Семнадцать мгновений из жизни курсанта - Сергей Ирюпин

еле застаю. Маленькая комнатка завалена желто-блестящими частями труб и разными приспособлениями для их ремонта. К столу прикручены тиски. Дед говорит, что убирать нет ни времени, ни здоровья. Он освобождает часть стола и мы пьём чай. Я рассказываю о своей «военной жизни», а дед потчует меня историями о том, как воевал в Великую отечественную. Мне кажется что по его рассказам можно написать книгу. Если только всё это правда.

Прошла только половина отпуска, а мне уже скучно. Друзей и знакомых фактически никого. Днём все заняты: кто учится, кто на работе. А вечером такой холод, до минус четырнадцати и ветер, что все боятся даже нос на улицу высунуть. Пару раз хожу в кино. А последние три дня безвыходно сижу дома, в смысле – у тети Любы, и читаю: Закруткина, Прилежаеву, Гюго. В квартире у тётушки, как обычно, беспорядок. Она говорит, как на пенсию выйдет – тогда и будет «марафет наводить». Маму беспорядок раздражает, а мне всё равно. Тепло, домашняя обстановка, домашняя еда, подъем-отбой не по распорядку и крику дневального – что ещё надо?

– Наш самолёт приступил к снижению и совершит посадку в аэропорту города Рига…

В иллюминаторе снова россыпь огней. Поздний вечер, почти десять часов. Сегодня переночую у Софьи Акоповны, а завтра, к 18:00 – в «систему». Осталось меньше суток. Мой первый отпуск подходит к концу.

28 января – 10 февраля 1984

Колбаса

Почти полторы сотни пар сапог грохочут по лестнице, потом по центральному проходу – курс возвращается в казарму после обеда. Впереди минут тридцать личного времени, которые можно провести в своё удовольствие. Перемотать портянки, расстегнуть крючок воротника… Присесть на табурет возле кровати, расслабиться, грея спину у батареи. Вспомнить недавний зимний отпуск и помечтать о будущем, почти недостижимом, летнем…

– Давай в бытовку, – Игорь, одногруппник, касается моего плеча.

– Что такое?

– Чемодан «Москвича» шерстить будут!

Бытовка – комната бытового обслуживания: зеркала, розетки, пара гладильных досок. Почти вся группа уже здесь. В центре – командир, младший сержант Коля Цалко, с пшеничными усами и мягким белорусским говорком. Обычно тихий и спокойный, сейчас он явно недоволен и раздражён. Напротив Дима Данилов, «Москвич» – самое, пожалуй, безобидное из прозвищ, которыми его наградила группа. Рядом Володя Стёба, невысокого роста, подтянутый, ладный, похожий на бодрого воробушка. Он командир отделения у Данилова. У ног Володи набитый портфель.

В учебной группе номер 111 нас 27 и мы очень разные. Кто пришёл с «гражданки», после 10 классов, кто – послужив в армии. Два армянина, азербайджанец, литовец, русские, украинцы, белорусы. У каждого своё, каждый – особенный. Но Дима… пожалуй, он самый «особенный» среди нас. Больше полгода круглые сутки вместе, уже возникли какие-то дружеские группки, компании. А Дима сам по себе, в стороне от всех. С «гражданки», бывший столичный житель (отсюда и «Москвич»). Круглое лицо с большими розовыми щёчками, писклявый голос, неестественная улыбка. Любитель поесть. Получает посылки – никогда не делится. Завел дружбу в пекарне, что обслуживает училищный буфет («чипок» на курсантском жаргоне), добывает там «по дружбе» обрезки запеканок. Прикупает пару пакетов молока и трескает всё втихую за баней. Но возможно ли что «втихую» в училище?

Последнее время Дима пристрастился к бегу. Как выдается свободное время – переодевается в спортивный костюм и убегает вроде как нарезать круги по территории. В училище такое поощряется, но в группе уверены – это прикрытие. И вместо занятий спортом Дима где-то втайне в очередной раз что-то ест. Пропотевшую спортивную форму он засовывает в портфель. В начале обучения нам выдали уродливые светло-коричневые портфели. За полгода они стали совершенно бесформенными. Мы презрительно называем их чемоданами и тихо ненавидим, со стыдом таская на занятия. И нетерпеливо ждём – когда в конце первого курса будет позволено их выкинуть и заменить на дипломаты или планшеты. Дима пихает в портфель всё – учебники и тетради, и даже разную еду, вызывая всеобщее отвращение.

Портфель раздут как обожравшаяся корова. Командир не раз делал замечания, но Дима привычно всё игнорировал. Надеялся что пронесёт? Стёба, по праву командира отделения, открывает портфель и начинает доставать всё подряд. Учебник, ещё учебник, тетради, карандаши и ручки, мятые спортивные штаны, пакет молока, лыжная шапочка, тюбик зубной пасты, несколько пар носков с непереносимым ароматом… Каждый предмет группа встречает смехом и комментариями. И тут Володя вытаскивает нечто, похожее на небольшую палку, покрытую зелёно-бурыми пятнами плесени. Голоса стихают. Да это же… Не может быть… Да, это она, уже начатая сырокопчёная колбаса! Невероятный дефицит! Редкость! Мечта! Наверное, привёз её из отпуска или получил посылкой и прятал в портфеле. Что ж, простить можно многое – специфичную внешность и поведение, молоко с запеканкой за баней, свалку в портфеле, но варварски загубленную сырокопчёную… Говорок командира теряет привычную мягкость:

– Курсант Данилов! За нарушение правил личной гигиены объявляю три наряда на службу вне очереди!

– Есть три наряда… – уныло вторит наш «Москвич».

– И колбасу на помойку!

Февраль 1984

Цветочек

– Закончить приём пищи! Встать! Выходи строиться!

Топоча сапогами, курс покидает училищную столовую. Рядом со мной младший сержант Олег Чудинов, попросту «Чудо»:

– Серёга, к театру как относишься?

– Ты это к чему? – удивляюсь я.

– Да тут группа товарищей под командованием Медкова собирается в театр. Сегодня вечером. И образовался лишний билетик. Пойдёшь?

– Разумеется!

Да, суббота определённо задалась! До обеда получил две «пятёрки» – на практических по марскистско-ленинской философии и по электроснабжению. А на лабораторной по системам и средствам связи преподаватель похвалил за активную работу. И теперь ещё культпоход в театр. Правда, в кукольный. И название странное: «Для вас, родители»… Да какая разница? Настоящий курсант рад любой возможности лишний раз выйти «за забор».

Фамилии «театралов» вносят в увольнительную сержанта Вадима Медкова – он старший группы. Переодеваемся в парадно-выходную форму, короткий инструктаж курсового офицера. Строем, в колонну по два, шагаем к училищной проходной.

– Стой! – неожиданно командует Вадим. И предлагает, – мужики, а может к чёрту эти билеты? Лучше куда-нибудь на танцы?

Идея встречает полное одобрение. Следует короткое и бурное обсуждение: куда? «Баранка»? «Железка»? ДОФ? Мне всё равно, я ещё нигде не был… Решение принято! Отправляемся на «Вечер отдыха» в Дом Офицеров.

Едем в трамвае по Кришьяна Барона. Доезжая до Верманского парка, высаживаемся на остановке «Улица Меркеля». Проходим немного до Меркеля 13. Перед нами старинное здание, которое принадлежит Дому Офицеров Прибалтийского военного округа. Мимо мраморных колонн входим в массивные двери. Шинель, шапку и очки оставляю в гардеробе. Причёсываюсь перед огромным зеркалом и поднимаюсь на второй этаж. Поправляю китель, вхожу в зал. Так… это не дискотека. Обычное освещение, ни цветомузыки, ни зеркальных шаров. Выходит, танцы. Ещё не начались. Публика кучкуется вдоль стен. Музыкальная группа,