Мироточащие иконы. О чем предупреждают нас лики святых - Вера Куликова

Лики на иконах выглядят застывшими, фигуры лишены движения. И здесь есть свое объяснение: иконописцы обычно изображают святых в состоянии религиозного самоуглубления, мистического созерцания. Общение с Богом не терпит суеты, свойственной любому движению.

Есть в иконописи и другие важные правила. Самые значимые персонажи (Христос, Богородица) изображаются крупно независимо от местоположения (в глубине композиции или на переднем плане). На иконах можно увидеть землю, представленную в виде горок, растительность, строения, однако иконный пейзаж условен, его элементы – это скорее знаки, которые указывают, где, когда и при каких обстоятельствах происходило то или иное событие Священного Писания. Так, на своей знаменитой «Троице» Андрей Рублев изобразил дерево и какую-то постройку, и только из текста Библии можно понять, что дерево – это дуб, а строение – дом Авраама. Создавая пейзаж, иконописец не берет за образец натуру, как это делает светский художник. Он выписывает лишь отвлеченные формы, которые помогают выявить главное: спокойный ритм духовной жизни.

Из-за того что иконы было принято покрывать олифой, со временем они темнели. Олифа постепенно впитывала всю копоть, которая попадала на нее в результате горения множества свечей и лампад. Уже через 100-150 лет икона становилась такой «темновидной», что на ней можно было рассмотреть только контуры рисунка. Старую икону поновлял новый живописец, и делал он это в собственной манере. Некоторые чтимые иконы поновлялись столько раз, что от первоначального изображения почти ничего не оставалось, оно было скрыто под несколькими более поздними слоями живописи. Очищать поздние наслоения на иконах реставраторы научились только в XX веке. Подлинный облик древнерусской иконы люди узнали лишь после первых публичных выставок расчищенных икон, устроенных в 1911 году в Петрограде и в 1913 году в Москве.

Мастер иконописи изображает не само событие, не определенное лицо, не конкретную форму природы, он дает события, лица, формы как бы намеками. Его цель не в том, чтобы привлечь зрителя к земному, а в том, чтобы заставить отрешиться от него и приобрести молитвенный настрой, ощутить чувство единения с теми, кто представлен на иконе.

Икона – это не картина, а богословие, выраженное не словесно, а образно. В ней отражены молитвенная собранность, умиротворенность в общении с Господом. И это дается реально, без иллюзорности, которая есть даже в самой талантливой картине, одними только линиями и красками. Иконописцы изображают не земной (дольный) мир, а мир Божественный (горний), где иные законы пространства, движения и времени. «Я не от мира сего (Ин. 8, 23), – говорил Христос, – царство Мое не от мира сего» (Ин. 18, 36).

«Школы» русской иконописи

В начале XIII века известность на Руси получила ярославская «школа» иконописи. В монастырях и в мастерских при храмах было создано немало прекрасных икон, и среди них знаменитая «Ярославская Оранта», изображающая Богородицу. Прообразом этой иконы было мозаичное изображение Пресвятой Девы в киевском Софийском соборе, созданное греческими мастерами. Греки изобразили Божию Матерь суровой и грозной, ярославские живописцы сделали Ее облик более человечным, мягким. Их Богородица – это прежде всего Заступница рода человеческого, Ей хорошо знакомы чувства милосердия и сострадания.

Расцвет русского иконописного искусства пришелся на XIV–XV столетия. Именно тогда появились художественные центры с местными особенностями в Новгороде, Чернигове, Москве, во Пскове.

Искусство иконописи приобрело огромное значение после татарского нашествия, когда начали строить небольшие деревянные церкви, нуждавшиеся не в монументальной фресковой живописи, а в иконах. Деревянные церкви часто горели, поэтому потребность в новых иконах была очень велика. В результате иконописные мастерские появились во многих древнерусских городах.

В конце XIII – начале XIV века в русскую иконопись стали проникать образы и идеалы народной культуры, в результате чего иконы утратили византийскую утонченность и стали более примитивными, но в то же время более полнокровными. В конце XIV – начале XV столетия благодаря слиянию народных традиций с профессиональной выучкой художников и византийским опытом начался расцвет искусства русской иконописи. Вместо торжественных и неподвижных образов домонгольского периода появились произведения с более сложными сюжетами и композициями, требовавшими передачи движения, душевных переживаний.

Новгородская икона

Заметнее всего непосредственность религиозного народного чувства проявилась в новгородской иконе. Иконописцы из Новгорода создавали незамысловатые и простые произведения, их образы отличались необыкновенной ясностью. Такова икона «Георгий с житием», написанная в первой половине XIV века. В центре иконы изображен самый почитаемый в Новгороде святой, в «клеймах» по краям представлены сцены его жития. В «среднике» показан один из подвигов святого Георгия – избавление царевны Елисавы от змея, который пожирал детей в одном городе. Этот древний сюжет на Руси, пострадавшей от татарского ига, имел особое значение. Также в «клеймах» изображены сцены мучений святого Георгия, которым его подвергли гонители христиан. Подобный сюжет подразумевает передачу действий, эмоций, однако на иконе начала XIV столетия их пока еще нет. Персонажи композиции выглядят застывшими, не связанными между собой, святой Георгий, сидящий на коне, будто парит в воздухе. Бесстрастными и неподвижными представлены мучители святого. А невозмутимый вид самого Георгия должен, по замыслу живописца, передать стойкость и бесстрашие святого мученика. В этой иконе нет утонченной духовности, характерной для образов домонгольского периода, она проста, конкретна и наивна, но именно это и придает ей особую выразительность.

Движение, эмоциональность, душевные переживания в русской иконе стали появляться только во второй половине XIV века. Такова новгородская икона XV века на тот же сюжет – «Чудо Георгия о змие». Святой Георгий скачет на белом коне естественно и ловко, легко поражает чудовище, движение передают развивающиеся складки плаща.

С развитием новгородской иконописи в ней все явственнее проявляется стремление к удлинению пропорций фигуры, изяществу рисунка, изысканности жестов. Усложняется композиция, более сложными становятся сюжеты. Меняется и колорит: все чаще из-под кисти новгородских мастеров выходят иконы, выдержанные в бледной и нежной цветовой гамме. Все это особенно заметно в работах художников поздненовгородского периода (конец XV – начало XVI столетия).

Большую роль в развитии новгородской иконописи сыграло окончательное установление формы церковного иконостаса. Древние каменные храмы имели невысокие алтарные преграды, которые не мешали молящимся видеть изображения в верхней части алтарной абсиды. В небольших деревянных храмах, где не было стен, подходящих для росписей, священные образы приходилось сосредотачивать возле алтаря, на алтарной преграде, которая со временем превратилась в высокий многоярусный иконостас. Его схема восполняла отсутствие схемы фресковых росписей стен храма. В дальнейшем иконостас стали устраивать и в каменных храмах, в которых были стенные росписи. С этого времени главной задачей иконописцев стало написание икон для церковных иконостасов.

Новгородские художники писали не только для храмов, но и для частных лиц. С развитием древнерусского общества возрастало число богатых и знатных людей, а значит, росла и потребность в образах для домашнего употребления.

В XIV столетии начала развиваться московская иконописная «школа». Москва, являвшаяся резиденцией митрополита всея Руси, поддерживала тесные связи с Византией, в этом городе работали греческие иконописцы, у которых учились талантливые русские художники. Значимой фигурой в искусстве иконописи был Феофан Грек.

Феофан Грек

Феофан Грек родился в Византии, там же он сформировался как художник, однако его византийские работы не сохранились, зато русские дошли до наших дней. Именно на Руси, куда он приехал в 1370-е годы, его талант полностью расцвел. Феофан Грек является автором великолепных фресок в новгородской церкви Спаса на Ильинской улице, росписей в храмах Московского Кремля, а также икон и миниатюр в рукописях. В 1390-х годах он расписывал иконостас Благовещенского собора в Москве. Ему приписывают икону Богоматери Донской. Выполненные Греком иконы деисусного чина (греческое «деисус» переводится как «моление»)

О гениальном византийско-русском иконописце Феофане Греке восторженно отзывался хорошо знавший его русский писатель Епифаний Премудрый, рассказывавший, что во время работы Феофан Грек находился в постоянном движении и никогда не заглядывал в образцы. Он очень любил беседовать с приходившими к нему людьми, обсуждал с ними «все нездешнее и духовное». Для своих современников Феофан Грек был, по словам Епифания, не только «живописец изящный во иконописцех», но и «зело философ хитр» в Благовещенском соборе написаны в свободной и энергичной манере, характерной для этого мастера, им свойственны торжественность и царственная красота. А изображение Богородицы восхищает своей задушевностью и благородным спокойствием.