Родная душа (СИ) - Ом Виктория

Поднялась рука.

— Да?

— А зачем неприязнь надо было собирать? — спросил Йен лукаво улыбаясь, его настрой изменился, стал более сдержанным, но не проявлял и тени напряжения или беспокойства в мой адрес.

— В лаборатории был запрос на этот ингредиент.

— А что лучше? Мимолетные эмоции или стабильные? — не унимался парень.

— Думаю, что лучше послушать лекцию. В ней вы должны будете найти все нужные вам ответы. — С задней парты поднялась волна недовольства, зажигая сигнал об опасности и распаляя мой инстинкт самосохранения. — Но ответ на ваш вопрос: каждый решает сам, что для него лучше.

Йен откинулся на спинку стула чему-то улыбаясь, при этом спеша что-то шепнуть соседу за партой сзади него. Я присела на край своего стола, оглядывая зашептавшихся между собой людей. Обрывки фраз дали понять, что все принялись обсуждать мою персону. Напряжение в группе снизилось, видимо, я не оправдала их ожиданий, после услышанных баек про лучшего сборщика из «Чувственного коктейля».

— Я ознакомилась с вашими анкетами, — не обращая внимания на тихий гомон, продолжила я, — но они мне мало, что поведали о вас, поэтому попрошу каждого по очереди представиться и рассказать о себе пару слов: что вы посчитаете, мы должны узнать? Может, какие-то особые достижения? Или необычный подход к сбору урожая?

Новая волна шепота прокатилась по помещению. Я достала из сумки заготовленный блокнот с ручкой, готовясь фиксировать моменты, которые мне покажутся интересными или немаловажными.

— Кто первый? — Все притихли и напряглись.

Опять рука в воздухе, и Йен расплывающейся в улыбке. Он сильно выбивался своим ярким и радостным огоньком на фоне тусклых и опасливых студентов.

— Меня зовут Йен, — заговорил он после моего кивка, — я выучился на инженера строительной техники, но хочу переквалифицироваться в сборщики. Мне кажется, эта работа поинтересней будет.

— То есть вы нигде не работаете сборщиком сейчас? — уточнила я, внося пару слов в блокнот под именем «Йен».

— Подрабатываю, но без сертификата брать на постоянку не хотят, — состроив недовольную гримасу ответил он.

— Понятно. Следующий.

Никто не жаждал перенять своеобразную эстафету. Йен пихнул своего соседа по парте и что-то ему шепнул с нахальной улыбкой на лице. Тот тут же поднял руку и не дожидаясь моего позволения, заговорил:

— Меня зовут Константин, — взгляд его был устремлен лишь на Йена, а эмоциональный фон говорил, что сосед ему еще ответит, за всё. — Я здесь за компанию. У меня в конце года уже будет диплом психолога с сертификатом эмпативного специалиста. Я подрабатываю вместе с Йеном, и это он меня подбил прийти, чтобы сравнить качество лекций, — последние слова прозвучали неуверенно, но отчетливо, глядя в мою сторону, но избегая встречи наших глаз.

— С удовольствием ознакомлюсь с вашей итоговой оценкой данного курса, — ответила я ему, мысленно рассчитывая, что он раскритикует всё в пух и прах. И в итоге меня больше никогда не побеспокоят схожими предложениями.

Особого желания вести эти занятия у меня лично не наблюдалось. И те пункты, которые были в качестве доводов, пойти и сделать это, меркли перед общей картиной: гнетущая обстановка, яркое и отвлекающее недовольство мужчины с последней парты, невозможность погрузиться в простой и привычный сбор эмоций. Нет, мысленно напомнила себе, что обещанная оплата за курсы очень пригодится сейчас. Деньги — это единственно действенный повод прийти сюда и вариться в ненужных эмоциях, что очень изматывает на физическом уровне. Не прошло и пяти минут от начала занятия, а уже казалось, что меня облили грязью, и поэтому хотелось побыстрее уйти на свежий воздух. Смена окружения убрала бы это и чужие неприятно давящие со всех сторон чувства.

Следующие студенты представлялись без особого энтузиазма, добавляя пару незначительных фактов: как долго и где работают, и на чём специализируются. Все шло неплохо, пока очередь не дошла до недовольного мужчины с последней парты. Он сидел один, смотря на всех присутствующих с неменьшим презрением, которое я почувствовала в свой адрес.

— Вы последний, — будничным тоном обратилась к мужчине, и пару студентов обернулись в его сторону.

— Мне нечего сказать, — надменным тоном отозвался он.

— Даже вашего имени?

Мужчина поджал губы и навалился на парту скрестив перед собой руки. Уже все присутствующие с нескрываемым любопытством смотрели на «особенного» студента. Пожалуй, сейчас он полностью перетянул одеяло на себя, давая мне возможность глубоко вдохнуть, так как эмоции присутствующих отхлынули в другой конец аудитории.

— Меня зовут Бернард Айзинг. Я работаю в «Эйфории».

Все молча ожидали, что он еще что-нибудь добавит, но нет. Мистер Айзинг откинулся на спинку стула, давая понять, что это всё, что мы должны о нем знать. А легкая вибрация ненависти, достигшая меня, в купе с его озлобленным взглядом, подсказывали, что не стоит больше задавать ему вопросов.

— Хорошо. — И отложила свой блокнот в сторону. — Я вижу здесь людей, которые вполне понимают, что такое быть сборщиком эмоций. Поэтому, докучать ненужной и известной всем вам информацией не буду. Я понимаю, что вы здесь, чтобы получить сертификаты и на официальных правах вернуться к своей работе.

Вернувшееся ко мне внимание студентов теперь не было столь неприятно-давящим. Всех заинтриговали мои слова, даже мистер Айзинг поутих со своими эмоциями.

— От меня требуют провести для вас определенное количество часов занятий. Затем провести письменный экзамен для проверки усвоенного материала. Вопросы стандартные и уже предоставили мне для ознакомления.

Я достала папку из своей сумки и вынула оттуда заготовленные листы с экзаменационными вопросами.

— Сегодня, — двинулась между рядов, раздавая каждому по экземпляру, — вы напишите пробный экзамен. Это позволит и вам, и мне оценить ваши знания и подготовку.

А вот эти слова уже напугали добрую половину присутствующих. Я как раз дошла до нашего мистера Айзинга и положила на его стол лист с вопросами. Сумки или портмоне с ним не наблюдалось.

— Ручку дать? — спросила его, чем заслужила зудящую ненависть, окатившей меня с головы до ног.

— Нет, — огрызнулся мужчина, пододвигая к себе экзаменационный лист и приступая к его изучению.

Вблизи он создавал еще более отталкивающее впечатление: круглая лысоватая голова с поросячьими глазками, с крупным носом и толстыми губами. Сам он был тучным, и мне с трудом представлялось, где и как он мог бы собрать хотя бы один ингредиент.

— Как закончите, можете быть свободны, — сообщила я, возвращаясь к своему столу.

Время словно решило поиздеваться — оно тянулось, будто не было ничего более важнее текущего момента и каждый должен был как следует прочувствовать и запомнить его. Через полчаса я стала замечать растерянность, печаль и легкое разочарование, исходящие от девушек. Парни начинали уже в наглую перешептываться, выспрашивая, кто как ответил.

Мистер Айзинг оборвал мою попытку обратиться к студентам. Он с шумом отодвинул свой стул и тяжелой поступью приблизился к моему столу. Положив свой листок с ответами, он одарил меня пренебрежением, с превосходством взирая на меня сверху. Айзинг с той же невозмутимостью проследовал к двери и вышел, хлопнув вместо прощания.

— Если вы чего-то не знаете, то лучше оставить вопрос без ответа, — сказала наконец то, что хотела, до того, как наш особенный студент обратил все внимание на себя. — Это поможет мне понять, что вам действительно нужно пояснить.

Со стороны я наверно выглядела, как спокойный и собранный преподаватель, которого ничто не может вывести из равновесия. Возможно, моё отклонение очень даже подходит для проведения занятий. Благодаря мистеру Айзингу и проверочной работе, эмоциональные атаки со стороны присутствующих поутихли. Если они и дальше будут спокойно реагировать на меня, то это необычное дело я смогу завершить быстро, уже даже мысленно принялась планировать возможные пути домой для сбора урожая.