдельным людям, а многим сразу.

«Ага, и деребанить бюджет вместе со своими покровителями», – подумал Володя, но промолчал. Но Пашка, похоже, видел его насквозь:

– Ты сможешь делать и добрые дела! – он всем телом подался к Володе. – Ты ведь искренне хочешь дороги залатать. И спортплощадки по городу построить, и бассейн отремонтировать, чтобы дети спортом занимались, а не кололись, как твой друг.

– Да, хочу, – неуверенно ответил Володя, – на те деньги, что после деребана останутся.

– А представь, если мэром станешь не ты, а твой главный оппонент. Как его, Загребельский? Тогда о дорогах и спортплощадках можно вообще забыть!

– А откуда мне знать, что ты тот, за кого себя выдаешь? – помолчав, сменил тему Володя. – Приходишь во сне, как Фредди Крюгер. Уговариваешь в жизни ничего не менять. Еще и под видом моего друга наркомана. Вот кому не мешало в свое время кое-что изменить! Может, и жив был бы до сих пор. Ты можешь в другом виде явиться? Крылья хотя бы свои показать? – хмыкнув, добавил Володя.

– В следующий раз будут тебе и крылья, и смена обстановки, – Пашка встал с кресла. – А пока, не сходи с пути!

Володя проснулся. К бабке сходить, что ли? Интересно, бывают бабки-экзорцисты? Надо погуглить.

***

Звякнули рюмки. Потекла в горло водка. Горькая, противная. Ее бы запить сейчас соком, но нельзя. Не при этих двоих. При них даже закусывать сразу нельзя. Разве что занюхать чем–то. Словно слыша его мысли, Игорь Иванович Давилов – главный прокурор города – взял его за шею, притянул к себе и, уткнувшись носом в его волосы, шумно вдохнул.

– Ну че, чем пахнет? – хохотнул Борис Аронович Крутов – председатель окружного суда и хозяин шикарной загородной дачи, на которой все трое отмечали результаты выборов.

– Да вот не пойму, – произнес Давилов, озадаченно изогнув свои пухлые губы, – то ли мэрским креслом, то ли крупным баблом.

– Так это ж одно и то же! – Крутов в голос расхохотался и хлопнул по столу своей лапищей, звякнув серебряными приборами и чуть не перевернув стаканы.

Володя тоже засмеялся. Что он здесь делает? Ему же противны эти двое. Терпи, Володя. Хочешь кататься на социальном лифте, налаживай связи. Без этих двоих он власть не удержит. Лишь бы не вышло как в песне, что у лифта трос оборвался, и он в землю шахты влип. Может, прав был голосовой ангел? Не стоило в политику лезть?

Володя одернул себя. Что это он размяк? Раньше за собой такого не замечал – все сны эти дурацкие.

– Что задумались, Владимир Александрович? – спросил Крутов.

– Господин мэр все о родине думает, – ответил за него Давилов.

Прокурор с судьей вновь расхохотались.

– Что тут думать? – с отдышкой от смеха пропыхтел Крутов. – Главное людей правильных расставить, а они обо всем позаботятся. Ты же помнишь, кто должен стоять на управлении горимуществом? – как бы невзначай бросил он.

– И на земресурсах, – вставил Давилов.

– Я все помню, – выдавил из себя Володя, не в состоянии больше улыбаться.

Почему он чувствует себя так? Он же только что выборы выиграл, цели своей достиг. А ощущение такое, будто он в клетку попал. Золотую, просторную, но все же клетку. Разве об этом он мечтал?

***

За год мэрства Володя таки отремонтировал несколько дорог и построил аж две спортплощадки. Больше ему сделать не дали. Слишком большими были запросы у его покровителей, и слишком быстро росли их аппетиты. Все это время ощущение клетки усиливалось. Клетка все сжималась и сжималась, и, казалось, превратилась в средневековую клетку для пыток. Тесную, твердую и с шипами.

Но не из-за этого Володя сидел на кухне и плакал. Не только из-за этого. На дорогом дизайнерском столе перед ним стояла полупустая бутылка рома, рядом на листке бумаги – недопитый стакан и еще запечатанный пакетик с кокаином. Листок этот ему выдали в лучшей клинике города. Сам заведующий, опуская глаза и потупляя взор, сообщил ему диагноз. Меланома.

Володя помнил, как год назад заметил почерневшую родинку, но не придал этому значения. Он был слишком занят выборами, а затем назначениями, бюджетом и публичностью. Пока он подписывал бумажки, ходил по телестудиям и игнорировал усиливающиеся боли, зараза росла. Метастазы обнаружили во всех жизненно важных органах. Теперь они проступили даже на коже. Сколько ему осталось? Месяц? Два? Два месяца