Седьмой Рубеж VI - Жорж Бор

Бридер. — Этот зверь и, возможно, его потомки, обладает уникальным умением, которое доступно только высшим жрецам Светоносного? И будет им обладать до самой смерти? Я правильно понимаю?

Для капитана Серой Стражи и всех его коллег олучь моментально превратился в невероятно ценный ресурс. Наверняка во время своей работы сотрудники канцелярии герцога Рикера постоянно сталкивались с арканами сокрытия разных рангов. Если представить, что во время досмотра поместья очередного аристократа у кого-то из Серых при себе детёныш Эла, то их работа упрощается в десятки раз.

— Даже не думай, Бридер, — негромко произнёс Бальд, моментально разобравшийся в причинах интереса Серого. — Сейчас это вообще не имеет значения. Всё, что осталось к востоку от Великой Преграды не имеет вообще никакого значения. Нам нужно сосредоточиться на том, ради чего мы сюда пришли.

— Очень верное замечание, — кивнул я, и Бридер разочарованно вздохнул. — Все готовы двигаться дальше?

Виргас вернулся в пределы маскировочного поля. Эл, лежавший в его руках, открыл один глаз. Потом открыл второй и разразился бесконечным потоком ругательств. Я даже не предполагал, что мой питомец столько всего знает о человеческих отношениях. Видимо, пребывание среди солдат плохо на нём сказывалось. Самое неприятное, что у всех остальных треск грызуна вызывал только сдержанные улыбки, а я понимал всё до последнего писка, потому что связующая нить моментально переводила гнев зверка в нормальные образы и осмысленные фразы.

— Ладно-ладно! — поморщился от особо заковыристого выражения я. Подошёл к Виргасу и взял на руки питомца. Эл тут же грызанул меня за палец и продолжил возмущаться. — Ничего страшного ведь не произошло? И вообще… Это ведь ты всех напугал. Мы вообще не знали, что с тобой может произойти что-то подобное. А Риджад вообще хотел тебя убить!

— Ничего подобного! — возмущённо воскликнул Гараз. — Я просто высказал свои опасения, что твой зверь может отгрызть нам головы. Только и всего! Держи!

Капитан выудил из рюкзака небольшой мешочек и протянул зверьку горсть орехов. Эл принюхался к угощению и демонстративно отвернулся.

— Не очень-то и хотелось, — обиженно фыркнул Риджад, а все остальные начали улыбаться.

— Ладно, — поднимаясь с земли, произнёс я. — Посмеялись и будет. Пора выдвигаться.

— Ты так и не ответил, что за разговор у тебя был, — напомнил мне Бальд.

— Мне сообщили, что мы двигаемся в нужном направлении, — забирая из общего ряда свою доску, ответил я. — И напомнили о том, что всегда нужно платить по счетам.

— Ты что-то должен этой Матери? — моментально напрягся Бридер.

— Не должен, — покачал головой я. — Но у нас определенно есть какие-то договорённости. Та воительница в моём замке была частью этого договора. Ещё Мать охраняла моё сознание на протяжении пяти тысяч лет. Она намекнула мне, что это было частью сделки.

— Это то, что сделала она, — произнёс Аньего. — А что должен сделать ты?

— Хозяева Западной Марки что-то забрали у неё, — ответил я. — Что-то важное. И нам нужно это вернуть.

— Что? — спросил Валид.

— Судя по всему, ту штуку, которая стала источником силы погонщиков тварей, — пожал плечами я и ненадолго замолчал, вспоминая все детали недавнего разговора. — Мне другое не понравилось.

— Я бы удивился, если бы в такой беседе вообще что-то могло понравиться, — проворчал Бальд. — Вообще не понимаю, как ты сумел на ногах остаться после этого разговора.

— Про что ты? — не обратив внимания на менталиста, уточнил Аньего.

— Хозяева Западной Марки преследуют свои цели, — замедленно произнёс я. — Если посмотреть на их действия со стороны, то их можно уложить в привычные рамки. Что-то вроде желания захватить весь мир или добиться вечной жизни. Или какие-то похожие варианты. Для этого они используют украденный в другом мире артефакт. Сложный и невероятно могущественный.

— Этот артефакт принадлежит Матери, — уверенно произнёс Валид. — Ставлю голову против ржавого гвоздя, что хозяева тварей не понимают всю мощь доставшегося им артефакта. Если эта Мать что-то вроде божества, то возможности её артефакта могут быть гораздо шире. А ещё это наверняка что-то живое. Как и вся та дрянь, которая лезет из Западной Марки на Великую Преграду.

— Верно, — не вдаваясь в детали, кивнул я. Олучь окончательно пришёл в себя и забрался мне под доспех. Это было самое безопасное по его мнению место и вылезать он категорически отказался. — Проблема в том, что цели Матери для меня непонятны.

— Ничего удивительного, — хмыкнул Кастор. — Мало кто из смертных может осознать цели богов. Это тебе не понравилось в разговоре?

— Нет, — ответил я. — Мне не понравились слова Матери об итогах нашей сделки. Если мы не справимся с нашей миссией, то наш мир разделит участь многих других.

Над поляной повисла звенящая тишина. Все члены отряда удивлённо смотрели на меня, а я молча проверял состояние артефактной доски. С одной стороны, мои слова звучали как полнейший бред. Подавляющее большинство обитателей нашего мира были свято уверены, что он единственный в мироздании. Для многих даже ледяные демоны были всего лишь страшилкой суеверных предков, которые пытались найти объяснение смерти. Хотя были и те, кто точно знал о существовании ледяного мира и даже имел знакомства с его обитателями. А с другой стороны, после всего, что с нами произошло за последнее время, сомневаться в словах Матери никто даже не подумал.

Ещё пять тысяч лет назад у меня не было сомнений в том, что если есть два обитаемых мира с такими разными обитателями, то их может быть бесконечное множество. Просто мы не знаем, как туда попасть. И вот теперь я услышал реальную угрозу от неизвестной божественной сущности о том, что она готова уничтожить мой мир, как и многие другие, если я не выполню её задание. Внезапно захотелось плюнуть на всё, вернуться на Рубеж и с помощью хранителя моего замка вскрыть собственное сознание. Через боль и кровь избавиться от блока, чтобы наконец понять, что именно за ним скрывается. Чтобы вспомнить, ради чего я пошёл на сделку с существом, способным одним своим решением уничтожить обитателей целого мира.

— Это…очень неприятно, — откашлявшись, негромко произнёс Валид. — Что скажешь на это, Джил? Ты же говорил, что эта твоя Мать образец чистоты и праведности…

— Мать стремится к добру и порядку, — тепло улыбнулся