Его первый раз - Тал Бауэр

ним на песке. Обнимался, давал пять и нес всякую чушь. Теперь же он предлагал последовать за ним в его гостиничный номер.

Чтобы потрахаться.

У меня не было иллюзий на этот счет. Я знал, чего он хочет.

Чего хочу я?

Восемнадцатилетний я, яростно дрочу, сперма брызгает мне на лицо, когда я представляю, как сосу толстый член, каменно-твердый член. И засунув пальцы в рот, попробовав свою сперму, я стону…

Я сделал шаг вперед. Неосознанно протянул руку.

Майкл схватил ее и дернул меня к себе. Притянув ближе, обхватил за шею и наши лбы соприкоснулись.

— Сегодня, Кевин, — прорычал он, — ты мой.

Его губы обрушились на мой рот, пожирая, а язык проскользнул внутрь и переплелся с моим. Я ахнул, и Майкл воспользовался этим, чтобы засунуть его еще глубже, исследуя меня, а потом засосал язык. Пососать, пососать и лениво отпустить… Я чуть не грохнулся прямо на месте, но его рука крепко удерживала меня за шею.

— Ко мне. Сейчас же.

Его номер был единственным на всем этаже. Мы, спотыкаясь, попятились от лифта к двери номера, и он на ходу помахал браслетом на запястье над замком RFID, ловко превращая браслет в ключ-карту.

Я оказался прижат спиной к двери, наши губы не отрывались друг от друга, и я почти ничего не видел, когда мы ввалились в номер. Мраморные колонны, мраморный пол… Перед огромными окнами от пола до потолка с видом на океан друг напротив друга стояли два мягких дивана. Все происходило как в тумане, Майкл увлек меня туда и толкнул на один из них.

Он оседлал меня, схватив полотенце, отбросил его в сторону, одновременно дергая за шнурки плавок. Его член натягивал шорты, выпуклость, на которую я пускал слюни весь день, теперь была внушительной, будто внутри его шорт поселился живой питон. Я сглотнул, глядя на него.

Майкл ловко стянул мои плавательные шорты, обнажая член. Я тоже был не промах. Ни одна девушка из тех, что были со мной, ни разу не осталась разочарована. Никто никогда не мог полностью заглотнуть мой ствол. Девчонки всегда жульничали, используя руку, чтобы обернуть вокруг основания и сосать только верхнюю половину, заглатывая лишь немного, столько, сколько помещалось им в рот.

— Ммм… — промурлыкал Майкл. — Обожаю распаковывать большие сюрпризы.

Он сполз чуть ниже, потянул за шорты и стянул их с меня, оставив держаться на бедрах. Склонился надо мной, и его взгляд встретился с моим.

Мой член тянулся от его подбородка и доходил аккурат до лба. Майкл усмехнулся. Открыл рот. Высунул язык. Прижав его к нижней части члена, не спеша прошелся по всей длине, а потом накрыл мой стояк ртом, заглатывая его. Засасывая. Во влажное тепло, что было гораздо горячее, чем все, что я когда-либо испытывал. Я не мог отвести взгляд. А потом всего вдруг стало слишком много, и слишком быстро, и я едва мог вынести атакующие меня ощущения. Это зрелище выжигало глаза и мозг, и я откинул голову, распахнув рот в беззвучном крике. У меня перехватило горло, ни один звук не в состоянии был вырваться из него. Я схватился за диван, впиваясь в обивку, царапая ногтями подушки. Бедра дернулись, погружая меня в рот Майкла еще глубже.

Мне хотелось ощутить больше этого тепла, этого влажного ощущения центра Солнца. Я вскрикнул, стиснув зубы.

Он вылизывал языком мой член, облизывая нижнюю часть ствола, пока сосал не переставая, и сглатывал вокруг головки. Я затрясся, все тело пронзила молния, что-то раскачивало меня с головы до ног. Я искал что-нибудь… хоть что-то. Схватился за подушку, за его голову… Но не мог удержаться.

— Блядь, блядь! — закричал я. — Я сейчас…

Майкл оторвался от меня, выпустив член изо рта, сел рядом и вытер слюну с подбородка. Я выгнулся дугой, съежился весь внутри, резкий перепад от идеального тепла к пустоте был почти невыносимым. Содрогнувшись, попытался дотянуться до своего члена, чтобы подрочить его.

Майкл тут же перехватил и оттолкнул мою руку.

— Первый минет, который тебе делает парень?

Меня хватило лишь на кивок, голова кружилась.

Он усмехнулся.

— Рот побольше. Больше места. И я люблю заглатывать член до самого горла.

— Ты действительно в этом хорош…

— Твоя очередь. Готов?

Он пополз вверх по моему телу, и, оседлав лицо, вытащил свой член. Наконец-то я увидел то, на что пялился весь день. То, чего втайне так жаждал.

Около восьми дюймов и достаточно толстый, как я и предполагал. Обрезанный. А на головке выступили прозрачные капли смазки.

Черт, я хотел его. Лизнуть головку, слизывая языком бусинку. Член Майкла дернулся.

Он усмехнулся.

— Хочешь его?

— Да, черт возьми, еще как хочу… — прошептал я. Мой голос дрожал. Я схватил его за бедра, пробежался руками вверх, а затем вниз, оглаживая задницу. Сглотнул. Потому что просто не мог остановить слюноотделение. Я хотел этот член. Черт, как же я хотел ощутить его у себя во рту.

Открыв рот, высунул язык.

— Ты когда-нибудь делал это раньше?

Я покачал головой, поднял на него глаза, и мы встретились взглядами.

Майкл улыбнулся, чуть мягче, чем до этого. На пляже он был ураганом, неистовой силой природы, обожженным солнцем богом мужественности. Теперь же казался нежнее, и слегка колебался, удерживая основание своего члена перед моим открытым ртом.

— Не торопись, — мягко наставлял Майкл. — Делай, что хочешь.

Я хотел всего. Черт, как же я хотел. Притянув его бедра к себе, обхватил губами член и начал сосать, втягивая так глубоко, как только мог.

Когда он толкнулся в горло, я закашлялся. Черт, у меня во рту была только его половина. Но что за гребаный член… Я чувствовал, как он буквально растягивает мои губы и челюсть. Язык отяжелел от его толщины и веса. Именно этого я всегда хотел, об этом втайне мечтал. Застонав, втянул его глубже, засасывая сильнее. Черт, да, именно этого я и желал.

Майкл застонал надо мной, и его бедра начали несильно двигаться в такт с моим посасыванием. Я жадно сосал все больше и сильнее, царапал его задницу, втягивая его в себя. Его член скользнул глубже, проник в горло. Я подавился, но продолжал сосать. Слюна стекала с губ по подбородку. На глазах выступили слезы. Я сжал задницу Майкла, его чертовски великолепную, мускулистую задницу. Стянул с него шорты, схватил ягодицы обеими ладонями. Застонал вокруг его члена.

Он толкнулся, когда я застонал, и