Тело и душа - Шейла Нортон

— Как долго ты считаешь меня старой, занудливой, надоедливой?

— А… я понял. — Он довольно кивнул, гордый собой. — Ради Бога, Рози, ты спрашиваешь о моем мнении, и когда я тебе сказал, что думаю, тебе это не понравилось!

Конечно, мне не понравилось. Идиот! Тебе надо было соврать.

— Я не говорил, что ты зануда, — добавил он, посмотрев так, как будто и, правда, так не думал. — Какой смысл притворяться? Нам за сорок, обоим.

— Ну и что, а я не хочу, — настаивала я.

— А как же я?

Мужчины всегда стремятся повернуть тему разговора таким образом, чтобы говорили только о них.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты хочешь сказать, что не думаешь обо мне как о человеке, которому за сорок?

К счастью, у меня был полный рот еды. Я медленно прожевывала и проглатывала пищу, стараясь выиграть время, раздумывая, как бы получше ответить. Вот в чем разница между нами: я всегда уважала его чувства и думала, что говорю. Я не стремилась вонзить ему нож в спину, поступить так, как он три минуты назад. Но к моему глубокому сожалению, мне пришлось мысленно признать, что он был прав. Разумеется, я знала, что ему за сорок, и он выглядел на сорок! Барри был всегда взрослым, с двадцатипятилетнего возраста, пожалуй! Он всю жизнь копался в теплице, бормоча что-то. Он рассуждал о шестидесятых как о добрых старых временах, осуждал поведение подростков, ругал поп- музыку, поправлял окружающих, если они неправильно произносили слова или делали ошибки. Иногда меня посещали мысли, что я живу не с мужем, а с отцом.

Я закончила жевать. Надо было что-то сказать.

— Ну, если мне за сорок, значит, и тебе тоже, — ответила я обиженно. Он улыбнулся и вернулся к ужину, вполне довольный собой.

— Я не собираюсь с этим мириться! — вновь начала я разговор, со злостью бросив вилку. — Я не хочу стареть, не желаю быть просто удобной для кого-либо!

— Ну и что ты намерена делать? — спросил он, тяжело вздохнув, посмотрев на меня как на школьницу, провинившуюся перед преподавателем.

Что я собираюсь делать? Как поступить со старым развалившимся креслом? Обновить его, купив новые подушки? Сменить обшивку? Поставить новые пружины, обить заново?

— Буду меняться, — заявила я уверенно, хотя, может, мои слова могли показаться смешными. — Я стану другим человеком, активной, творческой, яркой личностью.

— Рад за тебя! — спокойно ответил Барри, направляясь к посудомоечной машине. — Пудинг остался со вчерашнего дня?

Наверное, мне стоит объяснить, почему я так разозлилась, когда меня назвали старым креслом, развалиной, после того, как мой собственный муж напомнил мне о возрасте с таким надменным видом. «Почему это настолько важно? — можете задать себе вопрос вы. — Что ужасного в том, что человек проходит по жизни подобно старой развалине, в то время как есть люди, у которых не хватает денег на корку хлеба?» Я понимаю ваше негодование. Если оставить моего мужа в стороне, то я должна сказать, что у меня трое взрослых детей. Они молоды, юны. Эмма, старшая дочь, переехала в Лондон к своему молодому человеку, Тому. Средняя дочь — Наташа, первокурсница университета Лестер, — лишь время от времени появлялась дома, в основном на длинные каникулы. Правда, большую часть времени она проводила в своей комнате, слушая музыку. Кроме того, не упускала случая предъявить свои права на собаку своему брату, моему младшему сыну, Стюарту. Но поскольку Таша приезжала домой только на каникулы и не заботилась о псе, не кормила его, не гуляла с ним, в той мере, как это делал он, то битву за право на Биглса, нашего питомца, она проиграла. Биглс тоже молодой щенок, помесь кокер-спаниеля и лохматого существа неизвестной породы.

Когда детишки были маленькими, лежали в колясках, я думала, что как только они вырастут, станут взрослыми, то будут заботиться обо мне, помогать так же, как и я им в детстве: относить грязную посуду на кухню, выкидывать мусор, разговаривать со мной, рассказывать о своей жизни, друзьях, спрашивать совета. Я мечтала, что мы будем обсуждать политику, затрагивать религиозные темы, спорить, кто первый отнесет мусор. Вместо этого Стюарт, равно как и все его друзья, вбегал домой после школы, бросая портфель, забирал футбольную форму и убегал вновь. Мимолетные обрывки фраз мало напоминали задушевные беседы, которые я представляла.

— Куда идешь?

— На улицу.

— Когда вернешься?

— Не знаю.

— Сделал домашние задания?

— Не задавали.

Их молодость, энергия, немногословие угнетали меня. Я смотрела на них и чувствовала, что жизнь проходит, пыталась поговорить, но лишь слышала, как мои слова улетали в пустоту.

Каждое утро я шла на работу, где оказывалась в окружении молодых, энергичных Бекки и Сары, а также молодых привлекательных мужчин в белых халатах. Они выглядели не старше студентов последних курсов мединститута.

Да, я согласна, должна признать, что у меня действительно есть проблема. Я не хочу становиться старой развалиной среди полных жизни, красивых, современных людей, не собираюсь сидеть сложа руки, не дождетесь, я буду бороться! Думаю, что когда-нибудь в будущем я поблагодарю судьбу за то, что произошло. Да, этот день перевернул мою жизнь.

Я загрузила посудомоечную машину и пошла спать. Мне приснилось, что Альпинистка с сегодняшней лекции преследует меня и прохожие надо мной смеются. Ну, уж нет, я вам еще покажу! Вы еще меня узнаете!

Глава 2

ПРИХОД ГОРИЛЛЫ

— Что? — переспросила Наташа во время очередного звонка. — Ты использовала ваучер из «Бутс»?

Мы обсуждали, сколько стоила пинта сидра в пятницу на студенческом собрании, с противоположного конца линии доносился голос моей дочери, рассказывающей о ее подружках, как вдруг она упомянула о ваучере. Должна сказать, что мгновенно воцарилась гробовая тишина. К сожалению, молчание не могло продолжаться вечно.

— Ваучер? — переспросила я с удивлением. — Какой еще ваучер?

— Тот, что мы подарили тебе на День матери! — напомнила она обиженно.

— Ах, ну да, конечно, — выпалила я поспешно. — Нет, то есть… еще нет, но я в процессе. У меня есть несколько идей, как потратить деньги, что купить.

— Очень хорошо, не покупай ерунду, как обычно! — сказала она без особого энтузиазма.

Ерунда? Значит, я покупаю ерунду, опять начинается.

— Что ты имеешь в виду?

— Обычные, повседневные вещи, мелочи… например, зубную пасту, салфетки, туалетную бумагу, шампунь.

— Видишь ли, без этих мелочей вряд ли можно обойтись. Они необходимы для семьи. — Я почувствовала себя уязвленной.

— Да, это так, но не на деньги, которые мы тебе подарили. Купи что-нибудь только для себя, мам!