Ожерелье Монтессумы - Жюльетта Бенцони

— И мы тому доказательство? Как это любезно с вашей стороны, княгиня, вы напомнили мне о шестнадцати годах, которые нас разделяют!

Пальцы Альдо утонули в рыжеватых волосах Лизы, он чмокнул ее в кончик носа, затем поцеловал по очереди в оба прекрасных глаза редкого оттенка фиолетового цвета и приник к губам страстным поцелуем, чувствуя, как стройное тело жены прильнуло к нему.

— Я об этом никогда не думаю! — запротестовала Лиза, когда они, наконец, оторвались друг от друга. — И потом, шестнадцать лет — не тридцать, согласись!

— Да, это так… Как бы там ни было, но нам придется ехать на эту свадьбу. И везти с собой близнецов! Жиль хочет, чтобы наш сын был пажом, а дочка — подружкой невесты!

Такая перспектива очень обрадовала пятилетних детей, Антонио и Амелию, но по разным причинам. Амелия предвкушала, как она наденет красивое длинное платье. А Антонио имел собственные представления о том, как одеваются пажи, и считал шпагу неотъемлемым атрибутом наряда. Близнецы бросились примерять свадебные туалеты, и Альдо пришлось запереть сундуки и витрины, где хранилось старинное оружие. Когда детьми овладевала какая-нибудь идея, они приступали к ее воплощению с решительностью и настойчивостью, совершенно несвойственными их возрасту.

Но за два дня до их отъезда Лиза простудилась, когда выходила из театра, где супруги слушали «Травиату». Она слегла в постель с сильным бронхитом и высокой температурой. Врач не считал положение слишком серьезным, но ни о какой поездке, учитывая стоящие в Европе морозы, речь идти не могла.

— Значит, никто никуда не поедет! — объявил Морозини. — Я позвоню Вобрену…

— Ты не можешь так поступить, — запротестовала Лиза между двумя приступами кашля. — Ты его шафер… И Жиль будет очень расстроен! Ты поедешь на свадьбу один, только и всего!

— А дети? Ты представляешь, как они воспримут эту новость? Я бы, пожалуй, мог взять их с собой…

— Без меня?! Они превратят жизнь бедной Труди в кошмар, а дом тетушки Амели — в руины. Близнецы будут разочарованы, но я с этим справлюсь: Луиза Калерджи собирается устроить детский бал в четверг, на третьей неделе великого поста. Платье Амелии переделают, да и Антонио получит свою шпагу.

— Гениально! — Альдо оценил мудрость жены. — Но на улице Альфреда де Виньи все будут огорчены…

— Тетушка Амели и Мари-Анжелин должны приехать сюда на праздник Искупителя[8]. Видишь ли… Я не могу сказать, что я буду слишком опечалена тем, что не смогу поехать с тобой. Не знаю почему, но эта поспешная свадьба кажется мне пустой тратой времени. Это лишь впечатление, хотя я никак не могу от него отделаться.

— Возможно, это Жиль поспособствовал тому, что им сейчас приходится спешить со свадьбой? Когда он влюблен, он себя не помнит, — рискнул предположить Альдо.

— Ты бредишь, милый друг. Ты вспомни, что он тебе написал: чистая юная девушка… Инфанта… Почти мадонна! И к тому же еще и мексиканка! Добрачные игры не для таких невест, иначе горе тем, кто их окружает!

В конце концов Альдо согласился с мнением жены и сел в Восточный экспресс, проходящий через Венецию, в компании… двух очаровательных картин Гварди[9], которые он выбрал в качестве свадебного подарка. Он знал, что Жилю они доставят удовольствие. Если знаменитый антиквар обретет счастье в этом несколько странном браке, то его друзьям не стоит привередничать. Жиль Вобрен человек солидный, авторитетный, и хотя постоянные влюбленности кружили ему голову, если дело дошло до свадьбы, значит, обстоятельства совершенно необыкновенные. Насколько Альдо сумел понять из письма и из короткого телефонного разговора с другом, Жиль действительно был очень влюблен. Об этом свидетельствовали его торжественность и непривычная сдержанность, и даже его голос. Альдо не почувствовал того безумства, которое сопровождало все предыдущие влюбленности Жиля. Возможно, потому, что антиквар брал в жены непорочную девушку и сознавал это.

Альдо получил подтверждение своим предположениям на Лионском вокзале, где его встретил счастливый влюбленный. Он едва узнал его в высоком мужчине, одетом во все черное — плащ из альпаги[10] и шляпу, — который двинулся ему навстречу с восторженной улыбкой на губах. Вобрен очень похудел, и это ему шло. Этот денди, всегда одевавшийся только в Лондоне по последнему слову моды, никогда — раньше! — не надевал подобного наряда, более уместного для погребальной процессии, чем для того, чтобы встретить ранним утром на вокзале старого приятеля. Альдо не удержался от вопроса:

— Ты идешь на похороны?

— Нет. Почему ты так решил?

— Но ты весь в черном! Твой наряд слишком уныл для жениха!

— Ах, это! — И Жиль добавил со стыдливым смешком: — Изабелла считает, что мне идет черный цвет. Он делает меня более утонченным!

Никаких сомнений, перед Морозини стоял новый Вобрен… Пожалуй, кисти Эль Греко… Какая метаморфоза!

— Так расскажи мне о ней! Я полагаю, ты счастлив?

— Ты даже не можешь представить, насколько! Нет в мире девушки более красивой, более знатной, более благоразумной! Я до сих пор не могу поверить, что мне так сказочно повезло. Ты знаешь, что я женюсь на королеве?

— Ну-ну, это уж слишком! — Альдо понимающе покачал головой. — Лично я считаю, что ей повезло также, как и тебе, и надеюсь, что она это понимает.

— Что ты хочешь сказать?

— Ты тоже, в своем роде, король, и смею надеяться, что она отдает себе в этом отчет. Она так же сильно влюблена, как и ты?

— Разумеется, Изабелла в меня влюблена, и я в этом уверен, но…

— Но что?

— Девушка такого знатного происхождения… Видишь ли, она — прямой потомок одновременно Карла V[11] и Монтесумы! Она не может открыто проявлять свои чувства и быть экспансивной. Улыбка, взгляд — это единственный способ выразить свои чувства, который доступен девственнице ее положения. Донья Луиза, ее бабушка, строго следит за этим…

Альдо вдруг показалось, что он присутствует на спектакле по пьесе «Рюи Блаз»[12] и слышит реплики старшей фрейлины: «Мадам, королева Испании не смотрит в окно! Мадам, королева не принимает цветов…» Он едва не расхохотался, но выражение лица его друга лишило Альдо желания смеяться. А Жиль продолжал:

— Она будет для меня исключительной супругой, самой благородной из жен! Хозяйкой замка…

— Хозяйкой замка?

— Да, я купил замок, но об этом я расскажу тебе позже. Изабелла ждет меня в «Ритце», и я отвезу тебя чуда. Разумеется, я заказал твой обычный номер, ведь ты предпочитаешь этот отель.