Первые шаги - Алексей Анатольевич Федорочев

такой туши, соскочил со стула и бросился в угол палаты, где на полу стояло приготовленное судно. Во время помощи в таком нужном деле Григорий стал отвечать на незаданные вопросы:

— Ох и испугали вы всех, Егор Николаевич. Валялись недвижно аж три дня, как есть покойник. Брат ваш, Дмитрий Николаич, дважды в день прибегал справляться о вас. А уж начальство почти ежечасно бывает, все ждут, как очнетесь. Мне строго-настрого велено сразу же бежать на доклад, в любое время суток. А уж Андреаса-то проклятого завуч наш по залу прямо и размазал. Лежит теперь супостат в соседней палате, про зубы новые мечтает.

Нехитрая шутка вызвала у меня улыбку.

— Ну вы тут лежите теперь спокойненько, а я за доктором побежал, да и Евгению Александровичу быстренько доложусь. А потом снова у вас буду.

И, обиходив меня, Григорий резво выскочил за дверь.

А я привычным для Егора усилием обратился к своему источнику и… замер.

Источника больше не было; совсем!

Там, где всегда приветливо мерцала разноцветная звезда моей силы, царил разгром. Выбитые зубы Андреаса больше не казались мне смешными. Хотелось встать, пройти в соседнюю палату и медленно убивать моего врага. Да-да, именно врага, так как то, что он сделал, не может остаться неотомщенным. Даже просто срыв источника стал бы большой проблемой, но полное его разрушение — это конец всему! По сути, он лишил меня будущего.

Эта чухонская сука лишила меня магии!

Пока я раздумывал над приемлемыми способами умерщвления врага, в палате появились новые действующие лица.

Первым примчался наш интернатский доктор, Михаил Игнатьевич. Этот человек был глубоко уважаем Егором, являясь вторым, после матери, наставником в мастерстве врачевания. И пусть его источник не шел ни в какое сравнение с бывшим моим-Егоровым, но его опыт позволял ему претендовать на звание мастера-целителя.

Ворвавшись в палату, он принялся творить привычные манипуляции над моим телом, параллельно забалтывая меня:

— Ну, здравствуй, Егор. Что-то ты ко мне зачастил последнее время, понравилось, что ли? Так лучше бы просто так на чай приходил: что я, для тебя варенья пожалел бы…

Тут Михаил Игнатьевич запнулся на полуфразе и повернул ко мне белеющее на глазах лицо. Это его диагностика показала то, что я и так уже знал.

— Как же так, Егор?‥ Как же так? — как заведенный повторял он.

Тяжело осев на освобожденный Григорием стул, доктор с жалостью смотрел на меня.

— Как же так, Егор?‥ Как же ты теперь?‥

Трясущимися руками Михаил Игнатьевич снова скастовал диагностику. Она показала то же, что и раньше, — полное отсутствие силы во мне. Как ни странно, но я по-прежнему видел магию, несмотря на отсутствие источника. Видимо, эта способность как-то уцелела.

Не в силах поверить очевидному, доктор снова и снова что-то кастовал, но чуда не происходило.

— Хватит, Михаил Игнатьевич, так вы совсем без сил останетесь, — пришлось вмешаться мне. — Я уже и так все знаю.

Ссутулившийся доктор закрыл руками лицо и стал раскачиваться на стуле. Но вдруг встрепенулся и закричал:

— Я этого так не оставлю! Я дойду до его величества! Егор, ты только не отчаивайся, мы что-нибудь придумаем!

— Чем же мне император-то поможет, Михаил Игнатьевич? Вы же знаете: такие повреждения либо восстанавливаются сами, либо нет. И наука их пока не научилась лечить. Тут даже лучшие целители бессильны.

И это было правдой. При всей своей магии целители могли воздействовать только на физическое тело пациента, потому-то и лежала моя мать уже год в коме, что ее источник уснул. Потому-то и бесполезны мне были любые целители, хоть продайся я со всеми потрохами в какой-нибудь клан для оплаты лечения.

— Как же так, Егор?‥ Как же так? — опять запричитал доктор.

Во мне стало глухо ворочаться раздражение.

Что ж вы, суки, раньше-то не спохватились? Угробили пацана, а теперь причитаете: «Как же так, как же так?» — А вот так! Каком кверху! А ведь Егор и к тебе, старый козел, прибегал. Плакался, что нагрузка непосильная, да и наставник лютует. Только что ты ему тогда сказал? — «Надо потерпеть, Егорушка. Тяжело в учении — легко потом». Очень парню это, мля, помогло. А теперь убиваешься, старый хрен. А вот выкуси! Жил я шестьдесят лет без магии, и сейчас проживу. И хоронить меня раньше времени не надо. А то ишь, распереживался он тут, видите ли!

Тем временем в палату явился завуч, собственной персоной. Егоркино сердечко привычно радостно встрепенулось, но тут же заглохло, придавленное моей волей.

Ну а ты что теперь мне пропоешь, дятел долбаный?

В отличие от Егора я не испытывал никакого трепета перед этой красивой седовласой сволочью. На его одобрение мне было откровенно начхать, а теперь еще и в морду хотелось дать.

Видимо, что-то такое на моем лице отразилось, так как завуч явно поперхнулся заготовленными словами. Свирепое выражение лица доктора тоже не оставляло надежды.

— Егор, ты только не переживай, — зачастил Евгений Александрович в несвойственной ему лебезящей манере. — Все восстановится, вот увидишь…

Ты это, голубь мой, кому заливаешь? Мне?! Будущему медику?!

— Ты, главное, пока не волнуйся; вот увидишь, все наладится. Учиться пока будешь как прежде, с ребятами, а с твоим источником мы что-нибудь придумаем.

Он продолжал и продолжал что-то тарахтеть, пока не начал повторяться, а я мучительно пытался понять, что же эта ситуация мне напоминает.

Точно, мля, это ж гребаный «Хогвартс» и директор его — добрый дедушка Дамблдор!!! Ё-моё, это ж я теперь — долбаный сквиб, получается! А очочками ты, дедушка, посверкиваешь неубедительно! Двоечка тебе, сука очкастая.

Как постоянный пользователь Интернета, я в свое время не мог пройти мимо Поттеромании. Творчество как самой мамаши Роулинг, так и ее последователей скрасило мне немало вечеров. И самым моим глубоким впечатлением от саги было и есть желание превентивно расстрелять всех взрослых, описанных в магической и немагической Британии. То раздолбайство, что там происходило, мой мозг отказывался воспринимать адекватно, да простят меня все любители Поттера и Ко.

Надо сказать, что Евгений Александрович абсолютно не походил на канонного дедушку Дамблдора. Стильно одетый, даже со сна выглядящий вполне импозантно, он ничуть не напоминал внешне чудаковатого директора из сказки, но меня уже понесло, и мозг начал наклеивать ярлыки на все происходящее.

Мадам Помфри что-то, сука, плохо выглядит: видать, сильно изменилась за лето… Зато Хагрид точно как в книге. А вот Снейпушку я еще навещу, припомню Гаррины слезки. Ты, мля, еще не знаешь, на что способен старый злобный подполковник. У тебя, дятел, фантазии такой нету…

Как я мог бы навредить в этом хилом теле Андреасу, я пока не знал, но собирался придумать.

Мои собеседники тем временем успели поругаться, видимо продолжая уже не раз начинавшийся спор.

— Как