В ловушке у монстра - Наталья Соболевская

— Как куда?! Нам срочно нужно полюбоваться городом, а заодно разглядеть нового владельца. Ты что, не видела незнакомого мужчину, который единственный из всех шёл не на полусогнутых ногах? Это наверняка и есть он.

Счастью подруги не было предела, а я стояла, мялась и стеснялась. Мне казалось, только идиот не догадался, зачем мы встали у окна. Тем более Лена не украдкой поглядывала на мужчин, а откровенно пялилась. Я же повернулась к ним спиной и разглядывала вереницу из машин, что неслась мимо здания фирмы.

— Маша, ну ты чего, обернись, им до нас нет никакого дела, они между собой общаются. Ну повернись. Посмотри, — словно капризный ребёнок требовала Лена и толкала меня в бок. — Он такой… очень даже ничего… вернее чего… и ого-го, — восторженно щебетала подруга. — Давай посмотри, я после собираюсь его внешность часа три обсуждать, а как это делать, если ты на него даже и не взглянешь.

— Лена, тише, тебя же услышат, — шипела я на чересчур возбудившуюся коллегу и готова была провалиться сквозь землю. — Мне за тебя стыдно. Так нельзя.

— Прикинь, он молодой, спортивный, высокий. Полное здание поклонниц ему обеспечено, и я в первых рядах, — не унималась подруга, отвешивала новому боссу щедрые комплименты, только что целовать его не побежала. — Да развернись ты уже, — возмутилась Лена и насильно развернула меня лицом к предмету своего восхищения.

Чисто мужская компания стояла ровно посредине коридора и что-то увлечённо обсуждала, на нас и правда не обращали внимания.

— Хочешь, я тебе о нём расскажу? — предложила я и, не дождавшись ответа, начала. — Ему на вид лет тридцать, может чуть больше, но сильно я не ошиблась. К такому возрасту вряд ли на свои средства компанию купишь. Значит, задействован не его капитал, а родителей. Наверняка родился в золотой колыбели, и с самого детства все перед ним на цыпочках бегали. Он привык, что перед ним прогибаются. Смотри, Леонид Матвеевич, преклонных лет человек, перед ним, можно сказать, кланяется, а он ничуть не смущён. Разве ситуация в столовой с Максом тебя не убедила, такие вот мажорчики — зло. Избалованные, пустые и самовлюблённые. Убери у них деньги родителей, и останется один ноль без па-лоч-ки, — сглотнула. Как раз в тот момент, когда я заканчивала с характеристикой нового босса, он резко на меня посмотрел и, выгнув бровь, усмехнулся. Да так, что кровь в жилах застыла, а по спине пробежал ледяной холодок. — Лена, он что, слышал? — еле выговорила я.

— Не знаю, не должен был. Он достаточно далеко, а говорила ты тихо.

Глава 3

Сидя перед монитором компьютера, в котором теперь видела не цифры, а огромную фигу, изводила себя вопросом — слышал новый руководитель мои обидные слова в коридоре или всё-таки нет. Зачем, спрашивается, рот открывала? Промолчала бы и сейчас не мучилась. Сделать огульные выводы насчёт владельца фирмы, да ещё и озвучить их вслух, когда он в том же помещении, что и ты… Чем в тот момент занимался мой мозг? Да всем, чем угодно, но точно не думал. Ведь если он слышал, то всё, могу удобную вместительную коробку приглядывать и потихоньку туда личные вещи укладывать. Уволит. Всё Макс виноват, довёл до белого каления. На самом деле все мои слова хоть и летели в сторону новоявленного босса, но на самом деле предназначались они никому иному, как бывшему парню. Это его я охарактеризовала никчёмным мажором и нулём без палки.

Если бы мне только показалось, что до ушей начальника долетел мой голос, и поэтому он обернулся и усмехнулся, то ладно, списала бы инцидент на разыгравшееся воображение. Но нет, те же мысли пришли и в голову Елены. Она, так же как и я, пригнувшись, метнулась из коридора в бухгалтерию и долго ждала, что новый владелец войдёт в наш кабинет и потребует объяснений.

Резко встала, с такой ношей на плечах всё равно работать не получается, и подошла к подруге.

— Лен, пойдём в коридор, — тихо сказал я и вынула изо рта девушки карандаш, который она усердно грызла.

— Зачем это?

— Проведём следственный эксперимент. Ты займёшь место нового владельца в коридоре, а я встану к окну и что-нибудь начну говорить, и мы узнаем, есть повод ждать приказ на увольнение или нет.

Мы с коллегой в точности воплотили план в жизнь. Результант нас до одури порадовал. Даже когда Лена встала ближе ко мне, а я, можно сказать, кричала, ничего не было слышно.

Вновь обретя душевное равновесие, занялась работой. Пусть за зря оговорила человека, но он этого не услышал, а главное — я искренне раскаялась, и впредь даже думать плохо о новом боссе зареклась.

В следующую неделю в фирме творилось чёрт знает что, все ходили дёрганые и раздражённые. То и дело доносились новости о непростом характере главного босса. Его предшественник тоже был строг, но перед тем как «рубить» голову сотруднику, делал ему выговор. Затем, если человек не понимал, следовало последнее китайское предупреждение и лишь только после — увольнял. Яматов Дмитрий Тагирович действовал по-иному. В первый же день он разорвал контракты примерно с четвёртой частью высшего руководства. Рядовых сотрудников он пока не трогал, но, как поговаривали, это временно, просто до нас дело ещё не дошло. Неутешительно, конечно, но я за своё место не боялась. Если Макс из мести или вредности не подгадит, мне нечего переживать. Работу свою выполняю вовремя и аккуратно, не без мелких косяков, конечно, но ведь не ошибается лишь тот, кто не работает…

Но нет худа без добра. Максим за последнюю неделю ослабил натиск, видимо, не до меня ему сейчас. Под угрозой не только его, к слову сказать, незаслуженно занимаемая должность, но и отца, который, в отличие от сына, взобрался по карьерной лестнице честно, без кумовства и пособничества знакомых.

Рабочий день пятницы близился к логическому завершению, стрелки часов показывали почти пять вечера, и, по сложившейся традиции, мы с Леной уединились в отгороженном закутке бухгалтерии, пили чай с печеньем и выбирали, куда нам с ней пойти после работы, чтобы расслабиться и отдохнуть от трудовых будней. Анна Андреевна, готовясь к выходным, как обычно убиралась на столе и, протерев его влажной тряпкой, листочек к листочку складывала в стопку не проведённые документы. Лидия Григорьевна также уже не работала и, подкрасив яркой помадой губы, переобувалась из офисной обуви в уличную. В общем, ничего не предвещало неприятностей и текло своим чередом, когда дверь смежного кабинета главного бухгалтера