За храбрость! - Андрей Владимирович Булычев

согласился Герасим. – Плёвое дело! А вот гладким стволом не каждый за две сотни шагов попадёт. Тут, в горах, совсем другой прицел, чем на равнине. Я и сам сегодня пару шапок бараньих за камнями приметил. Следят татары за нами, но на рожон не лезут.

Послышались шаги, и к костру подволокли сухое дерево два молодых Ивана.

– Чуть было егеря лесину не отобрали! – воскликнул сопровождавший их Кошелев. – Ладно, на шум унтер ихний выскочил, признал во мне старослужащего и усмирил своих. А то орут: «Наше дерево, наше!» Драться лезут. Мелкие все, но шебутные, гоно́ристые.

– Ну вот, Федот Васильевич, видишь, как хорошо, что на охрану Ва́нек вызвался, – заметил Гончаров. – Теперь-то нам на всю ночь этих дров хватит. Емеля, Аникей, топор у Калюкина возьмите. Дерево поруби́те на поленья, чтобы удобнее подбрасывать было. Мирон, а котёл не пора ли снимать?

– Не-ет, Тимофей Иванович, рано, – ответил, покачав головой, кашевар. – Едва ли час прошёл, как я крупу засыпал. Пущай ещё хоть маненько попарится.

– Ну ладно, сам гляди, – сказал, пожав плечами, командир отделения. – Только чтобы не подгорела. Так, первую треть ночи отделение будет Хребтов караулить, вторую и третью Чанов Иван и Вотолин Аникей сторожат. Две бурки ваши, ребята, сами их там друг другу передавайте. Артельным на завтра Блохин у нас заступит. Аникей, ты его пораньше, главное, растолкай, чтобы он воду успел вскипятить. Будет брыкаться, на лицо холодной плесни, он тогда мигом вскочит.

– Я ему плесну, я плесну! – проворчал друг. – Ты меня, Аникей, лучше нежно и ласково буди, я тогда точно быстрее встану. Не слушай господина младшего унтер-офицера, он тебя дурному научит.

Дымы от костров стелились по распадку, со всех сторон над лагерем нависали скалистые горы. Понизу тянуло холодом, и камни, нагретые за день, быстро отдали своё тепло. Поужинав, солдаты мостились на подстилку и, укрывшись шинелью или старой, ещё екатерининской, епанчой, жались друг к другу. Слышались лишь окрики часовых да стук камней под ногами обходных караулов.

Тимофей пару раз вставал за ночь, перестилал войлок и, убедившись, что караульные бдят, снова ложился. Уже под утро оглушительно грохнули два выстрела. Раздался вой, и следом ещё ударило несколько.

– Тревога! – разнеслось по лагерю. – Горцы прут!

– Эскадрон, ко мне! Батальон, становись! Взвод, слева от меня стройся! Штыки на ружья надеть! – слышались команды офицеров.

Похватав из пирамиды мушкеты, Тимофей с драгунами кинулся на голос своего капитана. По пути растолкав метавшихся пехотинцев, отделение заскочило в строй.

– Первый взвод, к коням, усилить там караул! – скомандовал Огнев. – Остальные на месте, проверить ружья! К бою готовься!

Более выстрелов не было слышно. Постепенно прекратилась суета и бестолковое метание, стихли крики, и над лагерем повисла напряжённая тишина. Все подразделения русского отряда стояли в полной боевой готовности.

– И чего, и сколько теперь тут стоймя нам торчать? – проворчал вполголоса Герасим. – Если там враг, так бить его, а коли пустая тревога, так и доспать можно.

– Доспишь ты, как же, – хмыкнул Чанов. – Вон уже с бакинской стороны небо светлеть начинает. Ещё часик вот так постоим, и видать всё вокруг будет. Похоже, потому и не распускают строй их благородия.

К капитану подбежал вестовой и быстро затараторил.

– Коноводам и нестроевым выйти из строя! Подать коней! – разнеслась команда капитана.

Три дюжины драгун выскочили из шеренг и бросились туда, где был походный загон.

– Ну что, Рябой, поспал? – подколол товарища Чанов. – Сейчас мы до самой ночи дорогу проверять будем, помяни моё слово.

Нестроевые с коноводами подвели животных, и Огнев распорядился их седлать. Не прошло и десяти минут, как весь эскадрон стоял в походном строю.

– Эскадрон, за мной, в походную колонну по четверо! Быть готовым к бою! Идём проверять Бакинский тракт! Фланкёры, головным дозором вперёд марш!

– Четвёртый взвод, слева по двое вперёд! – крикнул Копорский. – Третье отделение, дистанция от нас две сотни шагов, марш, марш!

Дюжина драгун отделилась от взводной колонны и на ускоренном аллюре ускакала вперёд по дороге. Обойдя краем эскадрон, Копорский повёл остальных своих людей следом. Проезжая через лагерь, драгуны, приподнявшись на стременах, глядели, как мушкетёры Троицкого полка укладывают в ряд тела и покрывают их с головой шинелями или плащами.

– Дюжина целая, братцы! – воскликнул Мирон. – Ну десяток-то точно будет. А вон рядом два неприкрытых бородатых лежит. С наших-то кровищи сколько натекло! Ужасть! Как же это так-то?!

– А вот так и бывает, ежели часовой заспит, – рявкнул зло Кошелев. – Всю артель басурмане ночью у пехотных срезали! Но-о! – И дал шенкелей, выскакивая на дорогу.

В этот день случилась первая перестрелка. Головной дозор заметил на горном склоне несколько фигур и разрядил в них мушкеты. В ответ им бахнуло несколько выстрелов, и цель скрылась.

– Далеко было, вашблагородие, – доложился Копорскому старший головного дозора. – Небось, две сотни саженей. Даже из штуцеров не особо выцелишь. А они-то, как горные козлы, по камням скачут. Ребятки хотели было вверх пробежать, да я не дал, пока вы не подъедете.

– Всё правильно, Демьян Ерофеевич, – одобрил подпоручик. – А то кто же его знает, вдруг они там кучно за камнями сидят. Гончаров, бери своё отделение, вместе с третьим склоны вокруг проверите, – приказал он, махнув рукой на скалы.

– Первое отделение, мушкеты из бушматов долой, спешиться! – крикнул Тимофей.

Плужин тоже скомандовал своим, и два с половиной десятка драгунов под прикрытием оставшегося на дороге второго отделения полезли вверх. Не спеша и с большой осторожностью обследовали склоны, никаких следов пребывания людей здесь обнаружено не было. Вскоре к дозору подъехали два эскадрона, а с западной стороны уже показалась голова сводного отряда.

– Всем вниз! – донёсся крик подпоручика. – Колонна уже подходит! Быстрее, быстрее спускаемся!

– Куда уж быстрее, и так как кузнечики по камням скачем, – ворчал себе под нос Герасим. – С самой ночи весь день так, и всё быстрее да быстрее. Не поспамши, не пожрамши толком куды-то бежим. Вот стронем ненароком валуны, обвал случится, и будет тогда всем быстрее.

– Ну чего так долго?! – раздался крик Копорского. – Гончаров, подгони там своих, сейчас пехота уже сюда подойдёт, а у нас дозора всё никакого нет впереди! Быстрее спускаемся!

Сбежав со склона, драгуны седлали коней, и дозор опять поскакал по дороге на восток.

Лагерь разбили в долине у речки. Караулы были усилены, и ночь прошла без тревог. Сидя у своих костров, солдаты толковали о предыдущей.

– Всё мушкетёрское отделение ножами вырезали, – проговорил глухо Чанов. – Вишь как оно, даже ни один ведь бедолага не пикнул, не захрипел. Умельцы. А чего, с мальцов кинжал к поясу им привязывают, а чуть подрастут,