Пробка - Денис Викторович Белоногов

себе внимания. Отец, за рулем автомобиля, непримечательный, даже в такую жару в видавшем виды костюме, будто менеджер в непрерывном поиске работы. Его жена, приятная молодая девушка, пышногрудая добродушная хохотушка, с кричащим на руках младенцем. Она приветливо помахала ему рукой, ни мало не стесняясь, что ребенок терзает ее грудь, приноравливаясь к кормлению. Он несуразно кивнул в ответ и отвел взгляд, чувствуя как к лицу приливает кровь. На заднем ряду универсала сидели молодые отпрыски семьи, светловолосые мальчик и девочка одного возраста, наверно погодки.

В голове крутилось "О чем они думают? Что за сила заставляет их заводить детей в пробке? Месте совершенно не подходящем для новорожденных… Нужно перестроиться при первой возможности, соседство с ними может добавить шума и хлопот", но взвесив все за и против, приняв тот факт, что терять самый быстрый ряд в пробке, из-за мелких неудобств, неразумно, решил ничего не менять.

Вдалеке проревел гудок. Вздох облегчения разнесся над долиной и все двигатели, послушные повороту ключа в зажигании, разом заглохли. Еще долго будет нестерпимо жарко от тысяч остывающих двигателей. Кое где еще будет движение, точечные перемещения пока пробка утрамбуется, но основное движение точно затихло. Можно расслабиться, осмотреться, может даже найти поблизости машину-закусочную, он порядком понервничал и теперь в желудке подсасывало. Он вспомнил, как когда-то, несколько дней подряд питался одной лишь вьетнамской лапшой, потому, что других закусочных поблизости не было, а пожилой вьетнамец, единственный кто мог готовить пищу на кого-то кроме себя, ничего другого, кроме лапши в безвкусном, совершенно не жирном бульоне с обилием тошнотворно пахнущей травы, готовить не умел.

Справа кто-то говорил, он не придал этому значения. Все его мысли были заняты голодом, так некстати напомнившим о себе. В водительскую дверь ударил мелкий камушек. Он повернулся. Рядом стояла небольшая красная машинка, та, что совсем недавно воспользовалась тем, что он зазевался. Он вновь почувствовал как тепло смущения приливает к лицу. Через окно на него смотрела девушка.

— А? — только и смог спросить он и сразу почувствовал себя глупо.

— Хочешь сэндвич? Могу поделиться половиной — девушка подняла вверх пол багета.

— Да, очень хочу. Не помню когда ел последний раз.

— Ну на, бери — она вытянула руку с булкой через окно.

Дотянуться не получится. Он потянул крючок двери, токая ее коленом. Лишь в последний момент он остановил открывающуюся дверь от удара мальца, невесть как оказавшегося между их машинами. Тот стоял у его двери, взъерошенный, с разводами грязи на лице, как обычно бывает у мальчишек в его возрасте, и желто-белой противной соплей, как осторожный зверек вылезавшей из его носа, чтоб через пару мгновений быть втянутой обратно, с громким шмыганьем.

— Дядя, куда все едут? — спросил мальчишка.

— Не знаю, парень. Дуй отсюда! Чуть тебя не пришиб — с досадой ответил он мальчишке. Сердце потихоньку замедлялось.

Мальчишка пошел дальше.

Дети были повсюду и только окрепнув и встав на ноги, уже увязывались за товарищами постарше, осваивать незнакомый для них мир. Они сновали повсюду, с любопытством разглядывали как кто-то ковыряется под капотом, сидели у костра, гуляли взад-вперед, или как мартышки лазили по лестницам и канатам пожарных машин, что обязательно встречались в потоке. Последние, обычно содержались пожилым отцом, потомственным пожарным и его сыновьями, молодыми крепкими парнями, и кормились тем, что сопровождали огромные секции пробки. Люди, без всякой договоренности, жертвовали им на службу, понимая ценность их работы. И все же вернемся к детворе. Они кормились с любого стола, где бы не застал их голод и всякий был готов их согреть, и приютить. Если же пробка приходила в движение и детвора не успевала вернуться в автомобиль родителей, то они залазили в ближайшее авто, чтобы после остановки вернуться в семью или продолжить гулять как ни в чем не бывало.

— Чуть не приложил паренька, а? — улыбнулась девушка.

— Не говори — ответил парень, осторожно открывая дверь. Он взял в руки протянутый сэндвич и жадно откусил. Почти не жуя, он проглотил половину и только тут вспомнил о приличии.

— Спаибо — неразборчиво пробубнил он, кивая головой и махая хлебом.

— Кушай, кушай, поправляйся! — ответила девушка.

Когда с булкой было покончено, он спросил.

— Что я должен?

— Ничего — ответила соседка.

— Так не бывает — широко улыбнулся он.

— Ну поможешь мне как-нибудь, если с машиной проблемы возникнут.

— Хорошо — сказал он задумчиво.

Вообще-то такие обещания по нынешним временам были, либо очень ценными, либо неосуществимыми, такими не разбрасывались. Если ты помогаешь кому-то, то теряешь время и место в пробке, а твое место — самая большая ценность.

— Да шучу я! — махнула девушка со смехом — Аж в лице изменился! Давно стоишь?

— Сегодня? — не понял парень, садясь обратно в машину.

Он оставил дверь открытой, так прохладней, да и говорить проще.

— Ну нет конечно, вообще, сколько?

— Да как взрослый стал, помню, что родители странные разговоры со мной вели. Я тогда и не придал этому значения. А одно утро проснулся, а их нет. Вещи только с собой прихватили. Тут гудок раздался, некогда было размышлять. Я пересел на водительское и поехал дальше. С тех пор так и еду.

— Куда едешь?

— Сначала куда они ехали, потому куда все, а сейчас просто еду и не думаю об этом. Наверно в один момент я пойму, что доехал.

— Эх, знать бы, что это за момент — задумчиво согласилась девушка.

— А ты как за рулем оказалась?

— Мне родители купили место в потоке. Они копили всю жизнь на место подальше впереди, вместе с машиной. Я помню, они так радовались за меня. Да я и сама, признаться, по инерции думала, что это то, чего я хочу. Поначалу еще мы часто виделись. Я бегала к ним в гости. Потом они все дальше отставали, стало далеко ходить, высокий риск потерять место в пробке, на покупку которого мои родители всю жизнь положили. Потом и заботы появились, нашла работу недалеко от своей машины, да и брать деньги у родителей не по себе было. Ну, одним словом, как-то раз вернулась туда, где ожидала, что они есть, бродила, да так никого и не нашла.

— Тоже получается "призраки"?

— Может быть, я все же надеюсь, что они где-то там позади, продолжают ехать и быть может так сложится, что их ряд догонит мой и мы снова увидимся.

— Не звонила?

— Поначалу было неудобно, потом не попадались населенные пункты со связью, здесь же захолустье, да и скорость последнее время никакая, уже и не помню когда последний раз быстро