Кавказ подо мною - Андрей Готлибович Шопперт

что Брехт купил около Судака, строительство стекольного завода. Проблема любого производства во все времена – это энергия. В Крыму нет угля, нет деревьев, нет толком рек, на которых можно построить водяное колесо. Потому организовать энергоёмкое производство там не просто. Но это сейчас, а через год у Брехта в огромных количествах появится замечательный энергоноситель. Даже два, но второго было жалко. Он собирался начать на Кавказе переработку нефти. Нужен керосин. Ювелиры ему лампу керосиновую из серебра сделали. Проверил – работает. Саму ёмкость сделать не проблема, хуже со стеклом. Одно из бутылки прозрачной сделали. Но оно довольно быстро лопнуло. Нужно термостойкое стекло. Первые лампы начнут делать через полвека, неужели уже научатся делать многослойное жаропрочное стекло? Ерунда, это изобретение гораздо более позднее. Пришлось отправить гонца в Московский университет, пусть похимичат. Грант выделил в пять тысяч рублей. И подсказку дал, что оксиды алюминия жаропрочность увеличивают. Помнил ещё про бор, но где тот взять, точно не знал. С алюминием чуть легче. В глине есть. Где бы ещё такую глину взять? На Урале сто процентов есть, но как её там, на километровой глубине, добывать? Есть где-то рядом с Ленинградом. Только где? Были Волховский и Тихвинский алюминиевые заводы. Стоп. Тихвин – это не город, это река. Пусть рудознатцы поищут красную глину вдоль берегов. Нашёл немецких геологов Брехт, выписал из Пруссии, и сейчас уже вышли две партии в район реки Тихвин искать красную глину.

Так, про энергоносители. Почти пятьдесят лет всю переработанную нефть сливали назад в землю. Максимум, что получалось выделить это двадцать процентов довольно грязного керосина. Остальное дешевле вылить, чем продать. А вот если получившийся мазут использовать как топливо на стекольном заводе, то этого топлива будет скоро море. Жалко было асфальтовую фракцию, можно дороги делать. Придётся две перегонки организовывать. Благо труб теперь у Брехта вагон, в прямом смысле этого слова. Он договорился с Аракчеевым, что списанные ружья ему отдают, а он взамен организовывает поставки шведского железа. Раньше кузницам как лом отдавали. Теперь вот с собой несколько тысяч стволов везёт. Благо сейчас ружья со стволом по метру.

Кроме шестёрки егерей бывших и роты конной артиллерии плывёт вниз по Волге целый батальон егерей из 1-го егерского полка. С названием Брехт запутался. Пришлось консультироваться у Аракчеева. Он же помог добыть в свой удел этот батальон. До 179бконца года существовал Финляндский егерский корпус. Павел чуть ли не первым своим указом его расформировал. Из 4-го батальона этого корпуса был сформирован 2-й Егерский батальон. Чуть позже на его базе был сформирован егерский полк с номером № 2. Мелочиться в преобразованиях не стали и переименовали в 1-й егерский.

Брехт съездил, посмотрел. Ещё хуже дела, чем у Ермолова. Пришлось поругаться с кучей народа, в результате пару егерских полков перетрясли и на базе первого батальона 1-го егерского полка сформировали отдельный егерский князя Витгенштейна батальон. В который вошли успевшие повоевать в нескольких компаниях егеря. Всем Брехт выдал привезённые из Англии ружья Бейкера и, кроме того, по нашему короткому тульскому штуцеру, которые собирали по всей армии.

Всего в отдельном батальоне было собрано четыреста нижних чинов и двадцать три офицера. Тоже собирали со всей армии, чтобы не дай бог, какой князь или граф затесался, самых бедных выбирали. И даже старались найти выходцев из рекрутов. В России сейчас 19 егерских полков, и только тринадцать таких офицеров нашли. Им тоже после того, как собрали, выдали порох и свинец, и солдаты с унтерами и офицерами целыми днями проводили на стрельбище, а не поворот все вдруг через левое плечо разучивали на плацу.

Событие четвёртое

Чем громче крикнешь, тем дальше слышно!

Связь – она как воздух, никто её не замечает, пока кто-нибудь не испортит!

Связисты! Избегайте случайных связей!

– Ваше Превосходительство? – в каютку децельную заглянула, постучав, судя по звуку лбом, морда бородатая капитана расшивы.

– Чего тебе, Прохор Кузьмич?

– Так репетиция зараз начнётся, вы просили кликнуть вас.

– Точно. Спасибо, капитан. Да, ты Сеньке скажи, что ежели опять последним будет, то я ему килевание устрою.

– А что это? – бородач подбородок густозаросший поскрёб.

– Хм. Это у лимонников забава такая есть. Привязывают человека за руки и за ноги верёвками и бросают в воду перед кораблём. Один из матросов идёт с верёвкой по правому борту на корму, а второй по левому. Или с одного борта кидают, а с другого вытаскивают. Ежели наказуемый выживет, то его счастье, а нет, так нет. Остальным будет наука.

– Да неужто? Вот бусурмане. Сенька он молодой, бздит трошки. Обвыкнется. Спрашиваешь когда, так все знаки разумеет, а как на испытании, так бздит.

– Ладно, выйду сейчас. Похлопаю по плечу Сеньку твоего. Ободрю. Скажу, что верю в него.

Капитан ушёл, Брехт оделся и вышел на палубу. Солнышко поднималось над Россией, утки круги наматывали. Чайки речные противными голосами «Здравствуйте, Ваша Светлость» кричали, лепота.

Соревнование – это часть тренировки. Тренировались же моряки, потому что Брехт хреново историю в школе изучал. Да даже если и хорошо изучал, вряд ли в школьных учебниках про это было написано. Лежал как-то Брехт на кровати похлопывал по упругой ягодице Дарьюшку Ливен, так, чтобы не засыпала между подходами, похлопывал и тут про азбуку Морзе вспомнил. Нету электричества ещё. И гетеродин этот изобретать рано, хотя и не сложно. Чуть повременить надо и дождаться окончания Наполеоновских войн. И тут как прояснило. Это Дарьюшка приподнялась и корсетом замахала на похлопывальщика. Есть же фильм замечательный, «Корона Российской империи», и там кто-то из неуловимых с борта теплохода «Глория» передаёт флажковой азбукой на берег сигнал. Это ведь около километра при наличии подзорной трубы видимость.

На следующий день пошёл Брехт к Чичагову-старшему и попросил его с балтийского экипажа пару сигнальщиков к нему прислать.

Прислал.

Стоят две детины таких в полушубках, зима лютая вдруг настала. И снег с сапог отряхивают.

– Флажки принесли?

– Флажки?

– Ну, сигналы, которыми подавать будете. Азбуку. Флажки красные.

– Так это, Ваше Превосходительство, сигналы не флажками подают, а флагами и вымпелами, або пушками.

– Або? А вот такие сигналы? – и Брехт руками в разные стороны замахал.

Головы в плечи вжали морячки. Пришлось снова тащиться через половину города к Чичагову. И там выяснилось, что нет флажковой азбуки никакой.

– Лет сто назад… В прошлом, стало быть, веке, французский адмирал де Турвиль разработал систему сигналов морских и свёл их в единую сигнальную книгу, всего двести двадцать один сигнал, в числе оных тридцать восемь передавались с адмиральского