Один безрассудный рыцарь - Трейси Лоррейн

помочь мне сойти со сцены, и Бри легонько толкает меня сзади, подталкивая вперед. Мое тело движется быстрее, чем ноги, и я почти падаю прямо в его объятия.

Просовывая свою руку в его, я позволяю ему держать меня, когда спрыгиваю вниз, стараясь не светить в глаза всем в толпе своим почти несуществующим нижним бельем.

— Привет, — пискнула я, звуча менее сексуально и уверенно, чем собиралась.

Он не первый парень, которого я подцепила в баре, и я уверена, что он не будет последним. Я должна быть лучше в этом. — Больше похожей на Бри, — думаю я, оглядываясь через плечо и обнаруживая, что мое положение ее партнера по танцам было заменено парнем. Возможно, это его друг.

Его горячее дыхание щекочет мне ухо, и я вынуждена снова обратить на него свое внимание.

— Я не мог оторвать от тебя глаз там, наверху, — выдыхает он мне в ухо, посылая мурашки по моей шее. — То, как ты двигаешься, завораживает.

Его голос немного сбивает меня с толку, он шикарнее, чем я ожидала от кого-то в подпольном баре.

— Я видела тебя здесь раньше? — Спрашиваю я, все еще испытывая чувство, что я знакома с ним.

— Это мой первый раз, и я рад, что воспользовался шансом. — Мой желудок переворачивается, когда он отстраняется от моего уха, и я смотрю в его глаза крупным планом.

Синий цвет настолько интенсивен даже в темном баре, что я задаюсь вопросом, смогу ли я действительно утонуть в нем.

— Потанцуешь со мной? — Спрашивает он, делая шаг назад со сцены и таща меня за собой, как будто я уже согласилась.

Он не останавливается, пока мы не оказываемся прямо посреди толпы, которая настолько потеряна в своих маленьких пузырях, что даже не замечает нас.

В ту секунду, когда мы останавливаемся, он притягивает меня к своему телу, его большие руки обхватывают мою талию, когда он смотрит на меня сверху вниз.

Он качает головой, как будто не может поверить, что делает это, и это только заводит его еще больше.

— Я думала, мы танцуем, — говорю я, сокращая расстояние между нами и обнимая его за плечи.

Его мужской аромат поражает меня, и у меня текут слюнки. Прошло много времени с тех пор, как я проводила время с парнем, с которым не работала, и я уже начинаю понимать, как сильно мне этого не хватало.

Песня меняется, и в ту секунду, когда ритм стихает, я разворачиваюсь и делаю то же самое, опускаюсь, прежде чем снова прижаться задницей к его телу.

Его руки находят пристанище на моих бедрах, притягивая мою задницу обратно к нему, и мы начинаем двигаться синхронно.

С каждым движением моих бедер я могу отпустить еще немного своих страданий, моей боли, моего горя, пока я не стану всего лишь девушкой, танцующей ночью с горячим парнем.

Я понятия не имею, когда они присоединились к нам, но после того, как я танцевала под бесчисленные песни, откинув голову на плечо парня с закрытыми глазами, я поднимаю глаза и вижу Бри и ее парня прямо перед нами. Только они не просто танцуют. Ее язык так глубоко засунут в его глотку, что с таким же успехом может принадлежать ему.

— Я думаю, твоя подруга наслаждается вечером, — шепчет он мне на ухо, посылая дрожь желания по моему позвоночнику.

— Да, — выдыхаю я, наблюдая, как их языки переплетаются, прежде чем опустить глаза ниже, туда, где он ласкает ее задницу, прижимая их двоих друг к другу.

Ревность захлестывает меня, и я двигаюсь, прежде чем мой мозг успевает догнать мое тело.

Я смотрю ему в глаза на мгновение, прежде чем закрыть свои и прижаться губами к его губам.

Глубоко в его горле вырывается стон, когда я придвигаюсь к нему, мои руки скользят вверх по его подтянутой груди, пока они снова не оказываются на его плечах, мои пальцы пробегают по коротким волосам на его затылке.

Его руки остаются на моей талии на мгновение, но в ту секунду, когда я провожу языком по его нижней губе, они опускаются на мою задницу, притягивая меня к его телу.

Внезапно, как будто все его колебания, его потребность быть джентльменом и позволить мне взять инициативу на себя, выбрасываются в окно, когда он глубоко облизывает мой рот, дразня мой язык своим и полностью поглощая меня.

Воздух вокруг нас потрескивает, когда мы соединяемся. Я никогда не чувствовала ничего подобного.

Бессмысленный стон вырывается из моего горла, когда его руки сжимают мою задницу достаточно сильно, чтобы меня пронзила острая боль, и она заканчивается прямо у моего клитора.

Черт. Бри была права.

Это было именно то, что мне было нужно сегодня вечером.

— Ты на вкус как рай, — говорит он мне, целуя мою челюсть, пока не добирается до уха.

— И ты похож на грешника, — возражаю я, потираясь об него, дразня его.

Он тверд, как гребаная сталь, между нами, и я не могу отрицать, что это знание не заставляет мои бедра сжиматься, а киску гореть.

Это было… чертовски давно.

— Я приму это, — бормочет он мне в шею, прежде чем пососать так сильно, что я не сомневаюсь, что отметина останется на ней еще несколько дней.

Отстраняясь, он потирает участок кожи большим пальцем.

— Вот так, — кричит он сквозь музыку теперь, когда между нами осталось некоторое пространство. — Теперь у тебя не будет другого выбора, кроме как вспомнить меня утром.

Высокомерная ухмылка, которая появляется на его губах, действительно должна меня оттолкнуть. Но на самом деле все происходит абсолютно наоборот.

Запустив пальцы в его рубашку, я притягиваю его обратно к себе, уже скучая по его одурманивающим поцелуям и покалыванию, которое возникает каждый раз, когда он прикасается ко мне.

Я целую его так, словно буквально умру без этого, пока теплая рука не обнимает меня за плечо, и невнятный знакомый голос не достигает моих ушей.

— Мне нужно в туалет. Пойдем со мной.

Я хочу сказать, что ее слов достаточно, чтобы заставить меня остановиться, но это не так, и наши губы остаются сомкнутыми, пока она физически не оттаскивает меня от него.

— Я вернусь, — говорю я ему. — Не уходи.

Его распухшие губы снова растягиваются в надменной ухмылке.

— Я буду здесь, — говорит он, хотя я уже слишком далеко, чтобы расслышать это на самом деле.

— О Боже мой, — визжит Бри, как только мы проходим через первую пару дверей, ведущих в ванные комнаты. — Эти парни действительно чертовски сексуальны. И, черт возьми, Нико умеет целоваться.

— Нико? Звучит серьезно, — поддразниваю я, более чем осознавая,