Непроходные пешки - Федор Ерист

А горилки?

Спасибо, сначала дело. И так я Вас слушаю: Вы посредник?

Ну москаль! Сука, рвет подметки. Да! Я посредник.

Ну и что Вы так нервничаете? Я же пояснил, мы заинтересованы в долгосрочном и стабильном сотрудничестве. Если Вы, разумеется не понимаете свои функции только, как получение своей доли. Мы в Москве, считаем, что деньги должны пахнуть потом. Родиону очень понравилась собственная фраза — удачный экспромт. Надо запомнить…

По роже назвавшегося Семеном, было понятно: события развивались в противоположном от его цели направлении. Его неминуемо отодвигали в сторону от денег. Остается опять подай — принеси… Однако, лучше синица… Москаль в любой момент может встать и свалить. Что толку в диктофоне, которым его снабдили подельники. Эта сволочь вела себя уверенно и до сих пор не сказала ни слова, на котором его можно прихватить. Хреново и еще придется заплатить за его салат.

Управление Вооружения Украины давно уже продало все и, что самим надо то же, до кучи. Теперь деятельно выискивало товар в бывших республиках СССР, где местные товарищи вовсе их не ждали. Сами загнали все плохо и хорошо лежащее, за зеленые американские деньги. На просторы СНГ пришел жестокий кризис и бывшие соотечественники вспомнили такое слово, как дефицит. Торговать стало нечем, а как жить, на зарплату? Еще не факт, что ее кто — то собирается платить. Семен располагал только связями по прошлым сделкам. Это был его основной и оборотный капитал. С Али он прокрутил пару объемных сделок и всем было хорошо. Потом наступило затишье, но год назад из России пришла весточка от верного человека и Семен, на самом деле Виктор Семенович Мокиенко, вышел на Али. Год ушел на проверки и перепроверки. За это время Мокиенко сильно подвинули в сторону власть предержащие, но без прикрытия он был бессилен. Ему оставили самую черновую работу, самую малую долю денег, зато весь риск.

Но товар был необозримой ценности и такой же степени опасности. Это дельце пахло международным скандалом и соответствующими санкциями. Если шестерки вообще доживут хотя бы до ареста.

Родиону поднадоело любоваться физиономией украинца и он решил подтолкнуть своего визави: ну что ж, спасибо за беседу. К сожалению я не много узнал нового. Вы знаете как со мной связаться, но следующая встреча, если она состоится, пройдет в другом месте. Я скажу где. Позвольте я заплачу?

Мокиенко, решившись на что — то достал бумажник — Вы мой гость, платить буду я, но мне надо позвонить.

Украинец достал мобильник и натыкал номер и пробормотал что — то. Нас ждут?!

Ага, сильно умный!

Я никуда не поеду Семен Семенович. Переговорите с вашим человеком: я плохо знаю Киев, поэтому предлагаю продолжить разговор в «Лыбеди», когда — то это был неплохой ресторан.

Мокиенко опять достал телефон и через десять минут на 320 Мерине Семена переговорщики ехали в новый адрес.

У резидента ГРУ в Киеве ожил экран дисплея и яркая красная метка стала перемещаться на экране сначала по Владимирской, потом по Крещатику… Впрочем резидент знал куда, «Лыбедь» была оговорена и обеспечивалась центром. Если доедут до точки без приключений, значит захват отменяется и начнутся действительно переговоры.

А в центре стало понятно: Бецкой перехватил инициативу и сейчас выламывает руки хохлам.

Прим.: судя по всему на нашем офицере «мигалка». Решение использовать ее чревато, но разработчик операции принял во внимание упадок спецслужб Украины и оправданно рискнул: силовой захват, с последующим вывозом и потрошением, или требованием выкупа, отюдь не редкость. Не понятно, как прикрывали встречу наши и что планировали делать, если обострение произойдет. Не в полицию же бежать?

Предположительно в обслуге этого кабака пара–тройка наших силовиков И тогда уже визави не поздоровиться. Там же и сварят на первое блюдо. Но ужесточать позицию ему нельзя, парень с востока, если он представляет мало — мальски серьезную структуру в Россию ни за что не полезет. Все надо делать здесь и побыстрее, а жлобские маневры Семена могут довести до беды.

Ну вот, Сергей Сергеевич и Лыбедь. Разговор будет серьезный — Мокиенке хотелось подчеркнуть свою значимость.

Вот дурень — то. Что губит фраеров?

Прошли в кабинет, спросили кофе. Десяток минут треп ни о чем. Семен даже не пытался разговорить москаля. Дальше все просто: появился полный, одышливый «человек с востока» и энергично выпер Мокиенко.

Посредник, за труды тяжкие получил весомую компенсацию. Во первых ему в потную ладошку хозяин втиснул три сотни, во — вторых ласковый взгляд миндалевидных глаз Али сулили если не ведро золотого песка, то хотя бы быструю смерть. Мокиенко, был не глуп, начинал на «Южмаше», инженерил и знал, что идет по краешку: дорога вниз имеет мало остановок. Вот остановиться он уже не сможет и не дадут. Он сам толком не знал на кого работает. Говорили с ним жестко и только приказным тоном. Он не приказчик, а холоп. Впрочем — это его проблемы.

Деловые люди торговались долго и всласть намозолили языки, исписав пол заправки авторучки на блокноте московского гостя и Родион прикидывал, каких достойных эпитетов он удостоиться в центре, если сумеет довести образец почерка. И как его будут материть эксперты, когда им спустят задачку — установить методом сравнения!

Предложение продать комплексы в разборе не прошел, но над этим вариантом филиал восточного базара потел около часа.

Не находило понимания и доставка на территорию Афганистана или Пакистана комплексов в упаковке и контрольного отстрела одной ракеты из десяти.

Русский сразу предложил тогда сразу стрелять по реальным целям и предложил себя в исполнители.

Уже уставшие добрались до компромисса: часть так, часть этак. Бабки частично наличкой в России, часть на счет в банк. И опять встали: Али предложил пятьдесят процентов наркотой и упирался до выпадения зубов. Наконец уронил долю наркотика до десяти, но тогда тридцать процентов контрабандной нефтью. На этом варианте пока остановились и решили вернуться к этому позже, ближе к реализации сделки. Детали оговорили быстро, все по Марксу: товар — деньги…

Восточный вел себя прилично, но был неприятно удивлен — русская собака не предлагала ни выпить, ни продолжить вечер. Это задевало, русский не выразил желание облизать покупателя. Араб не привык к подобному упорству, но этот русак все равно неверный, предатель и грязная собака.

Естественно оговорили перспективу и потенциальные возможности сторон: русский брякнул о новых технологиях и каком — то секретном трансформаторе и о возможности украсть не только технологию, но и комплектующие. Причем найти все это можно в Туркмении. Для Али это просто подарок: семейный бизнес его батюшки был завязан на строительство трансформаторных подстанций. А купить или спереть что — либо у своих правоверных братьев в Средней Азии — это, как говорят грязные иноверцы: два пальца…

Родион напрасно напрягся, «восточный» не насторожился таким приятным совпадением, деза прошла, осела в мозгах и пора сматываться.

Церемонно распрощались и по краям, кто куда.

«Восточный» на связь, семейный бизнес дело первейшее — обрадовать батюшку. Этот русский дурень, уже не нужен, все по трансформаторам найдем без него. Действительно собака и дурная притом.

Бецкой рванул в Борисполь. На самолет, на самолет!

Его старый учитель может быть доволен: все сделано в полном соответствии с заветами «великих отцов основателей конторы». Внезапный, короткий, сокрушительный удар и рывком выход из под огня. Дельце, которое он сегодня обстряпал, без всяких вариантов принесет приплод, пусть через годы и не факт, что в контексте «трансформаторной темы».

Прим.: еще один довод к принадлежности к ГРУ. Только пинжак начинает прятаться за кочки или рыть ямку, попав под прицельный огонь. Он (огонь) на то и прицельный, что перебеги на десяток шагов и уже все наоборот.

Оптимально держаться подальше от всякого рода предметов, материализации прогресса. Чертовы японцы. По напридумывали.

На весь остаток его жизни с ним останется память о той низинке на северо — северо — западе Вьетнама, в феврале семьдесят девятого.

Бецкой стажировался при советнике командира вьетнамской роты ОСНАЗа и его, в этой теплой компании занесло в самые окопы передовой.

Китайцы перли волнами, до конца используя свой корейский опыт, пробуя глубину своего прикуса на нашем союзнике, готовя свою армию к большему. Командиры китайцев разумно предполагали мгновенно проткнуть тощую линию обороны вьетнамского артпульбата прикрывавшего сразу две дороги, пересекающихся под острым углом, разменяв при этом своих на чужих, пять к одному. А потом, набравших ударную инерцию шестисоттысячную китайскую армию, лучший фрагмент НОАК, можно будет только приостанавливать на малое время и на отдельных позициях, выстилая тормозной путь телами своих солдат.