Слабо в меня влюбиться? - Кэрри Прай

дурную привычку обижаться. И мстить…— Подхватываю розовую прядь волос и резко дёргаю на себя. — Ну так, несильно.

Лера показывает мне язык, ни капли не обидевшись.

— Ну-ка, повтори это в стихах, рифмоплёт.

— Не рой себе яму, мне плевать, что ты дама, — выдаю экспромтом корявый куплет на манер доморощенных рэперов.

— Сильно, — показывает она большой палец. — Извини, автограф на груди не прошу. Боюсь, моя кожа твоего таланта не вынесет, ещё облезу.

— Так не сезон уже, твои ядовитые сёстры давно сменили шкурки и уползли под землю, — ухмыляюсь, отводя взгляд от влажных губ.  

— Молодые люди, веселиться будете после сессии. — В кабинет, обмахиваясь зажатым в руке журналом, тучным крейсером вплывает преподавательница по дискретной математике — Ольга Ильдаровна. Строго осматривает притихших студентов поверх круглых очков и удовлетворённо сообщает: — Итак, начнём…

В целом классная тётка. Рассказывает доступно.

Слушая подробную лекцию о понятии конечного детерминированного автомата, периодически поглядываю на пару в первом ряду.

А у Агаты-то со Святом, похоже, не всё гладко.

Они периодически что-то гневно чиркают на сложенном вдвое листе, типа переписываются. В какой-то момент Аристов не выдерживает.

— Ты тупая, что ли?! — резко поворачивает голову к своей девушке, видимо, разочаровавшись в надежде донести информацию письменно. Не повышает голос, но шипит достаточно громко, чтобы на разделяющем нас расстоянии можно было расслышать. — Я же сказал, завтра еду с семьёй на пикник. Угомонись!

— Аристов, ты уже взрослый лоб и сам решаешь, как проводить свободное время! — капризно надувает губы Агата.

— Ага, только если мой батя отнимет карту, поедем к твоим трубадурам в Мухосранск на санках. Я уже пообещал отцу, а Аристовы слов на ветер не бросают!

— Ну и морозь там зад!

— Ну и буду!

— А я всё равно на концерт попаду, — продолжает нудить Куницына, но уже без прежней уверенности.

— Делаю первое предупреждение, — не меняя интонаций, предупреждает Ольга Ильдаровна. — Ещё хоть один чих сорвётся, и тему будете разбирать самостоятельно.

Как только она поворачивается к доске, прогоняю в памяти строчки из заимствованного на предыдущем занятии блокнота. Главное ничего в этой каше из слов не напутать. Сложный квест, в общем, предстоит. И крайне важный.

Лера покидает кабинет вместе со звонком. Я же нарочно медленно вожусь, выжидая, когда основная масса студентов рассосётся. Куницына тоже не спешит уходить, роется в рюкзаке, наверняка пытаясь найти свою пропажу. Это мне на руку. А вот тот факт, что Аристов тоже трётся рядом — засада. Впрочем, на вид этот смазливый додик достаточно туповат, а я не собираюсь делать ничего криминального. Пока.

— Твоё? — привлекаю к себе внимание Агаты со спины и, пользуясь заминкой, незаметно достаю блокнот из-за пояса. — Под стулом лежал.

Девушка, подскочив, поворачивается лицом, чем вызывает некоторые сомнения в своей адекватности. Дело в том, что при виде аляповатого блокнота, глаза блондинки загораются таким фанатичным огнём, как будто ей в пустую совершенно голову вкрутили лампочки.

— Спасибо! — пищит, кидаясь мне на шею. Кажется, Агату нисколько не смущает ни присутствие рядом Аристова, ни тот факт, что она даже не знает моего имени.

Упущение, которое я спешу исправить.

— Рад помочь. Ян, — протягиваю руку.

Куницына, не переставая счастливо повизгивать, вкладывает в мою ладонь свои тонкие пальцы. Молниеносно оценив степень угрозы со стороны её бойфренда и придя к выводу, что в его светлой башке до сих пор со скрипом протекает перезагрузка системы, вместо рукопожатия, галантно целую девичью руку.

— А я — Агата.

Быстрый взгляд, брошенный ею в сторону сдвигающего брови Аристова, сигнализирует, что импровизацию самое время сворачивать. Мордобой хоть и фигурирует в кругу моих интересов, но пока не входит в мои планы.

— Я знаю, — бросаю с загадочной улыбкой, после чего, мысленно похищая её сердце, ретируюсь из кабинета.

Отец утверждает, что мысли материальны. Вот и проверим, вот и проверим…

Удача улыбается мне во второй раз, когда я перед началом следующей пары замечаю хмурую Куницыну у колонны в вестибюле. Убедившись, что поблизости не наблюдается никаких розовых пятен, надеваю наушники.

Закрываю глаза, внешне будто бы погрузившись в свои мысли, на деле же, чтобы не видеть свидетелей своего позора, и с чувством, с расстановкой затягиваю:

— Поцелуй меня украдкой, я растаю шоколадкой! На твоих губах… На твоих… Ах!.. Ах!..

Запоздало понимаю, что прочитать сию ересь дальше не удосужился, однако Фортуна целует меня и в третий раз, а если быть точным — скребёт по плечу заострёнными ногтями Агнии.

— Ты тоже слушаешь «Искусителей»?

Господи, название-то какое тошнотное.

— Только их и слушаю! — врубаю на максимум энтузиазм. — Жду не дождусь концерта.

— Ты поедешь?

— Конечно! — Воодушевлённо стреляю глазами. — Разве можно пропустить такое событие?

— А мне вот придётся, — моментально грустнеет её голос. — Одну меня предки в такую даль не отпустят.

— Так поехали вместе. В чём проблема?

— Святослав… — звучит как страшный диагноз. — Он не разделяет моих увлечений.

— Ну так я разделяю. Билет заказывать? — поторапливаю, пока она горяченькая от эмоций. — Думай быстрее. На сайте практически не осталось.

М-да… Будет потешно, если мы в итоге будем торчать в пустом зале.

— Но Свят… — опять хлопает глазами Куницына.

— А Святу мы не скажем, — улыбаюсь уверенно, включая очарование на всю катушку. И пусть женщины семейства Бойко несогласны, но мои случайные пассии в один голос твердят, что я лапочка. Правда, недолго.

— А где, говоришь, можно купить билеты?

Я мысленно запускаю фейерверки, представляя, постное лицо Леры, когда она продует. А подруга явно ввязалась в спор себе не по плечу.

* * *

На следующий день вместо последней пары, Куницына, одетая не по погоде красиво, притаптывает снег у здания автовокзала. Натянув пониже шапку, беру курс на платиновые волны развивающихся по ветру волос.

— Привет! — вскидываю руку. — Давно ждёшь?

— Т-т-только п-п-пришла, — очень «правдоподобно» отстукивает она зубами.

— Отлично выглядишь, — тоже, в свою очередь, почти не вру, окидывая девушку взглядом.

Синева на губах проступает даже из-под слоя помады, на кончиках ресниц празднично колосится иней, а тонкие колготки, начинающиеся сразу там, где заканчивается песцовый полушубок, кажется, поскрипывают при ходьбе.

Лерке такой экстрим и не снился — подытоживаю, пряча ухмылку за шарфом.

— Ну что, едем? —