Вставай! Страна огромная! - Сергей Мех

— Уф, как вспомню, так вздрогну. Благо только, что все это длилось недолго. Всего четыре недели, которые длилась стажировка.

Вот и сейчас, передо мной, на дне окопа, сидел именно такой «нацкадр», крепко вцепившийся в цевье мосинского карабина.

А вообще-то, вооружение пограничного наряда вызывало уважение. Видимо, в этот раз, предки подготовились к отражению супостата должным образом. Помимо пулемета «Максим», первым номером которого являлся сержант Нечитайло, одновременно выполняя функции старшего наряда. И как первый номер, имел в наличии также револьвер, авторства незабвенных, бельгийских оружейников Эмиля и Леона, именуемый фамильярно — Наган. Второй номер, красноармеец Муркин, помимо всего прочего был вооружен автоматом ППД-40. Ну и, уже упомянутый мною, карабин Мосина, которым был вооружен Турсунзадеков.

Познакомившись с личным составом, коротко ознакомившись с инженерным оборудованием позиции, и уяснив состав, имеющегося в наличии, вооружения, решил перейти к выяснению обстановки.

— Так что там сержант, на счет диспозиции? — задал я провокационный вопрос, на который получил предсказуемый ответ.

— Товарищ капитан государственной безопасности, а что это за зверь такой, и с чем его едят? — вопросом на вопрос, ответил сержант.

— Да-а, — протянул я, — сразу видно, что Академиев Генштаба вы не заканчивали. Да, и на будущее — не надо полностью произносить мое звание. Во-первых, я его и без вас хорошо помню, а во-вторых, длительные разговоры во время боя, могут привести к непредсказуемым последствиям. Как говорится: «Меньше слов, а больше дела».

— Слушаюсь, тащ капитан, — тут же урезав звание до минимума, выдал Нечитайло.

— Вот и хорошо, — похвалил я его, — а что касаемо диспозиции, то этот термин дословно переводится как «распоряжение», а в развернутом смысле обозначает возможное или должное поведение субъекта, в зависимости от цели и изменяющейся обстановки.

— Тащ капитан, — растерялся сержант, — нам бы, как-нибудь попроще, если можно конечно.

— Можно и проще, — не стал упорствовать я, — какая у вас цель, сиречь задача, и как вы конкретно собираетесь ее выполнять.

— Ну так бы сразу и сказали, — выдохнул сержант с облегчением, — задача простая — отразить нападение, задержать, насколько возможно, и отходить на соединение с основными силами заставы.

— Ну это-то и так было понятно. Меня больше интересует как вы эту задачу собираетесь выполнять и что нам может помешать, а что и помочь, при ее выполнении. Следовательно нам нужно знать, во-первых — свои силы. Каков численный состав заставы и как далеко она расположена?

— На заставе 36 бойцов и командиров, включая начальника заставы и политрука. А располагаются они в 5-ти километрах на юг. От границы до заставы, напрямик, 2 километра.

— Все силы сконцентрированы в одном месте? Или кроме вашего, есть еще наряды?

— Начальник заставы приказал сегодня выделить три наряда: наш, один напротив заставы, у границы, и еще один 7 километров южнее.

— Та-ак, а чем интересно это место? Почему вы именно здесь расположились?

— Так ведь по другому и нельзя. Речка, по которой проходит граница, хоть и не широкая, метров 30 всего, да и то, лишь в самом широком месте, а уж своенравная, не приведи господь. В некоторых местах, глубина, ого-го какая. Только напротив заставы — брод. Потому-то заставу там и расположили.

— А дальше что?

— Дальше? — сержант некоторое время соображал, что я имел в виду, но затем, видимо сообразив, продолжил. — Дальше берега настолько поросли ивняком, что не пройти, не подойти. Вот только здесь плес, небольшой, образовался. Но, правда, глубина такая, что дна еще, на середине, никто не доставал. Но, ежели на лодках, или там на плотах, то переправиться вполне можно. Но зачем? Если через брод то, оно быстрее будет. И здесь немец навряд ли полезет. Но, наш секрет, именно здесь и поставили. На всякий, видимо, пожарный случай.

— Да не на всякий, — бросил я, как бы невзначай, мысленно оценивая обстановку, — голова у вашего командира соображает, и соображает неплохо. Слышал выражение — «смелые герои, всегда идут в обход».

— Не доводилось, — с удивлением в голосе, сказал сержант.

— А именно так оно и есть. Помимо стрельбы и штыкового натиска, немаловажное значение, в бою, имеет и маневр. И обход, как вид маневра, является одним из основных. Кстати, немцы неплохо поднаторели в военном искусстве, за последнее время. Что и не удивительно, поскольку обширную практику получили в Европе. И что из этого следует?

— Что?

— А то, что вероятность переправы части наступающих, несколько в стороне от основных сил очень высока. Поэтому я предлагаю исходить именно из этого, и быть к этому готовыми.

— Так мы и готовы, — опять встрял пограничник.

— К чему готовы?

— Ну это, к бою конечно.

— Николай Спиридонович, бой с подразделением регулярной армии, да еще и имеющем к тому же колоссальный опыт боевых действий, это вам не козюльки под партой мазать.

— Чего? — не врубился с ходу, сержант в озвученную идиому.

— Это, говорю, не контрабандистов гонять, и не с нарушителями перестрелки устраивать. Это действо посильнее Фауста Гёте будет.

— Чего?

— Вот заладил, чего да чего, — подумал я. — Видимо не к месту мои хохмочки, придется переходить на доступный, для большинства присутствующих, язык.

— Думать надо, и крепко думать. — и продолжил. — А для полной ясности картины нам не хватает… Чего?

— Чего? — ну вот опять, прямо чевокалка какая-то.

— Нам не хватает сведений о противнике?

— Зачем? — наконец-то сменил пластинку.

— Знаешь, Николай Спиридонович, в древности, у китайцев, был мудрец. Звали его Сунь Цзы. Так вот, он утверждал, что если ты не знаешь ни себя ни врага, то каждый раз будешь бит, если ты знаешь себя, но не знаешь его, то один раз победишь, а другой проиграешь. И только если ты знаешь и себя и противника, то сражайся хоть сто раз, опасности не будет. Вот так-то! Сколько веков прошло, а до сих пор актуально.

— Так что же делать, — чуть ли не со слезами в голосе выдавил сержант, — не разведку же посылать, в самом-то деле.

— Ну-у, проведение разведки было бы несусветной глупостью. Потому как, во-первых, для этого у нас недостаточно сил. Во-вторых, война еще не началась, и проникновение на сопредельную территорию будет являться наказуемым деянием. Это они, а не мы агрессоры! Ну и в-третьих, самое главное, в этом нет необходимости.

— Как так? — удивлению сержанта не было предела.

— Очень просто! Достаточно просто поставить себя на место противника и, в первом приближении, можно смоделировать ситуацию.

— Что сделать?

— Это я так. Мысли вслух. Надо только представить, как будет действовать немецкий командир. Учитывая что местоположение заставы, подходы и штатная численность ему хорошо известны.

— Откуда?

— Оттуда! Ты уж, Николай Спиридонович, немца за дурака-то не считай. Да и разведка, у них, всегда на высоте была. — констатировал я прописные истины. — Так значит, говоришь 36 человек на заставе?

— Так точно!

— Задача как раз для ротного уровня. Значит пошлют роту. А пехотная рота, это примерно 160 харь немытых.

— Почему немытых? — задал сержант вполне резонный вопрос.

— Почему, почему, не любят они там у себя, в Европах, мыться, потому что. — отвлекся я, но тут же спохватился, продолжая размышлять вслух. — А что сделает, при таком раскладе, немецкий ротный командир? Правильно! Основными силами обозначит атаку напрямую, через брод, а один взвод пошлет в обход. Это ведь не переход в наступление из непосредственного соприкосновения с противником. Значит, есть возможность выдвинуться на исходные позиции заблаговременно и начать атаку одновременно, согласовав по времени. Значит что мы, в итоге, будем иметь?

— Что? — опять высунулся сержант.

— Бледный вид будем иметь, вот что, — раздраженно ответил я. — Пехотный взвод — это четыре десятка фрицев, четыре пулемета, как минимум, да еще, наверняка минометный расчет придадут. Так, на всякий случай. А нас сколько?

— Четверо!

— Вот то-то и оно. По десятку на брата. В лоб держать, поляжем все тут же, не отходя от кассы. Закидают минами так, чтобы головы не поднять. Подберутся поближе, закидают гранатами и амбец. А сами дальше пойдут, даже особо не запыхавшись.

— Так что, выходит напрасно все?

— А вот уж хрен! Утрутся суки. На каждую хитрую ж. у, всегда найдется х… с винтом, а на более хитрую, с лабиринтом, и х… подберем, с путеводителем.

Сержант, да и остальные бойцы, буквально выпали в осадок от моего пассажа.

— Так, сержант, — взял я с места в карьер, — до границы далеко?

— Как и положено, 300 метров.

— Кем, простите, положено? — пришел мой черед удивляться.