Серебряная мечта - Сандра Честэйн

Но семьи уже не было, фермы тоже. Ни единой души в доме, никто не ждет защиты. Даже Большой My, подавшийся вслед за ним на фронт, убит. Не имеет смысла возвращаться. И не только Коултеру. Так же дело обстояло и у остальных в его команде. Поэтому они добровольно и вызвались на это задание. До сих пор им сопутствовала удача. Они атаковали патрули, захватывали мелкие партии оружия и денег, которые Коултер передавал Уайли, а тот переправлял на юг. Чтобы сохранить личность связного в тайне, только Коултер знал, что это Уайли.

Но Коултер устал, его люди тоже. Командиры надеялись, что война закончится через несколько месяцев, но она затягивалась и губила ростки той самой жизни, за которую они сражались, и превращала тружеников-фермеров в убийц.

Вдруг по ущелью пронесся порыв ветра и зазвучал, словно волынка, зовущая неведомый полк в бой. Коултер приподнял голову, прислушиваясь. Ветер мгновенно стих. Музыка смолкла, над горами повисла тишина.

Коултер проклинал себя за то, что отвлекся на воспоминания. Дэйн не подал никакого сигнала. Но если бы Коултер не позволил себе размечтаться, то гораздо раньше услышал бы приближение солдат. Он и сейчас еще не слышал их шагов, а скорее чувствовал. Остальные тоже насторожились и взвели курки.

Сердце Коултера забилось чаще, когда он приподнялся, чтобы взглянуть на каньон. Это движение спасло его от стрелы, просвистевшей возле руки и вонзившейся в снег как раз там, где секунду назад был его подбородок.

У него и парней не было никаких шансов. Не успев сделать ни одного выстрела, они уже были ранены и окружены высокими мужчинами с боевой раскраской лица, в одежде из медвежьих и бизоньих шкур.

– Индейцы! – ахнул Тайлер. – Мы тут ждем янки, а нас захватили индейцы. Везет как утопленникам.

– Призраки Серого Воина! – раздраженно пояснил самый рослый из индейцев.

Коултер выругался. Нескольких минут ностальгии хватило, чтобы окружили, ранили и взяли в плен всех, кроме Дэйна, которого не оказалось там, где он должен был быть в дозоре.

Может, он все же отыскал безопасное местечко для костра. Может, ему удалось скрыться?

Кажется, их везению пришел конец. Индеец издал победный вопль и просигналил солдатам северян, верхом поднимавшимся по горной тропе.

Глава 2

Что может быть хуже собственного бессилия? Коултер просто кипел от ярости. Он считал, что совершенно очерствел на этой войне, ведь смерть стала привычной и с каждой утратой боль становилась все меньше. Может, поэтому он и свалял дурака, а теперь люди страдают по его вине. Никогда еще, глядя на своих раненых товарищей, он так остро не ощущал свою беспомощность. Рана Тайлера в голову казалась пустяковой, но всякий раз, пытаясь встать, он падал. Карл был без сознания, то ли в результате контузий, то ли из-за большой потери крови.

Бесполезно колотить в дверь. Хозяин бывшего стойла, превращенного во временную тюрьму, советовал им угомониться. Ни горячей воды, ни бинтов, ни врача. Их держали здесь уже два дня. Непонятно, почему задерживаются солдаты с фургоном, чтобы перевезти тяжело раненных в форт Коллинз, где их, скорее всего, повесят.

Коултер всегда думал, что готов умереть. Это могло случиться в любую минуту в бою, но сколько уже было этих боев, а он был словно заговоренным. Он потерял всех и все – семью, друзей, страну. И, когда уже вообще не имело никакого смысла воевать, он вызвался добровольцем на это задание. Капитан, казалось, даже радовался смертельной опасности. Но сейчас мысль о смерти казалась издевательской: уж слишком непростительно легко они стали добычей врага. Он был абсолютно уверен, что их предали. Ведь индейцы будто наперед знали, где их искать, и тут же передали их солдатам северян.

В темноте застонал Тайлер. Бедняга. Вот уж кто совсем не годился для войны. У него и кличка-то не военная – «Профессор». А вот тоже попал в эту мясорубку.

– Ну и дыра, а, капитан? – тихо произнес ирландец. – Ладно, мы видели и похуже.

– Да, давно хуже не было, – ответил Коултер. Он мог бы добавить, что никогда ни одно положение не казалось ему таким безнадежным. Даже если им удастся перехитрить тюремщика, с тремя тяжело раненными практически не было шансов скрыться.

Даже Карл, заключавший пари по любому пустяку, не поставил бы и ломаного гроша на возможность спасения.

– Как думаешь, наш связной знает, что мы здесь? – спросил Тайлер.

– Может, уже услышал, что произошло.

– А может, Дэйн уже сообщил ему, – предположил ирландец.

– Он не знает нашего связного, – с горечью сказал Коултер. – Генерал Ли решил, что будет лучше, если каждый из нас будет знать что-то одно. Дэйн знал местность, Тайлер – коды, Карл – связи и явки, а ты сам – планы отходов в случае риска. Никто не знал всего, кроме меня.

– Ну и где тогда, к дьяволу, Дэйн? – слабым голосом спросил Карл.

Буря свирепствовала два дня подряд, занося снегом и домик Александеров, и окружавшие его сараи. Возвратиться на рудник было невозможно, и Сабрина, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, работала до изнеможения. Она то расчищала дорожки к сараям, то ухаживала за коровой и лошадьми, то кормила цыплят. Сестры украдкой плакали, но стоило Сабрине войти в дом, тут же вытирали слезы и начинали суетиться.

Изабелла нашла телочку, отбившуюся от стада, которое солдаты перегоняли в форт. И она, и Лорин возились теперь с ней, пытаясь заставить выпить какую-то жидкую кашицу вместо молока. Телочка ходила за Изабеллой по пятам. Сабрина гнала прочь мысли о том, что все припасы на исходе. Корма для животных тоже осталось немного. Но пока буря не стихнет, о поездке за продуктами нечего было и думать.

Но буря не стихала.

Господи, за что ты так караешь нас? Ведь ты уже забрал все, чего же ты еще хочешь?

Только на третий день к вечеру, снегопад прекратился, но ветер продолжал завывать вдоль ущелья. Почти без сил Сабрина вошла в дом, ощутила его спасительное тепло, рухнула на грубый стул у камина и сжала в руках чашку с горячей жидкостью, чуть подкрашенной кофе. Помолчала, согревая руки.

– Сядьте, – сказала она наконец сестрам, столпившимся за спиной. – Надо поговорить.

– Мы слушаем, Брина, – мягко произнесла Лорин. – Что ты решила?

Изабелла тут же вспыхнула:

– Почему это она решает за всех? Мы уже взрослые и сами хотим решать нашу судьбу.

Пухленькая Мэри покачала головой:

– Сабрина теперь глава семьи. И она хочет как лучше.

– Но я согласна с Изабеллой, Мэри. Мы должны все вместе принять решение, потому что то, что я хочу предложить, должно в корне изменить нашу жизнь.

– Мы поедем в Баулдер? – благоговейно прошептала Изабелла.