Мой Мир 1 - Юджин ЮДД

— Некоторых — да, усмехнулась она

Мы пришли в соседнюю палатку. Винтер уже вовсю кашеварил. Несмотря на то, что столы у больных и персонала были разные, ели все из одного котла — еще один плюс Креоне. Когда мы сели за ее отдельный столик и нам принесли еду, она вдруг наклонилась ко мне и тихо сказала:

— Я вижу, что ты уже многое вспомнил. Не знаю, есть ли тебе что скрывать, но я могу сказать, что вылечила тебя только физически. Об остальном захочешь — сам расскажешь.

— Спасибо. Так мне будет проще.

После завтрака она вызвала к себе Винтера:

— Отведешь Юджина к Хорунжему. Скажешь — физически он восстановился, в войска годен.

Потом она обратилась ко мне:

— Юджин, выйди, мне надо еще пару слов сказать.

Я поклонился и вышел. Через несколько минут из ее палатки вышел Винтер. И уже через 15 минут мы подходили к палатке начальника лагеря, около которой стоял часовой.

Винтер объявил:

— К господину Хорунжему по представлению начальника лазарета.

Часовой отступил в сторону, и мы вошли.

Хорунжий перебирал какие-то карты за грубо сколоченным полевым столом. Недалеко от него сидел давешний Желтый волшебник.

— Господин Хорунжий! По представлению начальника лазарета передаю вам Юджина, прошедшего лечение.

— Она что-то просила передать на словах?

— Так точно. Она просила передать, что по его просьбе провела ему интенсивный курс лечения. Физически он здоров, однако память восстановилась не полностью, но к несению службы пригоден. Еще она просила передать, что после интенсивного лечения в его ауре появились следы зеленого цвета. Она предложила Юджину остаться при лазарете, но он отказался.

Маг оторвался от бумаг и остро на меня взглянул. Я молчал.

Хорунжий также оторвался от своих карт:

— Хорошо, Винтер, иди. И передай ей мою благодарность.

Затем обратился уже ко мне.

— Похвально твое желание не валяться в лазарете, когда другие погибают на фронте. Ты помнишь, кем был?

— Да, охотником.

— Хорошо. Значит, умеешь стрелять из арбалета?

— Да.

— Что еще?

— Лук и праща.

— Ого. Проверим… Если все хорошо, пойдешь на обучение к диверсантам. С ножом работать умеешь?

— Точно не помню, простите. Но мне кажется — да.

— Хорошо. Иди на строевую поляну, там как раз идут занятия по стрелковой подготовке. Мы попозже подойдем, посмотрим, что ты за фрукт.

Я развернулся и хотел выйти.

— Стой!

Я остановился.

— Ты должен был спросить: «Разрешите идти, Господин Хорунжий?» и выходить только после моего разрешения. Вижу — ты не мальчишка, поэтому объясняю тебе. Когда тебе дали команду, ты говоришь «есть» или «так точно», сигнализируя, что ты ее правильно воспринял и идешь ее выполнять. Ты понял?

— Так точно. Разрешите идти?

Он улыбнулся:

— Иди. Зайди к каптенармусу, получи форму — и на занятия.

— Есть!

Я развернулся и вышел.

Примерно через час, получив «бэушную», но постиранную и более-менее целую форму, я подходил к строевой поляне.

В конце было организовано стрельбище — метрах в 20 от рубежа стояли ростовые мишени: чучела из туго стянутой соломы, покрытые мешковиной с нарисованными на ней доспехами. За ними был насыпан земляной бруствер, чтобы стрелы не улетали далеко в случае промахов. Перед рубежом стоял строй новичков из деревенских парней, перед которыми говорил молодой сержант с одной лычкой. Невдалеке, на перевернутом ящике, жуя травинку, сидел сержант с тремя лычками, явно уже понюхавший пороху. Молодой вещал:

— Слушайте, бойцы! Основным стрелковым оружием нашей доблестной армии является арбалет. Арбалет — это оружие метательного типа, эффективная дальность стрельбы — до 30 метров.

Я встал в сторонке и стал слушать. Молодой Сержант, кстати, явно не служивший в боевых войсках, а доказывающий свою верность долгу в далекой учебке, взвился:

— Эй ты, Лысый! Тебе здесь что, балаган? Ты откуда взялся?

— Из мамки.

Строй хмыкнул деревенские парни обожали такой юмор.

— Я тебе покажу «из мамки»! Ты откуда пришел?

— Господин Хорунжий прислал.

— И почему ты пришел так поздно?

— Из лазарета сегодня выписали.

— Отдохнуть вздумалось?

Я промолчал.

— Я тебя спросил, урод!

— Так точно! Вчера, как нас разбомбили, всех поубивало, кишки по деревьям поразбросало, а меня головой о камень приложило. Вот я и решил денек отдохнуть.

Он открыл рот, потом опять закрыл, потом заорал:

— Встань в строй, умник! Ты солдат и не должен бояться смерти.

— Так я и не боюсь.

— Ты что, урод! Я тебя не спрашивал, боишься ты ее или нет! Ну-ка два шага вперед и 20 отжиманий!

Я спокойно вышел, принял упор лежа и быстро отжался 20 раз.

Тем временем сержант продолжал нести всякую чушь про тактико-технические характеристики арбалетов. Потом он стал показывать, как его взводить, как прикладывать к плечу, как держать при этом локоть.

Затем все подошли к огневому рубежу, на котором лежало четыре явно видавших виды арбалета.

— Встаем по четверо, берем арбалеты, заряжаем и стреляем. Поняли?

Все дружно закивали.

Первая четверка встала на рубеж. Каждому дали по три стрелы.

— Олухи, друг на друга взведенные арбалеты не направлять! — орал сержант.

— Смотрите, как надо стрелять!

Он приложил арбалет к плечу и развернулся к ростовым мишеням. Попал в «грудь». Второй выстрел в район «плеча», третий — в «бедро».

Из новичков в мишень с первого раза попал только один. Второй выстрел — не попал никто, третий — двое.

— Бегом, косорылые отродья! Принести стрелы!

Солдаты дружно бросились выполнять команду.

Вторая четверка, третья, четвертая. Все стреляли примерно одинаково — два-три попадания на всех.

Среди строя выделялись два гиганта. Братья-близнецы, каждый примерно на полголовы выше меня. Они держались вместе и поглядывали на всех с нескрываемым презрением. Народ их сторонился. Стояли они в предшествующей мне четверке. А