Маруся - Полина Волошина

– Мы связались с вашим отцом…

Фальшивые дорожные знаки указывали направление движения, места для парковки, ограничивали скорость. На перекрестках торчали фальшивые светофоры.

– Через пару минут к вам придет психолог и задаст несколько вопросов…

Напротив подземного мотеля обосновался корейский ресторан с табличкой «Место для выгула собак», и Маруся вспомнила, как они с классом летали в Сеул прошлой весной, и как она сломала мизинец, поскользнувшись в бассейне.

– Вы слышите меня?

Вот вам четырнадцать лет. Вы только что вернулись с отдыха, где прекрасно провели время с друзьями. Ваша кожа все еще соленая от морской воды, потому что этим утром вы плавали, и кажется, что волосы на затылке не просохли, и вы немножко влюблены… И вот вы сидите на допросе и вас обвиняют в убийстве. Заставляют снять одежду. Потрошат сумку. Берут кровь. Вкалывают успокоительное. Вот вас ведут в камеру и задают дурацкие вопросы. Конечно, Маруся слышала, но отвечать не хотелось, поэтому за нее ответил кто-то другой.

– Оставь ее в покое.

Маруся почувствовала невыносимую усталость, будто она не спала неделю или даже больше, шум прибоя убаюкивал, кондиционеры гнали воздух, глаза слипались

– В камере есть коммуникатор для внутренней связи. В случае необходимости вы можете связаться с нами.

Маруся опустилась на кровать и моментально уснула. Интерьер аэропортовской тюрьмы она оценить не успела, но, судя по звуку, там была работающая телевизионная панель.

4

– Беги!

Маруся перевернулась на спину и открыла глаза.

– Сейчас же! Срочно! На другой конец света, под землю, на Луну, куда угодно. Ты не представляешь, на что способны эти люди…

Маруся обернулась на звук. На экране телевизионной панели мокрое от пота лицо таращило глаза и умоляло бежать кого-то – кого, не видно было:

– Твоя смерть – это еще не самое страшное, что может с тобой случиться…

Пульт на прикроватном столике, значит, телевизионная панель старая и голосового управления у нее нет. Тянуться лень, но слушать этот бред казалось еще невыносимее. Маруся переключила канал.

– Поистине бесценна…

Теперь на экране появилась лысая говорящая голова, прикрепленная к плечам в полосатой рубашке. Внизу бегущей строкой проносилось известие о похищении Сикстинской Мадонны из дрезденского музея.

– Мы пока не можем объяснить, каким образом грабителям удалось…

Маруся услышала шаги за дверью, бросила пульт и притворилась спящей. Меньше всего ей хотелось отвечать на вопросы.

– Мария?

Женский голос. Очень мягкий, почти нежный. Маруся услышала, как дверь закрылась, потом осторожные шаги мимо кровати, к изголовью, потом замолчала телевизионная панель.

– Вы слышите меня?

Маруся приоткрыла один глаз. Перед ее кроватью стояла женщина в форме, видимо, тот самый психолог, который собирался прийти через пару часов. Бывают такие женщины, чью половую принадлежность можно определить только по голосу. Высокая, худая, с короткой стрижкой. Ни грамма косметики, тонкие черты лица и какая-то странная сухость, будто ее прогнали через вакуумную машину, и та откачала из нее всю жидкость. Даже кожа на ее лице выглядела словно пересушенная бумага. Маруся задумалась о том, что будет, если такую женщину бросить в бассейн? Сколько литров воды она впитает, и до каких размеров увеличится? Возможно, тогда у нее появились бы и грудь, и губы, и…

– Как вы себя чувствуете?

Маруся села и дотянулась голыми ступнями до холодного пола.

Женщина придвинула ей тапочки. Как мило.

– Вас что-нибудь беспокоит?

– Да.

Женщина пододвинула кресло и села напротив. В ее взгляде было столько трепета и заботы, что хотелось сразу же довериться и поделиться самым сокровенным.

– И что же?

– Как грабителям удалось похитить Сикстинскую Мадонну?

– Какую мадонну? – женщина-губка нахмурилась, и ее высокий лоб превратился в гофрированную рисовую бумагу.

– Сикстинскую. У нее ведь столько степеней защиты…

Женщина-губка замолчала. Забота и трепет в ее глазах сменились на ледяное спокойствие.

– На вашем месте я бы думала о том, сколько степеней защиты у вас.

Ничего приятного в ее голосе уже не было.

– Как вы определили, что я заходила в аптеку?

– По камере слежения.

– Значит, камера показала, как я выходила из аптеки и что именно там происходило.

Казалось, будто именно этого вопроса она и ждала.

– Запись стерта.

– С какого момента?

– С момента, как вы туда зашли.

Маруся сунула ноги в тапки.

– И вы думаете, что это я ее стерла? Убила и стерла? За несколько минут?

– Мария, вас пока никто ни в чем не обвиняет… – сморщились впалые щеки женщины-губки. Видимо, таким образом она улыбалась. – Мы вообще не считаем вас причастной…

– Поэтому посадили в тюрьму?

– Это не тюрьма.

Маруся осмотрела комнату. Больше похоже на отель, только вот замки – снаружи.

– Папа приехал?

– Он скоро подойдет.

– А кормить здесь будут?

Женщина-губка открыла папку и пробежалась глазами по тексту, сделав вид, что не услышала вопроса.

– Мы не смогли установить причину, почему ваш жетон оказался заблокирован…

– Может быть, он просто сломался.

– Жетоны блокируются только в случае, если человек представляет собой опасность, думаю, вы знаете об этом…

– Я…

– Таким образом, можно парализовать свободу передвижения…

– Это я уже заметила…

– И облегчить поимку преступника.

– Я не преступник!

Женщина-губка резко захлопнула папку.

– Тем не менее вы понимаете, что попытки побега бессмысленны.

– Но я не собираюсь никуда бежать.

– Единственная организация, которая может заблокировать идентификационный жетон, это госбезопасность, мы связались с ними, и они подтвердили, что ваши права были аннулированы… Но по какому-то странному стечению обстоятельств вашего дела не нашли, и мы думаем…

Маруся отвернулась и стала смотреть в стену. Идентификационный жетон, госбезопасность, аннулированы, бессмысленны, парализованы – все, что говорила эта женщина, смешалось в одну большую кучу непонятных слов. Было совершенно очевидно, что произошла ошибка, и совершенно неочевидно, как доказать, что ты здесь ни при чем.

– Отложим это. Сейчас я хочу выяснить, что именно произошло в аэропорту. Вы выбежали из аптеки крайне испуганной, и согласитесь, это подтверждает…

– Что это подтверждает?

Маруся снова включилась в диалог, но теперь «сушеная психологичка» вызывала у нее чувство, близкое к ненависти.

– В вашей крови высокое содержание адреналина.

– У меня была паника.

– Это могло быть вызвано сильным переживанием…