Проклятие Эвлона - Рон Криннит

Довния действительно все неплохо рассчитала: под предлогом дрессуры она будет бездельничать, наслаждаться жизнью, да еще и пари выиграет. Сергей решил, что оно и к лучшему. Как бы сложились отношения с другой — неясно, а Селика неплохо к нему относилась и охотно разговаривала, медленно и четко произнося слова и подбирая простые фразы. Когда он разобрался в структуре местного языка и перестал ее раздражать своей тупостью, эква даже стала активнее его обучать, поясняя жестами незнакомые глагольные и прилагательные приставки.

Серый застегнул простенький рассчитанный на копыта замочек, а эква зацепила кончик поводка на ремень с сумками и повела его за собой. Пройдясь по селению, она взяла гроздь бананов из широкого ящика и заглянула на маленький рыночек. Поторговавшись с продавцом, Селика прикупила еще каких-то фруктов, за которые расплатилась металлическими брусками в виде крошечных бочонков с дыркой посередине. После рынка эква направилась к колодцу, столкнула вниз ведро и, взявшись зубами за ручку ворота, стала его вытягивать. Утолив жажду, она предложила попить Сергею, но тому не хотелось пить после лошади, если можно набрать свежей воды. Он вылил остатки и заново забросил ведро. Наблюдая, как он легко крутит ручку, Селика удивленно села на круп.

— Ты — удобный! — сказала она. — Повезет экве, кто тебя купит.

— Ты сама не купишь? — спросил он.

— Я не могу, — огорченно ответила она, опустив ушки. — Я еще долго буду работать охотником, а здесь нельзя держать своих кари.

Хотя Серый уже привык к Селике, но задерживаться в лагере ему не хотелось. Очевидно, что обезьян обучают ухаживать за эквами не для того, чтобы потом отправить вкалывать в какие-нибудь шахты или на плантации. Его отвезут туда, где много изнеженных дамочек — в город или может быть даже в столицу. Подождав, пока он попьет и умоется, довния привела его к бараку на противоположном конце поселения.

— Тут я живу между походами, — пояснила она, открывая одну из дверей.

— Расскажешь, куда меня повезут после обучения? — спросил он, входя следом.

— Сначала мы поедим, ты меня расчешешь, потом я расскажу, — ответила Селика, кладя на стол фрукты.

Комната оказалась совсем крошечной, стол и кровать занимали почти всю ее площадь. На стене висела уставленная коробками полка, а под кроватью была целая свалка: какие-то мешки, вязанки деревянных прутьев и моток толстой веревки. Эква зацепила поводок на крючок у входа, а Серый, усмехнувшись, отстегнул и повесил туда же ошейник. Селика неодобрительно вскинула морду, но не стала спорить.

— Это тебе, — сказала она, пихнув к нему гроздь бананов.

— А это? — спросил он, указав на круглые фрукты.

— Это мне, — невозмутимо ответила довния.

— Можно мне попробовать?

— Нет. Арини — бесплатные, за мело — платят деньги, — ответила она.

— Селика — жадная! — заявил Серый.

— Я — жадная, — согласилась эква, весело фыркнув. — Я оставлю тебе кусочек.

Она достала нож и, продев копыто в полую рукоятку, нарезала первый мело. Движения довнии были четки, управляться с ножом ей было не в первой, но сил и времени она потратила больше, чем на это ушло бы у человека. Селика приступила к еде, и Сергей тоже оторвал от грозди один из арини. «Может, хоть похудею на такой диете», — подумал он, жуя изрядно поднадоевший плод. Заметив, что она хочет порезать второй мело, Серый подхватил нож и быстро справился с этой задачей. «Ох, ты такой удобный! — опять сказала она. — Я точно буду плакать, когда ты уедешь». Серый обратил внимание, что острое лезвие в его руке ни капли не обеспокоило экву. Похоже, она даже не осознала потенциальной опасности. Может быть, нож не воспринимался, как оружие? Уж слишком неудобно для местных жителей было им пользоваться.

Как и обещала, эква придвинула ему один из крайних ломтиков, где оставалось не слишком-то много мякоти. Баловать своего подопечного она не планировала. Селика ела фрукт вместе со шкуркой, но Серому она показалась жестковатой. Разделив свой ломтик на длинные кусочки, он срезал кожицу и попробовал, что получилось. На вкус мякоть оказалась сладкой, но слегка вяжущей — приятное разнообразие после острых арини. Наблюдавшая за ним эква неодобрительно вскидывала голову.

— Ты тратишь много сил, чтобы съесть маленький кусочек, — заметила она. — Я не понимаю.

— Мне это не сложно, и мне не нравится кожица.

Он отправил в рот последний ломтик, а Селика, указав на оставшиеся шкурки, спросила: «Ты не будешь доедать?» Серый хотел покачать головой, но вспомнил, что эква не поймет его жеста, и вскинул голову к потолку. Она наклонилась вперед и махом слизнула все остатки, а потом достала гребешок, намекая, что пора приступать к «дрессировке». Ублажая довнию, Серый задумался об очередной ее странности. Сам бы он побрезговал доедать за своим домашним животным, а Селика была только рада, что ей больше досталось. Хотя, если в зубы постоянно приходится брать кучу разных не слишком стерильных предметов, становится не так уж важно, кто до тебя трогал вещь, попавшую сейчас в рот. А может, кари для экусов — нечто большее, чем просто домашнее животное?

Без решетки, связывающей движения, работалось намного удобнее. Оценив его старания, Селика свесила голову почти до земли и покачивала ею при каждом движении расчески. «А ведь это фактически значит, что она каждым кивком говорит «да», — подумал вдруг Серый. — Причем, очень такое утвердительное «да», учитывая, как низко она опустила голову». Смутившись, он слегка покраснел. Хотя Сергей не был девственником, еще ни одна дамочка не была от него в таком восторге. Рыжая эква громко всхрапнула и сказала: «Спасибо, я пока удовлетворена». Забравшись на кровать с соломенным тюфяком, она расслабленно разлеглась. Шкура Селики легонько подрагивала, а дышала она редко, но глубоко. «Я не думала, что это может быть еще приятнее, чем было до этого», — тихонько пробормотала она. По привычке, бормотала она очень разборчиво, и Серый вполне разобрал ее слова.

— Теперь ты расскажешь, куда меня отправят? — спросил он, присаживаясь рядом.

— Да. Ты подожди голову, я соберусь с мыслями, — ответила она.

— Голову? — удивился он, но эква лишь лениво махнула копытом.

Повалявшись минут пять, она уселась на круп.

— Смотри, — она выставила ногу, — это одна нога, а это две ноги, — эква подняла вторую. — Это — три ноги, — чуть откинувшись назад, она подняла третью. — А это — голова ног, — кое-как балансируя, она приподняла четвертую.

— Хмм… а дальше? — спросил Серый.

— Дальше голова с ногой, голова с двумя ногами, голова с тремя ногами, две головы.