Боги подо мной и надо мной - Наталья Евгеньевна Менке

легко и приятно… ты даёшь – и берёшь. Когда только берут, противно – как бездонная бочка. Когда только дают, гадко, воздуха нет. И пчёлы…

И он прикусил ей мочку уха, от чего она задохнулась…

Проснувшись на рассвете, она вышла на палубу. Фро стоял на носу яхты, встречая солнце – и Лена не посмела ему мешать. Она тихо устроилась на корме, завернувшись в одеяло, и осмотрелась.

Перед ней расстилался песчаный пляж.

Песок был светлый, почти белый. Сразу за ним, за гранитной грядой, начинался лиственный лес – со старыми, толстыми деревьями, отсюда ей не было видно, какими. Легкие волны с тихим шелестом набегали на берег, слышались крики чаек.

Первые лучи ласкового солнца обещали  жаркий день.

Она заметила выложенную камнем дорожку, ведущую от пляжа через скалы – интересно, куда она ведёт?

Песчаный берег изгибался дугой, и справа, за ним, начиналось поле – странное, серебристое.

И что-то блестело вдалеке. Купол церкви?

Море тоже было незнакомым, вода темная – но синяя, не такая, как в привычном Финском заливе. Но и на Средиземное не было похоже…

Одно было ясно – то место, где они сейчас находились, никак не могло находиться ни в Выборге, ни вообще в России.

Она глянула на телефон – связи не было. Никакой.

Повернувшись ещё раз, она заметила стоящую рядом с ней чашечку кофе, чёрного и обжигающего, и с удовольствием его отхлебнула.

Кто он, этот Фро? Дух? Призрак? Полубог? Вся эта обстановка в духе викингов, Мировое древо… Кто там у них был, Тор – но у того был молоток, Один был одноглазый… Локи? Что там про Локи? Тогда откуда странное имя – Фро? Эх, поговорить бы с Танькой, она хорошо знала всякие мифологические штуки.

Украдкой она бросила взгляд на нос корабля.

Фигура Фро изменилась. Он стал выше, массивнее, густые волосы локонами падали на спину – и сквозь них пробивались рога.

Дьявол? Да хоть бы и дьявол, если он так прекрасен… и нежен…

С трудом сдержав в себе желание с визгом наброситься на него, она сделала большой глоток из снова наполнившейся чашечки.

Вот интересно, если это дьявол – откуда у него кофе?

– Если бы ты захотела чего-то другого, в чашке оказалось бы именно это! – раздался голос с носа яхты.

Голос его тоже изменился – стал ниже, мощнее.

Она представила себе виски – и поперхнулась следующим глотком, виски в чашке оказалось гораздо больше, чем кофе.

Фро расхохотался, обернулся к ней – рога куда-то исчезли, перед ней снова стоял знакомый красавчик блондинчик.

С берега раздался свист, и на берегу показался давешний задохлик.

– Фрикко! – рявкнул он, приближаясь.

«Фрикко… Фро… Так кто же ты такой?»

Фро спрыгнул на берег ему навстречу, и они снова заговорили на незнакомом языке. Потом задохлик сверкнул глазами на Лену, а Фро что-то резко сказал ему, и тот потупился.

Как Фро его называет – Скир? Что за имя…

Лене надоело слушать их птичье щебетание, она спустилась в каюту и оделась. Подкрасилась, и понравилась в зеркале сама себе. Глаза, что ли, стали ярче…

Скир ждал ее за столом. Увидев ее в дверях, он почтительно поднялся и склонил голову – хотя выражение глаз так и осталось презрительным.

– Элена. Мы не знакомы, мое имя Скирнир. Если Вам потом… что-нибудь понадобится, позвоните мне.

– Что мне может понадобиться? – она с любопытством взглянула на него, приподняв бровь.

– Деньги… Поддержка… Не важно.

Лена фыркнула, а Скир посмотрел на неё, как на ненормальную – и вышел.

… Она попросила Фро отвезти ее к Таньке – поняла, что не может сейчас оставаться одна. Увидев ее в дверях, Таня даже отступила, прижимая руку к горлу –

– Подруууга… Что с тобой случилось?

– Тань, можно, я у тебя сегодня останусь?

Подруги проговорили до глубокой ночи.

Услышав имя Фро, Танька вытаращила на Лену глаза:

– Лееен… Ты что? Фро это Фрейр, бог плодородия! Пчела – это его тотемное животное. Хорошо мужик мифологию знает! И что теперь?

– Ничего. Мы больше не увидимся, – у неё перехватило горло, и она прокашлялась, – вот ещё…

Она достала чёрную лакированную визитку с выбитым на ней золотым номером и именем «Скир» – но Таня перевела разговор.

– Это пока подождёт. Что ты решила с Сашей?

– Саша… – Лена скривилась и потёрла лоб, – не хочу его больше видеть.

– Из-за случайного секса с незнакомым мужиком?

– Нет. Просто посмотрела на себя со стороны. На наши так сказать отношения, на … все. И вообще, Тань, я поняла, что не хочу так дальше жить.

– Так – это как?

– Обслуживать мужика, которому я удобна. Выклянчивать, как дрессированная собачка, знаки внимания. Работать на нелюбимой работе, ненавидя каждую минуту, проведенную в офисе. В понедельник утром понимать, что я не помню, как прошли выходные – одинаковые, как близнецы – стирка, готовка, футбол. Я забыла, как это здорово – ходить босиком по росе, что вокруг нас – большой прекрасный мир. Даже больше, чем мы себе представляем.

– Лен… А он ничего тебе в вино не подмешал?

– Подожди, я тебе что-то покажу, – она вышла в прихожую, принесла сумочку, достала из неё книгу со вложенным между страницами листом ясеня – огромным, гораздо больше, чем у обычных деревьев, – ещё вот… – она пролистала книгу дальше, показывая подвядший цветок бледно-желтой примулы, и следом – соцветие цветущей липы, от чего по кухне разлился сладкий аромат.

– Откуда у тебя примула? – подозрительно спросила Танька, – сейчас же не сезон!

– А липа тебя не удивляет? И вот ещё…

Она сняла с шеи длинную цепочку, на которой висела золотая пчелка – столь искусно сделанная, что казалась живой, набрала в ложечку варенья и положила пчелку в ложку.

Внезапно пчелка пошевелилась, зажужжала – и взлетела. Танька зажала себе рот рукой.

Пчелка снова опустилась на ложку, деловито собирая варенье, затем перелетела к Лене на руку, оставила на ней золотую крупинку – и снова повисла на цепочке золотым украшением.

Видя замешательство подруги, Лена рассмеялась:

– И так три дня. Знаешь, что я видела? Сначала он повел меня через поле. Бескрайнее поле какой-то серебристой травы, и волны ходили по ней, как по морю. Мы шли мимо серебристой башни с проваленной крышей, заброшенной, а сохранившаяся черепица – серебряная, блестела на солнце. Потом подошли к белоснежной стене. Не просто белой, с отпечатком грязного башмака – а чистой, первозданно-белой. Шли через площадь мимо какого-то дворца, но ворота его были закрыты, я не смогла ничего увидеть. А потом вошли во дворец его сестры, Фро как-то смешно его назвал – Срум-какой-то…

– Сессрумнир?

– Да, точно! Мы вошли, а там цветы весенние кругом, везде! – и гиацинтами пахнет… И красиво, как… как в Эрмитаже, где комната малахитовая. Стены камнем покрыты. Там мы пообедали… И, Тань, там еще миниатюра такая висела – два близнеца, но позы такие знаешь, недвусмысленные. Я спросила, кто это